На грани фола
Шрифт:
– Кажется, тебе нельзя больше пить.
– Ты прав. Забираю свое предложение обратно.
– Ну, уж нет. Я попробую угадать. С первого раза, да? – не верю, что подписываюсь на этот бредовый вызов. Мы похожи на заигрывающих друг с другом подростков.
Какими и были мы с Эми.
– Угу. Все равно ты не угадаешь, – Эс мелодично смеется, застенчиво прикрывая губы рукой. И снова это невинное смущение. Ну, просто ангел, спустившийся с небес. Или все же холодная стерва, окинувшая меня уничтожающим взглядом у барной стойки? Ничто не будоражит меня сильнее, чем подобное противоречие и девушки, совмещающие в себе разные роли.
– Первая буква Эс… – прищурив веки, я делаю несколько глотков Уокера, ощущая,
– Стефания, – четко и уверенно бросаю я, понятия не имея из каких недр подсознания всплыло именно это имя. Ее красивое лицо на миг сковывает удивленная и оторопевшая маска, брови взымаются вверх. Я даже подумал, что она специально притворилась, что ее так зовут, чтобы урвать поцелуй от знаменитости, но черт… такие эмоции трудно подделать.
– Ты знал! – Эс снова смеется, слегка ударяя меня по плечу, и я впервые за долгое время ловлю себя на мысли, что смех женщины меня не раздражает, а прикосновения Стефании не кажутся навязчивыми, нарушающими зону комфорта.
Ощущать ее прикосновения, также естественно, как дышать. Или я слишком много выпил сегодня?
– Ты знал! Ты не мог угадать сам!
Что-то мне подсказывает, что я действительно знал ее имя. Возможно, ее кто-то окликнул тогда в больнице, а я услышал?
– Я свою часть сделки выполнил, Стефани, – слегка расправив плечи, ловлю ее смущенный и слегка напуганный взгляд. Она выглядит почти, как Эмили, когда я впервые поцеловал ее. Я был ее первым и последним во всех смыслах этого слова. Только в нашем романтичном фильме о первой любви, не было хеппи энда, более того, он был прерван случайностью… всего лишь одним несчастным случаем. Буквально несколько секунд. И той прекрасной девочки, в которую был влюблен с самого детства, просто не стало.
Но прежде, чем я успел погрузиться в воспоминания об Эми, ощущаю, как ладонь Эффи ложится на мое плечо, и слегка притянув меня ближе за расстегнутый ворот рубашки, Стефани касается моих губ своими.
Ненавязчивый аромат ее свежих, фруктовых духов ударяет в ноздри, и я на мгновение теряю способность ясно мыслить, наслаждаясь запахом, эмоциями, ощущениями… я так давно не чувствовал вкуса поцелуя, женских губ по-настоящему.
Ее нежность задевает незажившую рану где-то глубоко внутри, и моей первой реакцией на ее поцелуй является резкая боль, колом пронзающая сердце, заставляющая мышцы лица исказиться, напрячься. Со стороны можно подумать, что Стеф мне отвратительна, но она всего лишь та, кто невольно задел во мне не физические желания и потребности, а саму суть и запечатанные за замками равнодушия и самовлюбленности воспоминания.
Мать ее, мне хочется вытолкать Стефанию из этого невовремя застрявшего лифта, чтоб больше никогда ее не видеть. Чтоб не посмела ненароком задеть во мне те струны, что как мне казалось, давно лопнули, порвались, исчезли.
А нет, целы, суки.
И когда она плавно прикусывает мою нижнюю губу своими и слегка оттягивая от себя, отстраняется, я чувствую себя так, словно этот несчастный лифт летит в пропасть, причем этажа так с сотого.
Слишком много чувств для одного поцелуя. И, честно говоря, мне это уже не очень нравится. Я не просил, чтобы в моей жизни появилось то, что заставляет чувствовать себя живым. Кроме футбола.
Судя по обескураженному выражению лица и растерянному взгляду Стефании, ее смутила исказившая мои черты маска боли. Уверен, она думает, что сделала что-то не так, совершенно не осознавая, что всего за секунду продвинулась в соблазнении меня куда дальше своры фанаток, что были до нее.
