На краю могилы
Шрифт:
В это время года требовалось несколько минут, чтобы вода нагрелась, и я задрожала под холодными струями. Кости обнял меня и передвинул так, чтобы вода падала на его спину. Но даже после того, как она нагрелась и Кости открыл меня горячему потоку, я не могла избавиться от дрожи.
— Я уже не надеялась выбраться оттуда, — хрипло прошептала я.
Кости крепче обхватил меня руками:
— Ты в безопасности, Котенок. Обещаю, ничего подобного больше не случится!
Я не ответила, но про себя решила, что это обещание Кости может и не выполнить. Кто знает наперед свое будущее? Дело
Я не стала ничего говорить. Кости прав: сейчас я в безопасности. И он рядом со мной. На этом я и постаралась сосредоточиться. Хотя бы временно.
Прошло меньше часа, а уже стали прибывать гости. Сначала приехали Хуан и Купер, которых послал Дон для усиления моей охраны. Они привезли с собой столько серебряных кинжалов и заряженных серебряными пулями ружей, что можно было справиться с целой дюжиной вампиров.
Затем появилась группа поддержки со стороны Кости в лице трех незнакомых вампиров. Первый, по имени Раттлер, напомнил мне молодого Сэмюэля Эллиота. Зеро благодаря длинным светлым волосам и водянистым глазам казался альбиносом. Третий, Тик-Ток, наоборот, был чернее ночи — темные волосы, карие глаза и черная кожа. Про себя я их окрестила Ковбой, Соль и Перец.
После них приехал Заступ, или Чарли, как называл его Кости. Заступ предпочитал, чтобы его называли в честь инструмента, к которому он был прикован, пока отбывал срок на каторге в колониях. Он не хотел забывать о своей беспомощности в те годы. Кости сделал его вампиром где-то на австралийском кладбище и выбрал для него это простое имя, поскольку новообращенным трудно сразу запомнить, как их зовут.
Следующий — вурдалак Родни. Он сумел быстро добиться расположения Хуана, поскольку сразу начал готовить ужин. Я не хотела есть и отправилась слать, но, как и следовало ожидать, спокойного отдыха не получилось. Стоило закрыть глаза, как возникало лицо матери, повешенной на перилах лестницы, или ухмыляющаяся физиономия отца, стреляющего в меня из ружья.
Вскоре после полудня появился Дон. Я сидела за кухонным столом вместе с Хуаном, Купером, мамой и Кости. Когда вошел дядя, мы болтали о разных пустяках. Надо отметить, его приезд меня удивил. Я считала, что он слишком занят переброской базы на другое место.
— Твоему боссу известно, что ты прогуливаешь? — спросила я.
Дон натянуто улыбнулся:
— Я ненадолго. Хочу кое-что уточнить и… посмотреть, как вы тут устроились.
Он с тем же успехом мог бы все выяснить по телефону. Было ясно, что его визит вызван второй причиной.
— Садись, позавтракай с нами, — предложила я, указывая на несколько прикрытых блюд, стоявших на плите. — Родни приготовил больше еды, чем было у нас в холодильнике.
Дон так подозрительно взглянул на блюда, что Родни рассмеялся.
— Это версия вегетарианского завтрака для вурдалаков, — заверил он босса. — Ничего такого, чего нельзя было бы отыскать в продуктовой лавке.
Дон все так же неуверенно наполнил тарелку и сел за стол. Я наблюдала, как он
Зазвонил телефон Кости. Он извинился и вышел из-за стола, чтобы ответить, а говорил так тихо, что мне удалось разобрать лишь несколько слов, — рядом Хуан и Купер завели разговор с Доном о новой базе, куда планировалось переехать. Собрать все наше имущество и вывезти, не вызывая подозрений, будет нелегко.
Кости вернулся на кухню и захлопнул крышку телефона. В его плечах появилась напряженность.
— Что? — спросила я.
— Котенок, сегодня ночью я должен уехать, но тебе не о чем волноваться.
— Кто звонил и что происходит?
Кости помолчал, словно подбирая слова.
— Это был мой прародитель Менчерес. Он подтвердил, что будет присутствовать на демонстрации.
— Ты явно говоришь не все, Кости. Что за демонстрация? О чем речь?
Остальные вампиры оживились. Лицо Кости стало абсолютно непроницаемым.
— Я приглашаю вампиров своего клана, весь род Джэна и других заинтересованных лидеров присутствовать на пытках Макса.
Я недоуменно моргнула:
— Ты организуешь большой сбор только ради того, чтобы публично высечь моего отца?
— Кто бы ни помогал Максу и Калибосу, они не рассчитывали увидеть мою реакцию в случае, если тебя будут пытать, убьют или расчленят. Судя по всему, они уверены, что меня это не волнует или у меня не хватит смелости дать сдачи. Но скоро все поймут, как дорого придется заплатить тому, кто осмелится причинить тебе вред.
— В этом есть определенный смысл, — сказал Дон. — Примерное наказание одного может удержать остальных. Но, Кости, если ты убьешь Макса сегодня ночью, вытянув перед этим из него все жилы, вероятно, это спровоцирует новое нападение. Надо бы прежде выяснить, кто еще замешан, и пресечь повторные попытки на корню.
— Совершенно верно, старик, — согласился Кости. — Но я не собираюсь убивать Макса — я намерен сохранять ему жизнь, чтобы продемонстрировать новые длительные и жестокие пытки. Я убью Макса лишь после того, как его дух будет полностью сломлен. Думаю, на это потребуется несколько лет. Надеюсь, что даже несколько десятилетий.
Моя мать не сводила глаз с лица Кости, потом улыбнулась:
— Я должна это видеть!
— Ты, должно быть… — начала я, но Кости поднял руку:
— Подожди, Котенок, это разговор между мной и твоей мамой. Джастин, если ты туда пойдешь, помни: ты будешь там единственным человеком. Все оскорбления должны ограничиваться приговоренным к наказанию вампиром. Сумеешь удержать себя в руках?
Мать тряхнула волосами:
— Я долго ждала этого момента. Я справлюсь. По рукам!
Кости взял ее руку в свои, и это был первый случай, когда она не противилась прикосновению вампира. К чести мамы, она не вытерла руку об одежду после рукопожатия.
— Поступим следующим образом: Хуан и Купер, вы тоже пойдете. Потом расскажете всем членам отряда, что там происходило. Пусть каждый знает, чем карается предательство! Дон, тебя я не приглашаю. Тебе незачем смотреть на мучения брата.
Я не успела ахнуть, как мать вскочила со стула.