На край света. Трилогия
Шрифт:
Из оцепенения нас вывел Андерсон, пробормотав себе под нос:
— Свидетели, допросы, обвинения, ложь, еще ложь, суд — я имею в виду трибунал. Да малый похоронит нас, если у него хватит на это наглости, а я не сомневаюсь, что ее хватит, потому что дело-то попахивает веревкой. От таких подозрений не отмоешься. Чем бы дело ни кончилось, все мы окажемся замараны. Итак, мистер Саммерс, расследование окончено? Есть у вас еще осведомители?
— Думаю, что нет, сэр. Так — разговоры…
— Ясно. Мистер Тальбот?
— Пытаюсь прийти в себя, сэр. Вы совершенно правы: Роджерса прижали к стенке, и он пустил в ход последнее оружие — ложные обвинения на грани
— Кто у нас в выигрыше, — наконец-то улыбнулся Саммерс, — так это, мистер Тальбот, коего сегодня произвели в пэры!
— И тут же вернули на грешную землю. Хотя один раз меня назвал милордом сам капитан, который имеет право проводить свадьбы и похороны…
— Кстати, да. Похороны. Выпьем, господа? Кликните Хоукинса, Саммерс. Спасибо за помощь, мистер Тальбот.
— Боюсь, я оказался не слишком-то полезен.
Капитан, который стремительно приходил в себя, лишь ухмыльнулся.
— Значит, так и запишем — умер от нервного истощения. Хересу?
— Спасибо. И все-таки: почему расследование закончено? Мы ведь так и не узнали, что случилось. Нет ли у вас еще каких-нибудь источников…
— А херес-то неплох, — перебил меня капитан. — Насколько я помню, мистер Саммерс, вы в это время дня не расположены к выпивке, так что самое время заняться приготовлениями усопшего пассажира в последний путь. Ваше здоровье, мистер Тальбот. Согласитесь ли вы подписать протокол — разумеется, вместе с остальными?
— Я на корабле лицо неофициальное.
— Бросьте!
Я подумал еще немного и решил:
— Добавлю заявление от своего имени и тогда подпишу.
Капитан глянул на меня из-под насупленных бровей и молча кивнул. Я одним глотком опорожнил стакан.
— Вы упоминали о каких-то осведомителях…
— Я? Вам показалось, — прервал меня Андерсон.
— Но вы спросили мистера Саммерса…
— А он ответил, что никого нет, — громко проговорил капитан. — В экипаже нет ни единой крысы, мистер Тальбот! Понимаете, сэр? Никто не ходит ко мне и не доносит на своих товарищей, ни-кто! Можете идти, Хоукинс!
Я отставил стакан, слуга забрал его. Проводив его взглядом, Андерсон повернулся ко мне:
— У слуг есть уши, мистер Тальбот.
Еще бы мне не знать, сэр! Уж у моего Виллера — так точно!
— Виллер! Ну конечно. У этого и глаза, и уши не иначе как по всему телу…
— Что ж, покуда не началась печальная церемония, пойду займусь дневником.
— Ах, дневником! Что ж, не забудьте упомянуть, мистер Тальбот, что как бы там ни обстояло дело с пассажирами, матросы и офицеры нашим кораблем довольны!
* * *
В три часа дня все собрались на шкафуте. Солдаты Олдмедоу стояли в карауле с кремневыми ружьями, или как там называются их неуклюжие штуки. Сам Олдмедоу облачился в парадную форму и имел при себе клинок, равно как и морские офицеры. Даже юные гардемарины нацепили на пояса кортики, а на лица — подобающее случаю выражение. Мы, пассажиры, оделись как можно более мрачно. Матросов выстроили по вахтам, придав им настолько приличный вид, насколько позволяло их разномастное платье. Тучный мистер Брокльбанк восстал с койки — бодрый, хоть и пожелтевший от возлияний, гораздо более обильных, чем те, что свели в могилу Колли. Хотя художник прошел через те же муки ада, что и пастор, заплатил он за них всего-навсего головной болью да расстройством желудка. И все-таки, до чего же пестрый народ меня окружает! Дамы, собираясь в плавание, несомненно, держали в голове вероятность печальных событий, ибо все, включая любовниц Брокльбанка, облачились в траур.
Вы, верно, заметили, что я несколько оправился от впечатления, произведенного на меня письмом Колли? Человек не может грустить беспрерывно, любая печаль рано или поздно уходит в прошлое, тем более что моя невольная небрежность в отношении Колли не идет ни в какое сравнение с преднамеренными издевательствами, о которых мы узнали! Должен признать, что похороны на море — интереснейшее зрелище. Мало кому удается попасть на погребение при таких, если можно так выразиться, экзотических обстоятельствах. Мало того, что сама церемония очень необычна, так еще и присутствующие постоянно украшают ее диалогами на морском жаргоне. Знаете ведь, как он мне нравится! Вспомнить хотя бы все ту же «чертову купель». Кто-то (если не ошибаюсь — Сервий) [44] утверждал, что в «Энеиде» не меньше полудюжины загадок, которые так никто и не разгадает: не поможет ни изучение текста, ни вдохновение — ничто. Так и тут.
44
Гонорат, Мавр Сервий (конец IV века н. э.) — римский грамматик, автор комментариев к Вергилию.
Приглушенно пробили склянки. Появилась группа матросов, несущих на широкой доске накрытое государственным флагом тело. Колли лежал ногами к правому — парадному! — борту, именно с него покидают корабль адмиралы, покойники и другие выдающиеся личности. Тело оказалось длиннее, чем я ожидал, но мне объяснили, что к ногам привязали два ядра из остатков наших боеприпасов. Андерсон, сияя позолотой на парадной форме, встал около доски. Позже мне по секрету сказали, что капитан и офицеры специально отрепетировали церемонию, чтобы не опозориться на глазах у публики и, как выразился Томми Тейлор, «спустить небесного лоцмана за борт» по всем правилам.
Почти все паруса были взяты на гитовы, и мы, по определению морского словаря, легли в дрейф, то есть стояли на месте практически неподвижно. Все, кроме Колли, который неумолимо двигался к своему концу. Не успели матросы опустить доску на палубу, как я услышал, как Саммерс шепчет Деверелю:
— Говорю вам, Деверель, если не выберем бизань-шкот еще хотя бы на ладонь, нас понесет назад.
И тут из трюма раздался гулкий, ритмичный стук, словно сам Дэви Джонс, злой дух морских глубин, подавал сигнал к началу церемонии. Или просто проголодался. Деверель выкрикнул невразумительный приказ, матросы заметались по палубе, капитан, державший молитвенник так, словно это была готовая взорваться граната, повернулся к лейтенанту Саммерсу:
— Мистер Саммерс! Чего вы ждете — чтобы у нас ахтерштевень оторвало?
Саммерс ничего не ответил, но стук прекратился. Грозный рык Андерсона сменился ворчанием:
— Сыплется все подряд, как зубы у старой бабки.
— Так точно, сэр, — кивнул Саммерс. — Но пока мы дрейфуем…
— Чем скорее мы пойдем попутным ветром, тем лучше. Черт бы побрал этого пьяницу!
Капитан угрюмо посмотрел на флаг, затем на паруса, которые захлопали, будто пытаясь ему возразить. Но что они могли добавить к предыдущему диалогу? Думаю, ничего.