На грани жизни и смерти
Шрифт:
Волконский медленно брел по улице, выложенной брусчаткой. Его не покидало чувство, что кто-то за ним следит. Остановившись у витрины, увидел в стекле знакомый силуэт. Присмотревшись, он узнал офицера с мрачным лицом.
Волконский вошел в гостиницу, где размещался штаб врангелевских войск в Болгарии, стал подниматься по лестнице.
Балева, Ванко, Чочо и Иванку, которые следили за входом в штаб из окна здания, находящегося напротив, преждевременный приход Волконского сильно озадачил.
— Рановато, —
— И один, — заметил Чочо.
— Может, получил срочное задание? — высказал предположение Ванко.
— А этот почему тащится за ним? — насторожился Балев, заметив офицера, вошедшего в штаб вслед за Волконским.
События развивались явно не по плану, намеченному участниками операции «Концерт». Во-первых, Волконский вернулся в штаб очень рано. Во-вторых, за ним увязался офицер, известный своей жестокостью и собачьей преданностью Кутепову. А где же сам генерал? Что заставило Волконского раньше времени покинуть военный клуб, где происходит важная встреча? Ванко и Чочо молча смотрели на Балева. Их взгляды выражали недоумение и растерянность.
Подпоручик Волконский вошел в приемную, сказал дежурному офицеру:
— Его превосходительство генерал Кутепов уполномочил меня провести телефонный разговор.
Офицер, по пятам преследовавший его, вошел в комнату и с непроницаемым видом уселся напротив подпоручика.
— И у вас задание, господин капитан? — спросил Волконский.
— Мое задание проще простого, господин подпоручик, — прохрипел тот в ответ. — В любой момент с превеликим удовольствием нажму на курок.
* * *
Динино письмо было обнадеживающим. Анна Орестовна с волнением читала мужу и сыну послание сестры:
«Дорогие ваши, долгожданные, спешу сообщить вам, что профессор Фатьянов ознакомился с историей Костика и принял решение оперировать его. Надеемся на благополучный исход и с нетерпением ждем вашего приезда. Все будет хорошо! Любители балета помнят Анну Гринину. А что за партнер ее ожидает! Тимку помните? Настоящий принц. Любимый ученик твоей учительницы, Аннушка. Очень жаль, что ваш отъезд откладывается. Но, видно, так надо... Иван и Тимка кланяются всем вам...»
* * *
В один из вечеров в театре собрался цвет болгарской столицы. Концерт русской балерины удостоил своим присутствием сам царь. В ложах восседали высшие военачальники и офицеры врангелевской армии. Зал затаив дыхание следил за каждым движением Анны Грининой. Кутепов наклонился к Покровскому:
— Поговаривают, будто это вы уговорили мадам Гринину тряхнуть стариной. Как вам удалось, генерал?
— Люблю сюрпризы.
— Нелегко завоевать благорасположение такой особы с бунтарским нравом. Красная балерина. Без пяти минут в Совдепии. И вдруг такой прощальный бенефис. Просто диву даюсь, генерал... Балерины танцуют по вашему заказу, художники рисуют ваши портреты...
Это был намек на шарж, сделанный Волконским. Самодовольная улыбка мигом исчезла с лица Покровского:
— На Руси Волконские, как известно, всегда любили пошалить. Их шалости попахивали виселицей. Этот а-ля декабрист тоже может плохо кончить.
— Как он ведет себя? — поинтересовался Кутепов.
— Замкнут. Ушел в себя. Неразговорчив.
— Он многое знает. Слишком много. За ним нужен глаз да глаз. Оставьте его пока в покое. Пусть рисует, — сказал Кутепов. — Из штаба подпоручика нужно удалить. Да-с, к сожалению, таких проказников завелось напоследок в русской армии немало...
— Если не сказать, что великое множество.
— Прискорбно все это.
— Не держали бы нас за руки, мигом расправились...
Покровский кивнул в сторону ложи, где сидели члены правительства, продолжил:
— При другом правительстве все эти Агаповы, Гринины, Волконские и прочие ходили бы по струнке, не якшались бы с коммунистами, земледельцами и всякими здешними де-мо-кра-та-ми...
Взрыв аплодисментов потряс театр. Грининой долго бисировали. Она опять вышла на сцену.
Зрители как зачарованные не сводили глаз с танцовщицы. Восторженная публика не хотела отпускать русскую звезду. Сцена была усыпана цветами.
Генерала Кутепова пригласили в царскую ложу. Монарх поблагодарил русского генерала за блестящий успех его соотечественницы. От их взгляда не ускользнуло, как из ложи напротив на сцену бросили пышный букет алых роз.
— Кто такие? — поморщился монарх.
— Коммунисты, ваше величество, — ответил адъютант.
— Так они и сюда проникли? — удивился царь.
— Депутаты Народного собрания, ваше величество, Коларов, Димитров, Кабакчиев...
— Того и гляди господин Стамболийский со своими земледельцами пастухов пустят в ложи, — брезгливо произнес монарх.
— Тем более что уже есть с кого брать пример, — иронично заметила одна из придворных дам и, обращаясь к генералу Кутепову, полюбопытствовала: — И долго вы намерены, господин генерал, терпеть у себя в Мариинке разную шваль, которая, говорят, теперь свила там себе гнездо?
— Надеюсь, уважаемая госпожа не желает провоцировать меня на непозволительную откровенность, — многозначительно ответил Кутепов.
— Нехорошо иметь тайны от истинных друзей... — не унималась придворная дама.