На грани развода. Вернуть любовь
Шрифт:
Он отец моего ребенка. Разве честно скрывать это? Неужели я буду мстить ему за то, что он умолчал о своей тайне? После разговора с Никитой я еще больше усомнилась в целесообразности своих действий.
Совсем запуталась и не знаю, как лучше, как правильнее. Никогда я не плыла по течению, но сейчас делаю именно это, позволяя обстоятельствам руководить мною. Это не взрослое поведение.
– Извини, я отойду, – обращается ко мне Эля, мягко кладя руку на мою ладонь и сжимая ее со страдальческим выражением лица. – Прости, я не могла не пригласить Глеба. Когда-то я была почти на его месте, в стороне от всех, да и не думаю я, что у вас все кончено. Надеюсь, ты не будешь убегать от него и прятаться за детей, – посмеиваясь, отпускает она шутку, и я улыбаюсь в ответ, покраснев от смущения и представив, как я делала бы это.
Бросаю мимолетный взгляд на детей, и меня охватывает странное чувство. Узнавание. Возле батута стоит женщина, мне виден лишь ее профиль. Но почему-то он кажется мне знакомым. Пытаюсь напрячь память, но не выуживаю пока из закромов конкретное воспоминание. Мало ли, вдруг я просто видела ее в городе или в бизнес-центре, где располагается мой офис. Как будто напоминая о нем, звонит Лера.
– Да? – беру трубку, наблюдая, как Никита здоровается за руку с Глебом и Демидом.
В лицо бросается краска смущения. Как же я сейчас благодарна Никите, что он расставил все точки над «i» и потребовал честности. Задуманная мной игра в пару затянулась слишком надолго и ни к чему бы не привела. Однако Глеб все равно считает его моим новым мужчиной. Я даже издалека вижу, как он напряжен, как зло цедит что-то сквозь зубы, отчего на лице Никиты появляется немного растерянная улыбка, скрывающая за собой неловкость. Меня настолько увлекает это наблюдение, что я даже не сразу вспоминаю, что Лера на линии.
– Прости, Лер, я прослушала тебя. Что-то случилось?
Из офиса я уехала немного раньше, помощница осталась до конца рабочего дня.
– Ксюш, прости, что отвлекаю, но у меня тут кое-что приключилось, – голос ее звучит глухо, намекая на то, что она находится в каком-то маленьком помещении. – Я пошла в подвал за нашим архивом и застряла тут. Карточка не работает. Номера охраны у меня нет, я надеялась, что они могли бы выручить меня и не хотела тебя зря беспокоить, но просто не знаю, что делать! – тараторит она. – И так и сяк прикладываю ее к считывателю, но ничего не получается.
– Успокойся, Лер, я приеду. На празднике я уже отметилась, поэтому сейчас приеду и выручу тебя.
Вот оно, мое спасение. Не придется сталкиваться с Глебом, трусливо сбегу под предлогом того, что нужно выручить сотрудницу. Проходя мимо мужской компании в поисках Эли, стараюсь не рассыпаться на части, настолько трудно мне держаться.
– Ксюша!
Глеб окликает меня и приходится обернуться. Обхватываю себя руками, чтобы не дрожать, останавливаюсь и жду, пока он подойдет.
– Уже уезжаешь? Не успел я прийти, а ты сразу сбегаешь. Это необязательно. Я могу уехать, если мое присутствие смущает тебя. Все равно детские праздники – не мое.
Я слушаю, но не слышу. Смотрю на его губы, как они шевелятся. Отмечаю про себя, как болтается на нем одежда, как он похудел, как посерела кожа, а под глазами нарисовались синяки. Щетина делает его старше. Волосы у Глеба отросли, касаются кончиками свитера. Того самого, что я подарила в Америке. Интересно, он специально надел его, чтобы что-то мне напомнить? Весь вид мужа ранит меня, как будто есть в том моя вина, что он так ужасно выглядит.
– Дело не в тебе, Глеб, – смотрю куда-то в сторону, не в силах глядеть ему в глаза. – Мне просто нужно уехать.
– Хорошо выглядишь, – говорит он, вынуждая удивленно на него посмотреть. Не ожидала от него.
– А ты плохо, Глеб, очень плохо. Ты вообще спишь?
– Сплю, – улыбается он одним уголком губ, ероша волосы. – Спасибо за заботу. Как ты?
– Нормально. Но мне и правда нужно ехать. Моя помощница застряла в нашем подвале, где я храню архив.
– Я как раз еду ее выручать, Лера позвонила мне тоже, – огорашивает меня незаметно подошедший Никита. – Дай свой ключ и поешь что-нибудь. Я быстро вернусь обратно.
Он взглядом дает мне понять, чтобы я не смела возражать, так что я душу свой протест и отдаю ему ключ-карту из своей сумочки. С Глебом они демонстративно друг друга игнорируют, и, когда перед уходом Ник целует меня в щеку, я замечаю, как на лице бывшего мужа начинают играть желваки и он с силой сжимает кулаки, пытаясь сдержать ревность.
Черт! Мало того, что Никита меня оставил на съедение этому волку, так еще и подзадорил его напоследок. Удружил, что тут скажешь…
Глава 28
Глеб
Я едва держусь, чтобы не выбить Никите зубы за то, что он поцеловал мою жену. Держусь второй раз за день, так что могу гордиться собой. Мы давно с ним не общались, потому что он предпочитал общество Ксюши моему в последнее время, и об этом не слышал разве что глухой. А сегодня, ранее, этот придурок просто подошел ко мне поболтать, словно не он пришел на этот праздник вместе с моей женой под ручку и не его она теперь называет своим парнем. Друг, бля, еще называется! Двуличная мразь!
Нет никакого желания с ним общаться, так что я даже притворяться не стал, что все в порядке. Потому что это не так. Он может идти к черту со своим наигранным дружелюбием!
Всматриваюсь в лицо Ксюши, пытаясь понять, о чем она думает, и ярость медленно угасает. Ее заменяет жадность, потому что я слишком долго был лишен ее присутствия и теперь не могу насытиться. Смотрю и не могу насмотреться. Она словно стала еще красивее, если это вообще возможно. Моя ослепительная блондиночка…
В первую неделю после нашего последнего разговора в кабинете я ее ненавидел. Она ведь изменила! Начала встречаться с другим мужчиной, забив на наши отношения. В какой же я был ярости! Говорил себе, что она не нужна мне, что она чертова предательница и мне без нее будет лучше. А потом ярость утихла. И тогда стало совсем хреново, потому что меня полностью захватила боль от осознания того, что она уже не моя. Ревность раздирала нутро кислотой, и хотелось причинить себе боль физическую, чтобы она затмила душевную. Что же эта женщина со мной творит?!
Я прошел все круги ада, прежде чем пришел к мысли, что подыхаю без нее и мне все равно на этого другого ее мужика, потому что я готов смириться с тем, что Ксюша сделала эту ошибку, лишь бы она была со мной. Я просто не могу без нее. И чем больше времени проходит, тем хуже мне становится. Нет лекарства от болезни по имени Ксюша, и, если она отвергнет меня, я просто не знаю, как дальше жить.
– Мы можем поговорить? – задаю вопрос, вглядываясь в ее глаза.
Ксюша отводит взгляд, явно ища повод отказаться.