– Я сделала что-то не… – озвучивает она мой вывод вслух, но я знаю, что не дам ей ни единого шанса договорить, подумать, передумать, остановиться… мне нужно получить эту девушку прямо сейчас, сравнять с прочим «фаст-фудом», которому никогда не придавал значения. Я просто трахну ее, поставлю мысленную галочку напротив имени «Стефания» и в следующей строке напишу новое имя. А потом еще и еще одно.
Ее слова обрываются кротким всхлипом, как только резко сжимаю ее талию, и, толкая к стенке лифта, прижимаюсь пахом к ее дрожащим бедрам. Бутылка Уокера летит вниз, с эпичным звуком разбиваясь на осколки, но мне плевать, что мы оставим после себя небольшой «беспорядок» на полу и лужу виски.
Мои ладони скользят ниже по ее телу и струящейся, приятной наощупь ткани, сжимают упругие ягодицы девушки. Черт, ткань платья настолько тонкая, что теперь я могу уверенно заявить, что нижнее белье Стефания не носит. Ощущая ее сопротивление, и слабые попытки вырваться из моего плена, сжимаю одной рукой скулы Стефани, и требовательно вторгаюсь языком в ее рот, буквально вырывая из нее ответ на свой поцелуй, и получаю его… ее губы говорят да, в то время как ладошки упираются в тяжело вздымающуюся грудь. С хриплым стоном в губы, на мгновение отрываю ладони от ее округлой попки, и вновь прижимаю к зеркалу, поднимая ее запястья над головой, позволяя ощутить ей свое желание плавными движениями бедер против ее. Черт, что я делаю? Не плевать ли? Может, я слишком сильно пьян, но вкус ее губ дурманит куда сильнее, а искреннее смущение будит во мне зверя, жаждущего заманить в свою берлогу и не отпускать ближайшие часа три.
Я лишь на мгновение отрываюсь от губ Эффи: и, несмотря на красные всполохи, мерцающие перед взором, замечаю ее плывущий, горячий взгляд. Распухшие губы, приоткрытый рот, и судорожное дыхание… забыл тот день, когда подмечал подобные детали. Забыл, каково это видеть и чувствовать женщину, желать по-настоящему. Ее сопротивление чудесным образом исчезает, и в мою голову вновь лезут мысли о том, что она специально играет со мной, строя из себя то недотрогу, то шлюху, готовую нарваться на приключения. Что ж, если таков был ее план по соблазнению футболиста, то он сработал.
– Все что случается в «Black Horse» остается в «Black Horse», – охрипшим от желания голосом обещаю я, рывком задирая ее платье до талии. Не в силах медлить, раздвигаю ее ноги коленом, ласкаю плоский живот и спускаюсь ниже, накрывая ладонью влажные складочки. Горячая и готовая девочка, кого ты из себя строила?
Указательным пальцем касаюсь пульсирующего клитора, умоляющего о ласке, прижимаясь лбом к ее лбу.
– Добилась, чего хотела? Твоя ролевая игра удалась?
– О чем ты? – тяжело дыша, спрашивает девушка, тихо хныкая, когда я начинаю рисовать круги вокруг ее набухшего бугорка, вскользь касаясь его. У меня нет сомнений в том, что ей безумно нравится все, что сейчас происходит, и все же, что-то в поведении Стеф напрягает, не отпускает… ее незримый страх передается мне, проникает под кожу, но я не понимаю с чем он связан. Неужели она не притворяется, и чего-то боится? Мы же не школьники, чтобы стыдиться своих истинных желаний, пусть и на «первом свидании» в лифте.
– О том, что ты не знаешь, кто я, и не помнишь меня, – Стефания вздрагивает, стоит мне лишь провести языком вдоль ее сладкой шеи, и прикусить зубами чувствительную мочку уха.
– Но я, правда, не знаю тебя… но не хочу, чтобы ты останавливался, – совершенно искренне признается Стефани, и, расплываясь в хитрой улыбке, я трактую ее слова, как приглашение. Приглашение в нее… она податливо изгибается, когда я без подготовки проникаю вглубь ее тела сразу двумя пальцами. Она настолько узкая, что дыхание схватывает, и я прикрываю глаза, представляя, как тесно внутри нее будет моему члену. Я кончу быстро, если она сожмет меня также сильно, бл*дь.