На грани
Шрифт:
– Да всё вроде в порядке, хотя... да нет, нормально, - Эмма присела за стол в ожидании чая.
– Джи к ней заходила, а потом убежала к Бобби, но до этого сказала, что Реджина расстроена, - говорила Кора, делая чай, - но твой букет её явно развеселит.
– Развеселит?
– уточнила Эмма, - почему? Он ей понравился.
– Конечно, понравился, это же её любимые цветы, но развеселит их цвет. В детстве у неё был заяц такого цвета, и когда она плакала, он её веселил, он до сих пор лежит
– Но я понимаю, - совсем не гордо, но очень ёмко ответила Свон.
– Не во всех моментах, - мать поставила чашку чая перед Эммой, - тебе тоже налить?
– Нет, спасибо, - Свон встала из-за стола и взяла чашечку, но уходить не спешила.
– Эмма, я не думала, что это буду говорить девушке, так ещё и младше неё, но всё же береги её, - Кора хотела Реджине счастья.
– Я берегу, - Свон серьёзно смотрела на Кору, - и всегда буду её беречь. Я люблю её.
– Тогда иди к ней, - мать Реджины похлопала Эмму по плечу, - весели её.
– Постараюсь, - Свон подмигнула и пошла наверх.
– Реджи, любимая, - Эмма зашла в спальню, - твой чай.
– Спасибо, поставь на тумбочку, - Миллс похлопала по месту рядом с собой, - иди ко мне.
Свон, как и попросила Реджина, поставила чашечку на тумбочку и там же увидела синюю коробочку.
– Тебе не понравились? Только честно, - попросила блондинка, укладываясь в объятия любимой.
– Они меня развеселили, - Реджина уткнулась носом в шею Эммы, - спасибо.
– Развеселили?
– Свон засмеялась и крепче прижала к себе любимую, - это замечательно!
Реджина улыбнулась, - ты чего?
– она тоже смеялась, благодаря любимой.
– Твоя мама сказала, чтобы я тебя развеселила. У меня получилось, -пояснила Эмма, чмокая любимую в макушку.
– Моя мама?! Моя мама разговаривает с тобой и просит меня веселить?
– Реджина смеялась, - что она тебе ещё сказала?
– Что цветы тебя тоже должны были развеселить, - Эмма была довольна тем, что любимая смеётся, - ещё попросила беречь тебя.
– Она не может открывать моих секретов, ты должна сама была найти пути, -Миллс легла на спину, - давай, ты закроешь дверь, и мы повеселимся.
– А я и нашла. Цветы и серьги я же подарила, - Эмма быстро заперла дверь и вернулась в кровать любимой.
– Ну... за цветы спасибо, они восхитительные и замечательные, и серьги, они тоже хороши, - выдавила из себя Миллс, - а сейчас быстренько скинь с себя и с меня одежду и давай по-быстренькому.
– Ты меня убиваешь!
– возмутилась Эмма, но стала раздеваться, - во-первых, что не так с этими серьгами? А во-вторых, какого чёрта по-быстренькому?!
– Серьги хорошие, мы в доме моей матери, - Миллс смотрела на Эмму, -активнее.
– Мы заперты в комнате. В доме моего отца и твоего тогда мужа, ты не просила скорости, - Эмма встала на кровати, снимая с себя джинсы.
– Её могла попросить ты, но ты же не стала этого делать, так что, -Реджина расстегнула рубашку, - и его тогда дома не было.
– Была Саманта, - через несколько секунд Свон нависла над любимой полностью обнаженная.
– Она не слышала, я знаю, - Миллс самодовольно улыбнулась, - а теперь замолчи и поцелуй.
– Что? Губы? Шейку, может, мою любимую грудь?
– издевалась Свон. Она стянула с любимой брюки и помогла снять рубашку.
– Господи, да поцелуй ты уже куда-нибудь, - Реджина толкнула Эмму.
– Так куда?
– в этой ситуации Свон нравилось злить Реджину. Она аккуратно сняла бандаж, без которого Миллс вставать на ноги запрещалось.
– Сюда, - она показала на шею, - и сюда, - Реджина показала на грудь, - и много-много раз спускаясь сюда. А потом ты поцелуешь каждый миллиметр моей кожи, но сделаешь это быстро.
Эмма сначала оставила любимую полностью обнаженной и только потом наклонилась к губам и, смотря в глаза, серьёзно сказала:
– Нет. Я сделаю всё так, как ты и я любим. То есть медленно и чувственно, - и, облизнув кончиком языка пухлые губы, Свон стала целовать шею. Руки не болтались без дела, и Эмма медленно ласкала ими тело, по которому безумно скучала все эти последние недели.
– Свон, я хочу быстрого, страстного секса, как тогда в клубе, - Реджина немного отстранила Эмму, - поэтому ускорься.
– Сволочь ты. Но любимая, - Эмма порывисто поцеловала Миллс в губы. Она не сдерживалась и, наконец, делала так, как просит Реджина. Немного жестко лаская груди ладонями, а поцелуй превращая в ту страсть, что просит брюнетка.
Всё прошло великолепно, это было то, что нужно обеим. Море страсти, океан эмоций и оргазм, накрывающий как волной. Не было скованности и дискомфорта. Реджина хоть и не на сто процентов восстановилась, но чувствуя ноги, было всё по-другому. Можно было придумывать много эпитетов, но это был просто крутой, страстный секс.
– Вот теперь я довольна, и мне всё понравилось, - Миллс лежала на спине с прикрытыми глазами и очень тяжело дышала.
– И ты не умеешь тихо, - Эмма прикусила сосок любимой, сразу зализывая и, наконец, укладываясь рядом на бок, - как я люблю слышать твой голос, а твой запах и вкус. Ты сводишь меня с ума, ты любовь моя.
– Потому что не нужно было там меня кусать, - Реджина улыбнулась, - а так, ты замечательная и ты единственная знаешь всё, что я люблю в сексе.
– Конечно, единственная и ею останусь, - Эмма мурчала от объятий Реджины. Ей так нравилось просто валяться голыми на кровати. Какое-то приятное чувство разливалось по венам.
– Твои знания, увы, касаются только секса, - Миллс игралась с соском Эммы, - но я всё равно тебя люблю.
– Ну здрасте, приехали. Ты хочешь меня сейчас обидеть?
– Эмма практически надувала губки.