На катамаране с высочайших вершин мира
Шрифт:
Затем идет длинный порог пятой категории сложности, и река постепенно успокаивается. Потом, пройдя под мостом и свернув сначала направо, а затем налево, Пхунг Чу входит в очередной каньон с очередным порогом шестой категории. В нем присутствуют те же трехметровые валы и 2,5метровые "бочки". Кроме этого, в русле появляются большие валуны с мощным навалом воды на них.
В дальнейшем река то успокаивается, то снова демонстрирует свою мощь очередным сложным и опасным порогом.
После селения Кхарта, недалеко от китайско-непальской границы, сплав закончили.
Все, свершилось то, о чем я мечтал последние пять лет -- мы сделали первопрохождение рек Ронг Чу и Пхунг Чу, одному из двух водных маршрутов с Эвереста. А по сумме двух экспедиций (этой и апрельской 1990 года) я прошел всю горную часть полного водного маршрута с Эвереста по рекам Ронг Чу, Пхунг Чу, Арун и Сапт-Коси, начав
На следующий день началась вторая часть нашего путешествия -возвращение в Катманду через Лхасу и параллельно с этим посещение разных монастырей и других достопримечательностей Тибета (экскурсионная часть).
Сначала мы через перевал Панг Ла вернулись в Нью-Тингри (но не ночевали там), а затем, преодолев перевал Лхакпа Ла (5220 м) спустились к селению Лхатзе (4050 м). На следующий день достигли города Шигатзе (3900 м) и посетили в нем известный монастырь Ташилхунпо. В монастырском храме стоит позолоченная статуя Будды высотой с многоэтажный дом. Пообщались с монахами, последние показали нам тронный зал панчен-ламы Десятого (Лобсанга Чхоки-гъэцэна). Ташилхунпо раньше был резиденцией панчен-ламы, одного из двух (второй -- далай-лама) высших буддистских иерархов. Пан -- от санскритского "пандита" ("учитель"), чен -- по-тибетски "великий". Панчен-лама считается воплощением будды Амитабы.
Лишь со второй попытки Андрей, покрутив монастырские молитвенные барабаны, сумел успешно помолиться -- в первую попытку он крутил барабаны в другую сторону, и до Будды не доходили записанные на них на тибетском языке молитвы (основная из которых "Ом мани падме хум..."-- "О, драгоценность в цветке лотоса,..."), но старый монах поправил нашего товарища: "Крутить нужно в обратную сторону", что Андрей потом и сделал.
Затем я осмотрел дворец Нью-Банкен.
На следующий день мы несколько часов ехали вдоль Брахмапутры (Ярлунг Цангпо). В целом река здесь не очень сложная, однако пара мощных "шестерочных" порогов в каньонах встретилась. Ночевали в 24 км от Лхасы на орографически левом берегу реки Лхаса в 700 м по вертикали ниже женского монастыря (находящегося на высоте 4 км). Перед этим, при форсировании реки Лхаса на джипе, мы застряли в реке, и нас с помощью грузовика достаточно долго вытаскивали на берег.
Утром следующего дня тронулись вверх по тропе и через три часа достигли женского монастыря. Здесь живет около 200 монахинь. Жизнь у них весьма суровая. Каменные кельи, пещеры для медитации. Медитирующие попеременно то не едят целый день, то не пьют, то молчат несколько дней. Большое впечатление произвели на меня внутренние убранства монастырского храма и настенные росписи, выполненные яркими красками.
А через день мы уже бродили по столице Тибета Лхасе ("Городу богов", 3650 м). В целом это -- современный китайский город. Много современных красивых зданий из стекла и бетона. Однако встречаются и старинные сооружения. И самое главное из них -- Потала, бывшая резиденция далай-лам (отсюда правили Тибетом и возглавляли буддистов всего мира далай-ламы, начиная от Пятого и кончая Четырнадцатым). Словосочетание "далай-лама" образовано тибетским словом "лама" ("учитель") и монгольским "далай" ("море мудрости"). Первоначально далай-ламами были главы школы Гэлугпа ("желтошапошников"). С середины семнадцатого века далай-ламы-- духовные и светские правители Тибета (так было до октября 1950 года, когда в Тибет вошла Народная армия Китая) и одновременно духовные главы буддистов-ламаистов всего мира. Как известно, нынешний далай-лама Четырнадцатый (Лобсанг Тенцзинджамцо) в знак протеста против действий китайских властей, подавивших в 1959 году восстание за независимость Тибета, перебрался в индийский город Дхарамсал.
