На грани безумия
Шрифт:
Минуты проходили с ужасающей медлительностью.
Низкие, мучительные стоны Брока заглушал усиливающийся ветер, свистящий между стволами деревьев и скрипящий ветвями. Снег падал быстро и обильно, затрудняя видимость.
Ноа заставил себя снова посмотреть вниз.
— Брок! Что ты делаешь?
Брок снял куртку. Он расправлял ее на своей раненой ноге.
— Мне слишком жарко. Я горю. Я должен спасти свою ногу, чувак… Я должен спасти ее…
Страх пронзил Ноа.
— У тебя гипотермия, Брок. Ты плохо соображаешь.
— Я просто… так устал, чувак… Я буду чувствовать себя лучше, когда посплю…
— Вы должны что-то сделать! — воскликнула Фиби сквозь прерывистые рыдания. — Пожалуйста!
— Не засыпай! — прокричал Ноа. — Не спи! Оставайся с нами!
Но Брок, казалось, не слушал. Его шарф упал, обнажив лицо и горло. На голове нет шапки. Без куртки, защищающей его, температура тела упадет до критического уровня невероятно быстро.
Глаза Брока закатились, и он плюхнулся на спину в снег, как рыба.
Он потерял сознание от боли. Или поддался холоду. В любом случае, это плохо.
— Брок! — Фиби смотрела на своего парня в полумраке, слезы текли по ее щекам. — Он умирает! Брок!
Он вытянул руки, его голые ладони раскинулись в стороны, словно в попытке изобразить снежного ангела. Брок не ответил. Он не двигался.
Глава 7
Ноа
День первый
Ужас и тревога переполняли Ноа. Не стоило позволять Броку прыгать. Он сам должен был это сделать. Он должен был прыгать.
Ветер завывал в кронах деревьев, взбивая в бешенстве падающий снег. Через несколько минут наступит полная темнота.
В нем поднялся страх, старый знакомый страх перед высотой, перед падением. Знакомый тошнотворный толчок в животе, волна головокружения.
Не имело значения, как сильно он боялся, как сильно ужасался тому, что предстояло. Майло еще так юн, так мал, так уязвим. Ради своего сына он готов на все.
Он подался вперед, перегнулся через страховочную планку и отстегнул сначала один ботинок, потом другой. Его лыжи упали в темноту. Он отстегнул и лыжи Майло.
Медленно встал на колени, ухватившись левой рукой за ближайшую перекладину. Кресло шаталось. Подъемник скрипел и раскачивался под его весом.
— Что ты делаешь? — спросила Квинн.
— Я собираюсь спуститься и вытащить нас отсюда.
Он больше не мог видеть ее в темноте.
— Используешь трос?
— Мне просто нужно пробраться по нему до твоего кресла, мимо него, а потом до башни. Оттуда я смогу спуститься по лестнице. Это не так уж и сложно, правда?
Квинн не потрудилась ответить. Молчание выдавало ее скептицизм.
С холма подул порывистый ветер, хлестнув его по лицу жгучим снегом. Он моргнул от натиска. Легкие горели при каждом вдохе, ноздри щипало.
Холод проникал в его кости.
Он передал фонарик Майло. Его пальцы стали жесткими и неловкими. Ноа разжал и сжал кулаки, разминая скованность, желая, чтобы к рукам вернулись чувствительность и тепло.
— Твоя задача — работать со светом, понятно, сынок? Это важная работа. Думаешь, справишься?
Майло торжественно кивнул.
— Ты чувствуешь себя хорошо?
— Я в порядке, папа. Не беспокойся обо мне, — Майло колебался. — Ты сможешь, папа.
Рыдания Фиби затихли до сопения и икоты. Квинн ничего не говорила, но он знал, что она следит за каждым его движением.
Они зависели от него. Майло зависел от него.
Он встал осторожно, неуверенно. Кресло шаталось и прогибалось под ним. Ботинки скользили по металлу. Его ноги грозили вот-вот соскочить.
Ухватившись обеими руками за центральный шест, Ноа вывернул шею, изучая устройство, на которое собирался взобраться. Центральный шест над его головой изогнулся в виде крюка с толстым стальным тросом, фиксирующим каждое отдельное кресло на месте. Если он наступит на верхнюю часть спинки кресла, то сможет дотянуться до крюка и троса.
По тросу он спустится к Квинн и ее дедушке. Пусть путь будет длиннее, но гравитация будет на его стороне. Во всяком случае, на это хотелось надеяться.
Снежинки собирались на толстом стальном тросе. Металл блестел в луче фонаря. Он будет скользким и трудным для захвата.
Если бы Ноа снял перчатки, его кожа прилипла бы к ледяному металлу, возможно, даже оторвались бы куски от ладоней. Он опустил взгляд на свои руки. Его перчатки были кожаными, что давало определенное преимущество перед нейлоном или другим синтетическим, скользким материалом.
Рост Ноа составлял метр восемьдесят один, вес — примерно 86 килограммов. В средней школе он играл на позиции основного защитника и два года подряд приводил команду «Волки Фолл-Крик» к победе в чемпионате штата. Возможно, за последние несколько лет он немного прибавил в размерах, но поддерживал себя в форме тренировками, бегал трусцой и два раза в неделю играл в ракетбол.
Тем не менее, он не поднимался по канату со школьных уроков физкультуры. Он был атлетически сложен, но для этого требовался другой набор навыков.
Он вдохнул ледяной воздух, готовясь.
— Удачи, папа, — сказал Майло.
Ноа поцеловал макушку сына. Ему понадобится вся удача, которую он сможет получить.
С замиранием сердца Ноа наступил на тонкий металлический выступ спинки сиденья и ухватился за центральный шест для равновесия. Его ботинки сразу же начали скользить, но он уже использовал руки, чтобы перелезть через перекладину.
Потянулся вверх и ухватился за верхнюю часть перекладины. Его пальцы соскользнули, но он поправил руки, пока не нашел более удобное положение.