На красный свет. Нарушая правила
Шрифт:
Игорь дёрнулся следом, но тут заметил, как Док покачал головой и многозначительно глянул на водителя. Я проследила этот молчаливый диалог, после которого, Булатный остался на месте, стискивая кулаки. Его прощальный взгляд резал моё сердце без ножа. В его глазах было столько ненависти…
Муж выволок меня из квартиры, бесцеремонно втолкнул в лифт, но, к счастью, между нами встал Док. Никогда я не была так рада своему охраннику. Незаметно взяла его за руку и ощутила молчаливую поддержку.
Как только мы оказались снаружи, меня затолкали в машину, и всю дорогу до самого дома Саталова я сидела, прижавшись к дверце и глотая горькие слёзы. Благо, что Михаил даже не пытался заговорить со мной. А ещё я была благодарна за то, что он меня не касался. Не думаю, что смогла бы выдержать это.
Глава 45
— Ты перешла все границы, детка.
Я пятилась, натыкаясь на мебель и едва ли не падая. На меня наступал муж, внешне спокойный, но в его голосе клокотала неприкрытая ненависть.
— Мы ведь не женаты… — попыталась я возразить.
— Может, стоит это исправить, — он отшвырнул со своего пути кресло.
Взвизгнув, я бросилась прочь мимо своей комнаты, с выбитой дверью, на кухню. Оббежав стол, схватила керамическую кружку и швырнула её в преследующего меня мужчину. Снаряд попал в дверной косяк и рассыпался на осколки.
— Не подходи! — следом я кинула блюдце.
— Прекрати истерить. Ты ведёшь себя, как…
— Не смей выставлять меня сумасшедшей! — взвилась я, подхватывая длинную увесистую скалку. — Я не хочу! Не стану! Не буду твоей женой!
— Детка, ты уже моя.
— Только пальцем тронь, и я тебя убью.
— Не говори глупостей, — казалось, Саталов не воспринимает мои слова всерьёз, но всё же оставался по другую сторону стола. — Мы совсем не чужие друг другу. Думаешь, я не смогу сделать осчастливить тебя в постели?
— Ты веришь в Бога?
— Что? — мужчина сморгнул и даже затряс головой.
— Только посмей меня тронуть, и я научу тебя молиться. Ты проклянёшь этот день. Твоему сыну я позволила использовать меня, но сейчас…
— Это всё из-за этого парня? Думаешь, ему нужны объедки с моего стола? Ты серьёзно считаешь, он захочет подобрать тебя после меня? С моим наследником?
— Он здесь ни при чём, — возразила яростно. — Плевать, что он сделает и чего захочет. Важно, чего хочу я сама! Я! Неужели так сложно поверить, что мне нужна моя собственная жизнь?
— У нас договор!
— Сделка, — поправила я. — И ты хочешь изменить условия.
— И ты тоже!
Я устала. Так сильно. Привалившись к столу, склонила голову и покачала ею.
— Мы никогда не найдём общий язык.
— Ты запуталась.
— Нет. Именно сейчас я очень чётко всё вижу, — я снова завелась. — Думаешь, не понимаю, что ты запланировал для меня на будущее? Ты будешь всю жизнь держать меня на поводке, угрожая объявить недееспособной и отобрать моего ребёнка, — Михаил поджал губы и лишь на один вдох опустил глаза. — С меня достаточно.
— О чём ты?
— Я хочу развода.
— У нас договор.
— Я рискну.
— Считаешь, что можешь со мной тягаться?
— Проверь! — мой мозг лихорадочно работал. — Ты готов признать, что женился на недееспособной? А может, я была такая в момент заключения брака? Или подписания договора? Адвокаты будут в восторге.
— И за чей счёт ты их наймёшь? Своего любовничка хочешь подключить? — Саталов окончательно рассвирепел и направился ко мне.
— У меня есть средства, — я отступала, всё ещё не решаясь огреть мужчину скалкой. Она казалась весьма тяжёлой.
— Я всё заблокирую. Все твои счета.
— А контракт? Его ты тоже потеряешь!
— Булатный не станет мешать личное и бизнес. Остынет и поймёт, что ради девки не стоит рисковать делом.
— Ты меня недооцениваешь, дядя Миша, — перехватила в руке скалку поудобнее, решив, что время для сомнений вышло. Если придётся сломать мужику пару костей… то, так тому и быть — лично я готова.
— Так хорошо его обслужила? — Михаил не замечал моего настроя и подошёл ближе, прижимая меня к стене. — А я боялся обидеть, считал тебя принцессой. Оказывается, надо было загнуть и…
Что он собирался сказать дальше, осталось неизвестным. Размахнувшись, я ударила его в плечо. Саталов ухватился за повисшую плетью травмированную руку и грязно выругался. Не дожидаясь, когда он придёт в себя, я перемахнула через разделочный стол и почти спрыгнула на пол, как была схвачена за волосы и опрокинута спиной на столешницу. От боли я закричала и слепо взмахнула перед собой ладонями. Тут же мои запястья оказались в плену чужих пальцев.
— Пусти!
Михаил подтянул меня к себе и навалился всем телом сверху. От ужаса я забилась под ним с такой силой, что умудрилась каким-то образом сдвинуть его в сторону и соскользнуть со столешницы. Под тяжестью моего повисшего тела у мужа разжались руки, и я оказалась коленями на полу. Нескольких секунд мне хватило, чтобы отползти прочь и, забившись в уголок у шкафчика, выставить перед собой руку с невесть откуда взявшимся ножом. Их рядом со мной было несколько. Вероятно, во время нашей с Михаилом борьбы подставка с ножами упала на кафель.
— Брось нож, дура, — Саталов надсадно дышал, как после забега. — Ты же не станешь…
Как в бреду, я смотрела на блестящее лезвие, и вдруг в голове полыхнуло странное видение.
Меня прижали к полу. Кто-то сидит на груди и держит за руки. Крепко. Сил вырываться нет. Я едва могу что-то шептать и умоляю отпустить. Надо мной сухо смеются, а затем в запястьях вспыхивает боль. Вязкая, умопомрачающая. А я всё еще не могу кричать. Я всё ещё не принадлежу себе.
— … резать себя, — в глазах мужа застыл ужас. Он не верил своим словам. Он считал, что я смогу.