На грани безумия
Шрифт:
Возможно, здесь нет связи, но телефон не должен был разрядиться.
Он снова потряс телефон. Несколько раз нажал на кнопку питания. Странно. Несколько минут назад заряд батареи превышал пятьдесят процентов.
Ноа беспокойно покрутил обручальное кольцо. Холод пронзил его голые пальцы.
Он натянул перчатки, сунул телефон в карман и потер руки. Уселся поудобнее, чтобы спокойно ждать. Ноа смотрел прямо перед собой. Они добрались почти до вершины.
— Просто будь терпелив, — сказал он скорее себе, чем Майло. — Скоро
Бум! Позади них раздался громкий треск.
Кто-то закричал.
Глава 2
Ноа
День первый
Ноа и Майло крутились в кресле подъемника, их ноги все еще свисали с передней части, а кончики лыж были направлены в небо. Ноа придерживал Майло одной рукой, чтобы тот не упал, пока они оглядывались назад.
Вдалеке, у основания холма, сотрудник курорта, управлявший ратраком, очевидно, потерял контроль над машиной и врезался передней частью в кучу сосен.
Передняя часть ратрака превратилась в сплошное месиво. Из огромного разбитого снегохода валил черный дым и спиралью поднимался в серое небо.
Гости, лыжный патруль в красных жилетах и сотрудники курорта бежали к месту аварии. С высоты они казались размером с зубочистку.
— Кто-то должен позвонить 911! — крикнул парень с кресла перед ними.
— Наверняка уже сообщили, — сказала девушка рядом с ним, хотя парень уже достал свой телефон. Молодая белая пара — оба студенческого возраста, одетые в модную снежную экипировку, со сноубордами, свисающими с их ног.
— Эй! — Парень потряс своим телефоном. — Мой телефон не работает.
— Мой тоже! — воскликнул старик в кресле позади них. Рядом с ним сидела девочка-подросток с синими волосами и скучающим, угрюмым выражением лица.
Юная, лет пятнадцати-шестнадцати. Пожилому мужчине рядом с ней, вероятно, за семьдесят. Она каталась на сноуборде — он был на лыжах.
Девушка пристально смотрела на Ноа. Одна бровь проколота, глаза подведены черным карандашом. Ее блестящие, прямые волосы сияли синим цветом и рассыпались по плечам. Челка цвета морской волны завершала образ. Эмо — или как они там это называют в наши дни.
Она выглядела знакомой. Они оба.
— Мой экран черный, — сказал парень-студент. Пряди отбеленных светлых волос торчали из-под шапочки, покрывавшей его голову. У него было узкое лицо, все еще усыпанное прыщами, и козлиная бородка. — А телефон полностью заряжен.
— У меня тоже. — По позвоночнику Ноа пробежала мелкая дрожь беспокойства. Обычно у него с собой имелась рация, выданная департаментом. Но не сегодня. Сегодня у него выходной.
— Почему мы не двигаемся? — Девушка тоже светловолосая, как и ее парень, была одета в ярко-розовую куртку, с таким же розовым мехом на капюшоне. — Что происходит?
— Может, что-то случилось с электричеством, — предположил пожилой джентльмен. Его голос звучал глубоко и грассирующе, и он говорил с акцентом, который Ноа не мог определить. Он выглядел филиппинцем или, может быть, вьетнамцем. — Но у них же есть дизельные генераторы.
— Уверен, они быстро разберутся со всем. — Ноа контролировал свой голос, сохраняя его спокойным и ровным. Он привык разряжать напряженные ситуации, успокаивать расшатанные нервы во время автомобильных аварий и уговаривать пьяниц, жаждущих подраться в баре. — Генератор заработает, и мы снова начнем движение. Я уверен, что персонал просто отвлекся на аварию.
Сидящие перед ним студенты кивнули и откинулись в креслах.
Дым от разбившегося ратрака донесся до них, обжигая ноздри. Ноа задрожал. Температура падала. А может, просто казалось, что здесь, над деревьями, под открытым небом, холоднее.
Странный туман стелился между соснами на хребте под ними. Вдали, с запада, над горизонтом клубились темные тучи.
Метель, похоже, опережала график.
— Я знаю ее, — прошептал Майло. — Девочку с синими волосами. Она живет в конце нашей улицы, папа. Я иногда вижу, как она садится в машину и выходит из нее. Или стрижет газон летом.
Теперь, когда Майло сказал это, Ноа понял, что сын прав. Он тоже узнал дедушку девочки. Он несколько раз разговаривал с ним во время вечерних прогулок с Майло, на единственной в городе заправочной станции или в очереди в хозяйственном магазине.
— Она — Райли, — тихо сказал Ноа. Он не знал хорошо ни деда, ни внучку, но взрослая дочь, Октавия Райли, слыла нарушительницей спокойствия. Он учился с ней в школе и не раз арестовывал.
Ноа изучал то, что мог разглядеть на фоне кресел впереди. Следующая башня находилась после пары студентов в кресле впереди них, а за башней располагались шесть или семь пустых кресел и то, что казалось вершиной холма и терминалом.
За ним сидели девочка Райли и ее дедушка, а затем вереница пустых кресел до самой погрузочной зоны у подножия холма. Что бы ни проверяли, о какой бы неисправности ни беспокоились, сотрудники не пускали никого на подъемник.
Кажется, это не очень хороший знак.
— Папа, — позвал Майло.
— Да?
— Смотри.
Что-то прозвучало в его голосе, намек на опасение, нотка страха, и именно это привлекло внимание Ноа.
— Что такое?
— Там, — просто ответил Майло.
Майло больше не смотрел вниз на склон. Он поднял голову к небу. И указал.
К северо-востоку от огромного коричневого коттеджа с зеленой крышей, парковки и ленты шоссе и леса, над верхушками сосен появился небольшой черный объект.
Вертолет. Но он летел совершенно не так, как любой вертолет, который Ноа раньше видел.
Вертолёт летел низко, едва касаясь деревьев. Под странным углом, лопасти вращались лениво, почти медленно, и при этом не раздавалось ни стука, ни грохота, ни рева двигателя.