На корабле полдень
Шрифт:
Сейсмический удар был такой, что на моих глазах опрокинуло будто спичечный коробок сорокатонную зенитную самоходку.
Но Лиловая Башня в общем и целом устояла — как клонских архитекторов за их дизайны ни ругай, а с сопроматом и сейсмоустойчивостью у их произведений всё в порядке.
Таким же манером мы отразили и вторую волну пенетраторов.
Но кое-что мы все-таки пропустили.
Дископтеры чоругов. Дис-коп-те-ры.
Три десятка юрких сверкающих блюдец, похожих с высоты на жуков-вертячек! Они
Неистовый удар вырвал обе левые плоскости из «Орлана» Лобановского.
Другой робот-самоубийца снес маршевые дюзы машине Пака.
Третий ринулся было ко мне. Но лазер защиты хвоста на машине Цапко поймал его и изрешетил, превратив в созвездие пылающих дырок от бублика.
«Зачем еще нужны друзья, — подумал я. — Чтобы жизнь спасать, конечно… Надо будет Цапко пиво поставить… Потом… В новом мире после победы…»
В свою очередь Дофинов, за счет того, что на его «Громобое» была установлена сферическая турель с лазером нового поколения «Гераклион», сбил разом два дископтера, вероломно атаковавших зазевавшегося Княжина.
Еще с десяток переколошматили легкие зенитки, развернутые на вершине Лиловой Башни, а остальные проскочили вверх (маневренность маневренностью, но силы инерции действовали и на чоругскую технику!).
В следующую секунду жахнул второй пенетратор.
Откуда он прилетел, я вообще не понял. Но он тоже Лиловую Башню не разрушил. (Надо признать, заотары и впрямь намолили ей хорошую карму!)
Тяжелая ракета ягну дала промах. Вместо башни она поразила наш космодром: разметала в стороны плиты покрытия и подожгла две «Андромеды».
Обломки взлетели до небес… и один из них, будь он неладен, зацепил «Орлан» Княжина!
— Поврежден, иду на вынужденную, — произнес Княжин, невозмутимый, как дикторы государственных каналов визора — так бывает, когда ужас достигает крайних степеней, знаю по себе.
Я машинально глянул вниз — куда это он там собрался садиться?
И увидел как со стороны «вытрезвителя духа» к Лиловой Башне движутся… бишопы!
«Вот же проклятые твари! Что бы там ни говорил Дофинов насчет неприязни бишопов к эсмеральдиту-4, сейчас они явно смогли справиться со своими фобиями! Но куда, мать-перемать, смотрят наши доблестные танкисты?»
А в следующую секунду я с ужасом заметил, что как минимум шестеро бишопов ухитрились просочиться к стоянке уцелевших «Андромед»!
— Княжин! Послушай! Постарайся протянуть как можно дальше на восток… Слышишь?
— Слышу… Только смысла не пойму, — отозвался Княжин.
— Смысла до хера! — Случается, что от волнения я начинаю ругаться. — Чем дальше на восток ты протянешь, тем меньше вероятность, что тебя там прикончат ягну… бишопы эти… сам их, что ли, не видишь?
— Теперь вижу, когда вы сказали.
Нас осталось трое — я, Цапко, Дофинов.
Нас трое, а вражеский десант уже режет бронированные
И, тысяча чертей, кто бы сомневался, еще одна ударная группа на подходе! «Мама, роди меня обратно!»
Но в бою командир должен командовать. А не маму уговаривать.
И я, влекомый силою героического архетипа, выпалил в эфир:
— Атакуем наземные цели! Тип: бишопы. Координата уже совпадает с Лиловой Башней…
— Так мы ж ее взорвем, — вяло заметил Цапко. — Не жалко?
— Отставить разговорчики! — Рявкнул я. — Бьем по бишопам, а не по башне!
Я первым подал пример. По-цирковому зависнув вниз головой на стопятидесятитонном «Орлане», благо ревущие маневровые дюзы позволяли это, я всадил в самого жирного бишопа два снаряда из «Настурции».
От первого попадания тот как будто вдруг сложился внутрь, а от второго превратился в облако искристых голубых брызг.
«Будет знать, как связываться с эндоскелетными!»
Мой дуплет был так точен, что не пострадало даже крыльцо с крылатыми быками шеду, на котором мои снаряды настигли тварь. Ну, почти не пострадало.
— Глаз — ватерпас, — одобрительно отозвался Цапко.
Надо сказать, его залпы тоже были нестыдными.
Он, правда, снес одному из крылатых быков башку. Но зато разделал сразу двоих бишопов!
Уцелевшие спецназовцы ягну прыснули в стороны как осьминоги на теплой отмели.
Дофинов послал по ним очередь импульсов из своего «Гераклиона». Но, кажется, не зацепил ни одного.
— Слушай, командир, — неожиданно обратился он ко мне. — У меня же на «Громобое» защитное поле и целых два блока «Оводов» еще… Вы тут, похоже, и без меня прекрасно справляетесь… А я бы лучше задержал комтуров. Разрешение даете?
— Даю, — коротко ответил я.
Я знал, что такие субчики как Дофинов, субчики, находящиеся, так сказать, «на особом счету», слушаются приказа только тогда, когда им этот приказ нравится. Вне зависимости от того будет у него мое позволение или нет, Дофинов всё равно сделает то, что посчитает нужным…
В общем, если бы не это, я бы сказал Дофинову твердое «нет».
Он бы «лучше задержал комтуров»! Леонид и триста спартанцев в одном флаконе!
Но самое неожиданное было в том, что Дофинов их действительно задержал!
Он рванул к ударной группе врага на скорости в три Маха. Да так, что облако от эффекта Прандтля-Глоерта — конденсации водяных паров на границе сверхзвуковой ударной волны — распахнулось вокруг его «Громобоя» белым щитом едва не на полнеба.
От такого зрелища даже у меня, бывалого летуна, слегка захватило дух.
А когда ягну вжарили по наглому «Громобою» из десятка позитронных лазеров, к белому облачному щиту прибавилась еще ослепительная радужная корона.
И вот из сердца этих бесконечно фотогеничных оптических феноменов вылетели двадцать огненных дротов — ракеты «Овод». А еще, состязаясь с ними в прыти, вдогон помчались сотни снарядов твердотельных пушек.