На красный свет. Нарушая правила
Шрифт:
— Я хотела тебя позвать.
— Замолчи, — низко прохрипел он. — Мне не нужно твоё враньё.
— Но ведь всё не так…
Договорить он мне не дал. Обхватив лицо ладонями, Игорь поцеловал меня с жадностью маньяка. Он терзал губы, кусая их и ловя каждый мой всхлип и придушенный стон. Его пальцы зарылись в растрепавшиеся волосы и оттягивали их до боли, заставляя меня изгибаться, прижимаясь к нему теснее. Я попыталась его оттолкнуть. Упиралась руками в грудь, но быстро поняла, что под тонкой футболкой слишком сильное тело, которое мне не поддаётся. Почти. Когда я процарапала его кожу под тканью, Булатный заворчал мне в рот:
— Хочешь по-жёстче?
— Нет! — испуганно взвизгнула я, когда мужчина развернул меня лицом к стене.
Он придавил меня к гладкой поверхности гипсокартона и рванул вверх рубашку. Ткань с треском разъехалась, оставляя меня выше пояса почти обнажённой. Мне бы закричать на него, попытаться вывернуться, но тепло его тела сделало что-то с моим интеллектом.
— Перестань, — пролепетала жалко, понимая, что Игорь принялся расстёгивать ремень своих джинсов, и я сама прижимаюсь ягодицами к жёсткому паху, мешая ему.
— Скучала? — сипло спросил мужчина и резко дернул за край юбки, поднимая ту к талии.
От неожиданности я вскрикнула и на пару мгновений потеряла контакт с его телом. Показалось, что каждый, даже самый крохотный, волосок на коже встал дыбом. Мне почти физически стало больно от ощущения пустоты. Сама качнулась назад и, как только прижалась к горячему мужскому телу, едва слышно застонала. Игорь подходил мне так, словно был частью меня самой. Даже несмотря на дикость происходящего, я не могла не признать, что наслаждаюсь этим.
Игорь тяжело дышал, сдёргивая вниз чашечки бюстгальтера. Широкие ладони смяли грудь, ставшую такой невероятно чувствительной, что мне почти захотелось избавиться от его прикосновений.
Но тут мужчина прикусил моё плечо, и я выгнулась, ощутив пальцы, скользящие под бельём по ставшим влажными складкам.
— Игорь, — пробормотала я, понимая, что так быть не должно. — Что мы делаем?
— Не думай, — коротко ответил он.
Звук расстёгивающейся молнии заставил меня дёрнуться, но Булатный вдавил меня в стену, не позволяя даже шевельнуться. Его член коснулся внутренней поверхности моих бёдер, дразня меня обещанием более смелого продолжения.
— Раздвинь ноги, девочка, — от указания, отданного хриплым голосом, лишь рвано выдохнула, но подчинилась. Игорь спустил мои трусики, обнажив ягодицы, и упёрся жёсткой головкой к лону. — Попроси меня.
— Пожалуйста, — просипела я, почти не понимая, что делаю.
— Пожалуйста, "что"?
Мне хотелось кричать и царапать стену перед собой. Он знал, абсолютно точно знал, что мне нужно. Сильные пальцы скользили по складкам, задевая клитор и заставляя меня приподниматься на носочки, чтобы усилить ощущения.
— Хочу… тебя…
— Хочешь, чтобы я тебя трахнул? — от резкости его голоса, я завелась ещё сильнее.
— Да, — прошипела отчаянно.
— Скажи.
— Трахни…
Он резко подался вперёд, наполняя меня до основания. От лёгкой боли всхлипнула, но мужчина не стал ждать, пока я привыкну к его величине и принялся вбиваться в меня с едва сдерживаемой яростью. На коже, наверняка, останутся отметины от его пальцев, но разве сейчас это имело значение? Мужчина кусал мою шею, заставляя сжимать его внутри. Одобрительно пробормотав что-то, он смял мои ягодицы и развёл их в стороны. Я испуганно вздрогнула, когда его палец коснулся тугого колечка мышц.
— В другой раз, — отрывисто пообещал он и продолжил двигаться во мне, всё сильнее ударяясь об меня своими бёдрами.
Я уже не сдерживала рвущиеся из груди стоны и выкрикивала его имя, умоляя не останавливаться. Огненной спиралью в самом низу живота пульсировало нарастающее удовольствие, и как только Игорь выдохнул на ухо моё имя, я выгнулась, теряя рассудок от наслаждения.
Игорь что-то говорил, толкаясь в меня и, судорожно обнимал поперёк груди. Спиной я ощущала его влажную кожу и лихорадочное биение сердца. Возможно, это было моё сердце. Может, это оно пыталось вырваться из груди, в которой вдруг стало тесно.
Когда мужчина протяжно застонал, приваливаясь ко мне, я улыбнулась. Это было так естественно и… Реальность обрушилась на меня бетонной плитой. Застыв, я пыталась сделать вздох и не могла. Никак. Не выходило.
— Ты как? — вопрос застал меня врасплох, и я лишь мотнула головой, не доверяя голосу.
И тут Булатный произнёс то, что выбило из меня душу:
— Лучше, чем с мужем?
Я выгнулась, пытаясь его оттолкнуть. Зарычала, не в силах выговорить ни слова. Ударила его затылком, больше навредив себе. Неожиданно оказалась свободна и руками, ставшими ужасно непослушными, натянула трусики, одёрнула юбку. Я всё ещё стояла, почти утыкаясь носом в стену. На ней виднелись царапины моих ногтей. Свежие и в то же время словно сделанные в другой жизни. На полу, под обрывками рубашки, лежал пиджак. Надела его, поправив бюстгальтер и, пытаясь застегнуть пуговицы, поняла, что плохо вижу. Перед глазами все плыло. Я плакала. Так бестолково и ни к месту. Прикусив щёку, почти вернула себе самообладание и когда пошла к двери, услышала:
— Я искал тебя. Твоя квартира оказалась дырой. Неудивительно, что ты захотела вырваться из нищеты.
— Думаешь, что всё обо мне знаешь? — не поворачиваясь, зло вернула я.
— Жаль, что ты не поняла, кто я. Могла бы заполучить мужика помоложе и побогаче, — я напряглась, что не осталось незамеченным. — Саталов — банкрот. Ты не знала?
— И кто же ты? — мне нужно было видеть его глаза. — Придурок, у которого, кроме члена, большое только эго.
Моё заплаканное лицо вызвало у него странную реакцию. Мужчина качнулся ко мне, но, нахмурившись, сунул ладони в карманы джинс и остался на месте.
— У нас есть деньги, — носком ботинка я пнула в сторону Игоря брошенную ранее папку с документами. — Не жду от тебя рационального ответа. Вряд ли ты способен меня ещё чем-то удивить.
Чтобы не сказать лишнего, я пошла к выходу.
— Ты сделала пометки в чертеже, — кинул мужчина мне вдогонку.
— Да, прости. Это было неуместно.
— Напротив. Слишком уместно. Таня, — так Игорь меня ещё никогда не называл, и я обернулась уже в дверном проёме. — Ведь ты была на моём семинаре прошлой осенью. Я вспомнил, — пришлось кивнуть. — Твоя заявка на практику была принята. Но ты не ответила.