На краю могилы
Шрифт:
У противоположной стены стоял Тэйт, и его синие глаза с зеленым отливом смотрели на меня с едва заметной печалью. Я машинально взглянула на часы: полночь наступила несколько минут назад, а с момента его превращения прошли ровно сутки.
— Он настолько справляется с голодом, что уже может ненадолго выходить, — заговорила стоявшая рядом Аннет. — Это просто удивительно!
При виде меня на глазах Тэйта выступили розовые слезы.
— Кэт, я никогда себе этого не прощу. Именно я предложил использовать Белинду в качестве
Я прикоснулась к его лицу, стирая розовые потеки:
— Это не твоя вина, Тэйт. Никто не мог предугадать, что произойдет.
Он схватил меня за руку:
— Я слышал, что Макс тебя схватил, и хотел убедиться, что ты в порядке.
Тэйт так сильно сжал меня в объятиях, что на теле наверняка проявятся синяки. Скорее всего, он еще не привык к своей новой силе.
Я слегка отстранилась:
— Тэйт… ты слишком сильно меня стиснул.
Он резко отскочил, и я покачнулась.
— О господи! Ничего не могу сделать правильно!
Я заметила, как близко подошли трое моих охранников. Энергия клубилась в воздухе, словно снежно-белый, угольно-черный и ковбойского вида вампиры готовились нанести удар.
— Спокойнее парни, — сказала я им.
— Нельзя подходить близко к новому вампиру, — предостерег меня Раттлер. — Эта не безопасно.
Глаза Тэйта вспыхнули зеленым огнем.
— А это еще кто такие?
— Проявление заботы Кости о моей безопасности. Сам он приедет позднее, а пока они играют роль моей тени.
Аннет с любопытством склонила голову набок:
— Значит, Криспин сегодня занимается Максом?
— Да. Кости уверен, что меня стошнит от его садистских фантазий. Тем не менее он взял с собой, маму и Купера. Наверное, считает их более крепкими по этой части.
— Или, если выражаться точнее, его не заботит, что они о нем подумают, — поправила меня Аннет.
— Похоже, вы заодно, — сердито фыркнула я.
Светловолосый Зеро подвинулся ближе к Тэйту.
Я заметила его маневр и раздраженно вздохнула:
— Объявляю всем: он не собирается меня кусать, так что можешь вернуться назад.
— Твой вид и запах волнуют его, — спокойно заметил Зеро. — А он обращен совсем недавно и вряд ли сможет долго противиться таким факторам.
Я оглянулась на Тэйта. Его глаза сверкали, как изумруды, а аура, если бы я могла ее видеть, наверняка искрила. Возможно, слова Белоснежки не лишены смысла.
— Я никогда не причиню ей вреда, — сердито рыкнул Тэйт.
Молчавший до этого момента Дон вступил в разговор:
— Тогда возвращайся в камеру и докажи это.
Тэйт развернулся, не успев взять себя в руки. Он сделал глубокий вдох и выпустил воздух через ноздри.
— Ты прав. Каждый, у кого бьется сердце, пахнет слишком хорошо. Ладно, вернусь, коробку. Лучше безопасность, чем сожаления.
Проходя мимо меня, он снова втянул ноздрями воздух.
— Кэт, ты пахнешь медом и сливками.
Проклятье! Зачем он это сказал?
Тик-Ток потянулся за висевшим на поясе кинжалом. Зеро встал передо мной, чуть, не отдавив ноги. Раттлер лишь покачал головой:
— Парень, еще пара таких фраз, и тебе снова придется умереть.
Тэйт окинул его холодным взглядом:
— С каждым словом становится все страшнее!
Произнося эти слова, он вышел и свернул к лифту, чтобы спуститься на самый нижний уровень, где располагалась его камера. Я откашлялась:
— Хорошо. По крайней мере, не возникло неловкости.
Губы Аннет иронично изогнулись.
— Могу я с тобой поговорить, прежде чем вернусь к Тэйту?
Я пожала плечами:
— Разумеется. В чем дело?
Она оглянулась на остальных:
— С глазу на глаз!
— Нет проблем. Пойдем в мой новый кабинет.
Клыкастые сторожа не настаивали на своем присутствии во время разговора. Вероятно, в Аннет они не видели угрозы. И уж конечно, не догадывались, что у нас с ней больше поводов для разногласий, чем с кем бы то ни было.
Я прикрыла дверь, создавая иллюзию уединения, хотя не рассчитывала, что это помешает неумершим подслушивать.
— Ну, так в чем дело? — Аннет уселась на один из двух стульев.
— Криспин прав, оберегая тебя от этого зрелища, Кэт. Несмотря на то, что его поступок тебя явно расстроил.
— Только не начинай все сначала, — возмутилась я.
Она пристально посмотрела мне в глаза:
— Мне было четырнадцать, когда меня насильно выдали замуж за самого подлого и отвратительного человека из всех, кого я видела… на тот момент. На третью ночь Эббот пригласил в нашу постель одну из горничных. Я отказалась, и тогда он меня избил. После этого я не осмеливалась спорить, когда он приводил в спальню других женщин. Спустя несколько лет нас пригласила в свое поместье графиня, леди Женевьева; ее муж в это время был занят при дворе. Она опоила Эббота и, когда он отключился, сказала, что у нее есть для меня сюрприз. В дверь постучали, и вошел молодой человек. Догадываешься, кто это был?
— Мне обязательно это слушать?! — воскликнула я. — Все очень интересно, но я не желаю выслушивать твои воспоминания о сексе с Кости.
Она раздраженно махнула рукой:
— Суть не в этом. Видишь ли, Криспин и я, мы оба вынужденно подчинились обстоятельствам. В те времена развод был доступен лишь королям, а женщина воспринималась как машина из плоти и крови для воспроизведения потомства. Признаюсь, мне неизвестно, от кого я забеременела, поскольку спала и с Криспином, и с Эбботом. Но когда пришло время рожать, Эббот отказался звать повивальную бабку. Младенец лежал ягодицами вперед, я чуть не умерла от потери крови, а мой первенец запутался в пуповине и умер от удушения.