"Потала" -- санскритское слово, означает "гавань", "порт". Впрочем, есть и второй вариант происхождения этого названия: тибетское слово "Потала" означает мифическую гору, обиталище бодхисатвы Авалокитешвары (на тибетском -- Ченрези), воплощением которого является далай-лама. Потала, раскинувшись на Марпори ("красной горе"), имеет длину 365 метров, ширину 335 и высоту 109 м. В ней -- более тысячи помещений. Каждый далай-лама имел персональный тронный зал и свои покои. В несвященной белой части здания раньше жили и исполняли службу высшие государственные чиновники,
Конечно же, мы посетили Поталу. Этот визит произвел на нас неизгладимое впечатление.
Кроме Поталы, мы посетили в Лхасе храм (он же, одновременно, и монастырь) Джокханг. Храм основан в 647 году тибетским (тубо) королем Стронцан Гампо. В центральном зале первого этажа стоит статуя двенадцатилетней Сакиамуни (принцессы Вен Ченг). Вокруг -- многочисленные золотые, серебряные, медные и глиняные статуи. Впрочем, они встречаются в храме повсеместно, не только на первом этаже. Храм также нам очень понравился.
А еще через день мы уже летели из Лхасы (вернее, из аэропорта Гонггар, находящегося на высоте 3572 м недалеко от Лхасы) в Катманду. Огромное впечатление произвел на нас вид на Эверест. Облачность была на высоте примерно 8500 м. И единственное, что выступало из облаков -- это пирамида Эвереста. Несколько минут я снимал на видеокамеру самую высокую вершину нашей планеты, пока она не исчезла за крылом самолета (кстати, летели мы на "Боинге-757" китайской компании "Юго-Западные Авиалинии").
После высокогорного Тибета в Катманду (1300 м над уровнем моря) ощущаешь себя как на равнине. Но прохлаждаться было некогда -- нужно было (а была суббота) срочно отправлять Бориса в Москву. Это мы с Андреем сделали успешно. А на следующий день улетел и сам Андрей. Так что из нашей тибетской команды я остался один. Но одному скучать в Катманду мне не пришлось. Сначала познакомился с питерской командой альпинистов, идущей на Дхаулагири (Анатолием Плотниковым, Николаем Шустровым и другими). У них все было в порядке, и при мне они уехали в Покхару. А затем (через день) познакомился и с украинскими альпинистами (Виктором Пастухом, Геннадием Василенко, Андреем Шпаком и другими), которые должны были в честь пятилетия "незалежности" Украины покорить восьмитысячники Шиша Пангма и Чо Ойю. Однако у ребят возникли большие финансовые затруднения. Они уже три недели "торчали" в Катманду, а денег на экспедицию все еще не было. Настроение у парней было откровенно паршивым. Уже стало ясно, что от Чо Ойю придется отказаться, и остается лишь одна Шиша Пангма. Вторая украинская команда (в ее состав входил самый известный украинский альпинист харьковчанин Сергей Бершов) в это время уже прокладывала путь к вершине Аннапурны. А "шиша-пангмовская" команда все еще сидела в Катманду. В глаза бросалось отличие в поведении и питании участников обеих (питерской и украинской) команд. Если первые весело проводили вечера в ресторане, то вторые пили чай с бубликами у себя в гостиничном номере. Я провел с украинской командой два вечера перед моим отлетом в Луклу. В последний вечер Витя Пастух предложил мне сняться "на память" на его фото-"мыльницу" вместе с ним и Геной Василенко. Нас сфотографировали. Я искренне пожелал парням успеха на Шиша Пангме.
Через две недели после моего возвращения из Непала в Москву я узнал, что Виктор Пастух и Геннадий Василенко погибли на склонах Шиша Пангмы. Они исчезли вечером, а их хватились только утром. Там, куда парни ушли вечером, сошло несколько лавин. Их тела не нашли. Эта новость поразила меня -- ведь с Витей и Геной я попрощался меньше месяца назад.
Сразу же вспомнилась и другая печальная история, которая случилась в 1991-92 годах. В Катманду в августе 1991 года я познакомился с полячкой Вандой Руткевич, самой известной альпинисткой мира. Так как мы обое планировали летом 1992 года попасть в Пакистан на ледник Балторо (Ванда -для очередного своего восхождения в Каракоруме, мне же нужно было сплавиться по реке Бралду), а я испытывал большую финансовую неопределенность, то Ванда предложила мне провести заброску моих грузов на ледник Балторо вместе с ее экспедицией. Однако в первой половине следующего года я все-таки сумел найти необходимые деньги и сплавился по Бралду в июле 1992 года, а Ванда должна была прибыть в Пакистан уже после моего сплава. Но встретившиеся мне в Скарду ребята из команды Владимира Балыбердина сообщили, что она только что погибла на Канченджанге. Я был потрясен. А через год погиб и сам Владимир Балыбердин. В общем, эта тема бесконечно печальна. Я больше не буду ее поднимать.