На грани
Шрифт:
– Реджина, что ты говоришь?! Она сожалеет, а я тебя позвала, чтобы ты увидела, что она признает вину, - Клэр всё же завела Миллс в гостиную.
Эмма услышала голоса. Блондинка ни с кем не спутает этот грозный голос. Она уже сидела, и ей оставалось только встать и выйти. Ведь она не могла лежать спокойно, зная, что здесь находится Реджина. Свон, опираясь о стену, вышла из спальни и дошла до гостиной.
– Клэр, - позвала Эмма подругу, медленно подходя к дивану.
Реджина сразу повернулась на этот голос и застыла. Она
– Эмма, ты зачем встала? Быстро возвращайся в кровать.
– Нет, - Свон закачала головой и оперлась руками о спинку дивана, - всё нормально. Клэр, оставь нас, пожалуйста.
– Хотя бы сядь, - Клэр пошла в свою спальню.
Реджина продолжала смотреть на блондинку, у неё ничего не дрогнуло, хоть она и была удивлена. Все эти дни она даже не молила о мести и не жаждала расправы, поэтому и сейчас не чувствовала ровным счетом ничего. Эмма не стала садиться, так и продолжая стоять, оперевшись на спинку дивана руками. Она смотрела в глаза Реджине одним глазом.
– Прости меня. Я знаю, что я сделала. Я осознаю полностью совершенный поступок. Но я жалею, честно. Я очень жалею. Это была ошибка. Моя ошибка. Страшная и, наверное, неисправимая, - Эмма говорила медленно, по всему её виду, мимике, взгляду и голосу было видно, что ей на самом деле плохо от свершённого.
– Вчера ты была другого мнения, - Реджина не стала стоять, а присела на кресло напротив Эммы, - оно часто у тебя меняется. То ты рада, что отомстила, то ты раскаиваешься. Я не верю.
– Вчера я была идиоткой. И вчера, и до этого, - Эмма опустила голову, - я на самом деле не думала, что несла вчера и что делала в ту ночь. Это было за гранью.
– А мне от этого должно быть легче?
– Реджина стойко держалась, но это давалось очень тяжело, - в ту ночь я бы лучше выглядела так, - она показала на Эмму, - чем то, что ты сделала. Ты знаешь, как сейчас мне противно самой от себя, когда я обнимаю твоего отца, когда лежу рядом и целую.
– Я понимаю, - тихо говорила Эмма, не поднимая головы, - правда. Если бы я смогла исправить, я бы всё сделала.
– Но ты не можешь, и я не могу, - Реджина встала, - больше нам говорить не о чем.
– Пожалуйста, - Эмма медленно пошла к Реджине, обходя диван, - позволь мне исправить ошибку. Позволь мне сделать хоть что-нибудь, чтобы тебе было легче.
– Что ты хочешь сделать? Что ты хочешь исправить, - Реджина сглотнула, -ты ничего не можешь исправить.
– Я могу показать тебе, что я другая, - Эмма доковыляла до Реджины и протянула той руку ладонью вверх. Эмма понимала, знала и чувствовала, что Реджина не накроет её ладонь своею, позволяя исправиться, но всё же сделала этот жест надежды на искупление, - что я не та избалованная девчонка, что я не та мстительная тварь, что была в ту ночь. Я хочу показать тебе, что я человек. Тот, кто совершает ошибки и очень сожалеет о них. Тот, кто хочет исправить содеянное. Очень хочет.
Реджина отвернулась от Эммы, пытаясь сдерживать слезы, - мне это уже не нужно. Ты можешь просто забыть и всё. Я жить буду спокойно.
– Ты не сможешь, - Эмма продолжала держать протянутую руку, - и я не смогу. Прошу тебя, дай мне помочь тебе и себе.
– Да что ты сделаешь?
– Реджина повернулась, и были видны мокрые дорожки на щеках, - как ты всё исправишь?
– она была очень зла, - что ты мне свою руку протягиваешь?!
– Давай общаться, - сразу ответила Эмма. Она как будто замерла с протянутой рукой. Только один глаз бегал по лицу Реджины, которое вновь отзывалось болью вины и сожаления в душе Свон, - просто общаться. Не избегать друг друга, а разговаривать. Понять, кто мы есть. Я расскажу тебе о себе, и быть может, хоть на чуточку перестану быть чудовищем в твоих глазах.
Миллс смотрела на Эмму, и всё же ей хотелось отпустить обиду и хотя бы просто не сжиматься в присутствии блондинки.
– Я подумаю, - она развернулась и пошла на выход.
– Спасибо, - совсем незаметно выдохнула Эмма, - я буду ждать твоего решения.
Реджина слышала последнюю фразу Эммы, но, ничего не говоря, сама открыв дверь, быстро ушла.
И только тогда Эмма опустила руку, но продолжала стоять и тяжело дышать. Единственное, что сейчас давало надежду Эмме, что Миллс хотя бы подумает. Это уже огромный шаг, и Свон была ей за это благодарна.
Когда Клэр услышала звук закрывающейся входной двери, то осторожно вышла.
– Она ушла?
– Да, - Эмма повернулась и посмотрела на подругу.
– Что она сказала?
– Клэр подошла к Эмме и обняла, - вы поговорили или опять поссорились?
– Она обещала подумать, - Свон положила голову на плечо подруги, - я хочу попробовать наладить отношения.
– Всё будет хорошо, не переживай. Если она не согласится сейчас, мы уговорим её позже, - Гарнер поддерживала подругу и морально, и физически, - пойдем в комнату, тебе лучше лежать. И вообще, нужно сделать компресс на глаз.
– Да, - закивала Эмма и оперлась на Клэр, так как стоять так долго было тяжело, - поможешь мне дойти до спальни?
– Конечно, пойдем, - Клэр повела подругу в комнату, - знаешь, хорошо, что она не начала смеяться или злорадствовать. Она же ничего не говорила о твоем состоянии?
– Ничего, - Эмма с помощью Клэр прилегла на кровать, сжимая зубы от боли.
– Вот я и говорю, что хорошо, - улыбнулась подруга, - лежи, я сейчас.
Клэр вышла буквально на десять минут, а вернулась уже с тарелкой и бинтом.
– Твой папа сказал, что я могу посидеть пока с тобой. Ты рада?
– Что ты ему сказала?
– Эмма взволнованно посмотрела на Клэр.
– Что ты заболела, но мы вызывали врача, он сказал, что всё будет хорошо, а сейчас ты спишь, - Клэр наложила компресс, - не переживай, всё хорошо. Я чуть позже схожу в аптеку и за продуктами.
– Побудь со мной, - Эмма чуть скривилась от прикладываемого компресса, так как он вызывал болезненные ощущения, - давай поговорим.
– Давай, - Клэр прилегла рядом, - о чём поговорим?