На краю моей жизни
Шрифт:
Мы подплыли к небольшому деревянному мостику, который выглядел не особо надежно и, судя по всему, он простоял тут не один десяток лет. Я жадно впитывала каждый сантиметр этой картины, пока Макс помогал мне взобраться на мостик. А затем, чтобы течение не унесло нашу лодку, он привязал ее к небольшому деревянному столбику.
– Макс. Как же тут красиво.
– Я прижала пальцы к улыбающимся губам, в то время как глаза мои были широко распахнуты, и я ели сдерживалась, чтобы не запрыгать от восторга.
– Не будь ты моим начальником, я бы тебя расцеловала.
Макс улыбнулся и пошел в сторону
Холланд уже постелил плед на ковре из еловых иголок и начал разбирать переносной холодильник. Один за другим он доставал сэндвичи, фрукты, сыр, фруктовое желе в баночках, вареную кукурузу и большую бутылку чего-то похожего на вино. Но я сомневаюсь, что в ее содержимом есть хоть капля спиртного. Иначе бы Макс Холланд не был бы Максом Холландом.
– Ничего себе, да тут целый шведский стол.
Я села напротив Макса и подобрала под себя ноги.
– Я не знал, что ты обычно ешь, поэтому пришлось брать все нейтральное. Даже не знаю...
– Выглядит аппетитно.
– Надеюсь, я не прогадал.
– Ничуть.
Я взяла баночку фруктового желе, пока Макс жевал сэндвич. На самом деле я даже не знала, что попробовать первым, от такого разнообразия у меня глаза разбегаются, но я намерена попробовать все, что влезет.
– Так ты рисуешь?
– Макс сидел по-турецки, скрестив ноги, и жевал сэндвич с индейкой, помидорами и сыром моцарелла. Это самый вкусный сэндвич, который я когда-либо ела.
– Да, но у меня не особо выходит, поэтому я занимаюсь этим все меньше и меньше.
– Почему?
– Не знаю.
– Я налила нам с Максом полные стаканы ягодного морса, это еще одна потрясающая вещь, которую, я когда-либо пробовала. А самое удивительно, что Макс сам все это приготовил. Боже, я бы вышла за этого мужчину только из-за еды, которую он готовит. Я готова есть очистки картошки, если они были сделаны его руками.
– Когда у меня что-то не получается с первого, второго или если я дотерпела, то третьего раза я сразу же теряю интерес. Начинаю беситься, психовать и в конечном счете, бросаю это гиблое дело.
– И что же не так с рисованием? Я видел твою работу и если быть честным, то вышло у тебя довольно не плохо. Очень хорошо я бы даже сказал.
– Я пару раз пыталась рисовать портреты, но все равно не получалось то, что я задумала.
– Так проблема в этом? Может тебе надо попробовать рисовать что-то другое? Скажем не портреты, а пейзажи.
Его слова меня заставили задуматься, когда я пробовала нарисовать девушку из сна, практически все свое внимание я уделяла не ее образу, а тому, что ее окружает. Может это и был первый звоночек о том, что я бреду совсем в другом направлении?
– Знаешь, может ты и прав. Но разве так бывает? Я думала, что если ты умеешь рисовать, то рисуешь все, от муравья до облаков. Разве бывает так, что ты безупречно рисуешь деревья, а вот с белками у тебя полная беда?
– Не знаю.
– Честно ответил Макс и залпом осушил половину своего стакана, глядя на него мне сразу захотелось пить, и я пригубила свой.
– Каждый человек
Мне есть над чем поразмыслить, может я и не настолько бездарна, просто полезла не в ту степь?
– Кстати, ты мне так и не сказал, зачем мы тут?
– Ради белок.
– Макс сунул остатки бутерброда в рот и игриво поиграл своими густыми бровями, эта картина была настолько забавной, что я расхохоталась на весь лес и скорее всего, распугала всех белок в округе.
Мы потратили час на слежку и охоту на белок, но в итоге Макс сделал с десяток потрясающих фотографий, которые пойдут на флаеры для местных «Зеленых» защитников окружающей среды. Мне показалось это милым, то, что Макс, думает о природе и ее сохранении. В наше время мало кто задумывается о том, какой вред мы приносим окружающей среде.
Глава 9
За всю дорогу от машины до входной двери я ни разу не обернулась, потому что чувствовала на себе взгляд Макса. Он сидел в машине и дожидался, пока я переступлю порог. А мне не хотелось, чтобы он видел эту идиотскую, полу влюблённую улыбку на моем лице.
Не успела я сделать и двух шагов вглубь дома, как послышался голос Грейс из гостиной.
– Не сам ли Макс Холланд привез тебя домой, милая?
Грейс сидела на диване, подобрав под себя ноги, и смотрела телевизор. На кофейном столике стоит тарелка с остатками овсяного печенья. Грейс так же, как и я умудряется хомячить все подряд и не набрать и грамма в весе. Наверное в прошлом мы были с ней великими мученицами, раз Бог наградил нас таким обменом веществ. Диван, на котором сидит Грейс, расположен прямо у окна, из которого ей было прекрасно видно, кто именно привез меня домой. Улыбка на моем лице стала еще шире, а щеки залились алым румянцем, я так и чувствовала, как они горят.
– Да. Боже, я сама себе не верю.
– Я бросила сумку на скамейку у входа, сняла грязные ботинки и плюхнулась в одно из кресел по другую сторону от кофейного столика.
– Представляешь, мы катались на лодке, он сам приготовил обед и напитки, все было словно в кино и...
– И?
– И ничего...
– Из меня вырвался стон разочарования, когда я уронила лицо на свои ладони, как жаль, что нельзя стереть руками багряность моих щек.
– Я все ждала, что он меня поцелует, но нет.
– Боже, что я слышу?
– Грейс потянулась за пультом и выключила телевизор.
– Тихой поступью Макс Холланд вошел в твою жизнь и перевернул все с ног на голову?
– Да какой там, он словно морская волна сбил меня с ног, смыл с берега и утопил в пучине своих темных вод.
– Оу...
– Вот тебе и оу.
– Раздосадовано ответила я.
– Грейс, я не знаю, что делает со мной этот мужчина. Когда я вижу его лицо, улыбку, глаза...
– Я замолчала, так и не подобрав слова.
– Когда я слышу его голос - у меня дух захватывает. Все внутри стягивается в тугой узел, а за спиной, словно крылья вырастают.
– Я потупила взгляд на руки, которые нервно ковыряли лак на ногтях, и не поднимая глаз продолжила.
– Бог мой, Грейс, я даже подумать не могла, что можно испытывать столько всего одновременно. Макс приносит мне фейерверк эмоций.