На краю могилы
Шрифт:
— Что ты делаешь? — спросил Кости, придерживая меня за руку.
— Хочу попрощаться с папочкой, — ответила я, направляясь к капсуле, стоявшей на подъездной аллее и похожей на гигантское серебряное яйцо.
— Открой, — попросила я Купера, охранявшего пленника до погрузки в специальный фургон.
Купер отпер наружные замки. Он не отвернулся, когда дверца скользнула в сторону и показался Макс. Я догадалась, что по пути сюда коллега глотнул немного крови вампира, — лишь так можно было предохранить человека от губительного действия
Мой отец был в нескольких местах проколот серебряными штырями. Их загнутые концы лишали его возможности сорваться с привязи без риска вонзить серебро в сердце, не говоря об опасности разорвать тело в клочья. Даже после того, как дверь открылась, он не мог шевельнуться в плотно зажатых оковах, а серебряные копья продолжали выкачивать из него кровь и силы. Все это было мне хорошо известно, поскольку камеру проектировала я сама. Взгляд Кости обжег Макса.
— Приятель, скажи хоть слово. Посмотрим, чего это будет тебе стоить.
Голос Кости казался почти ласковым. Он струился, будто шелк, и в то же время от него разило глубокой могилой.
— Ну, папочка, думаю, поздно вспоминать о моем предупреждении, — мрачно сказала я Максу. — Ограничусь недавней фразой: надо было убить меня, пока имелась такая возможность.
Затем я повернулась к Кости:
— Зачем его куда-то перевозить? Я бы с радостью убила его прямо сейчас, чтобы он больше никому не причинил вреда.
— Не стоит о нем тревожиться, — леденящим кровь тоном заверил меня Кости. — Он так просто не отделается!
Кости протянул руку и прикоснулся к лицу Макса, всего лишь погладил кожу. Но Макс вздрогнул, словно получил удар ножом.
— До скорой встречи, приятель! Жду не дождусь.
К нам подошла Аннет. Ее глаза цвета шампанского уставились на Макса. Аннет было тридцать шесть, когда Кости обратил ее в вампира, но в семнадцатом столетии люди выглядели несколько иначе, и сейчас ей на вид было около сорока пяти. Несмотря на возраст, Аннет была в прекрасной форме. Она всегда одевалась и причесывалась безукоризненно, но сейчас несколько светлых прядей выбилось из прически, по сшитому на заказ дорожному костюму плакала помойка.
— Сегодня выдался тот еще денек, — заметила она.
Я едва не фыркнула: как это похоже на Аннет — назвать день моих мучений тем еще деньком.
— Запри его, — сказала я Куперу, больше не желая смотреть на отца. — И лучше бы навсегда.
Купер повиновался, и дверь плавно скользнула на место, щелкнув замками. Но тревожная мысль продолжала биться в мозгу:
— А что с Калибосом? Вместе с Максом был еще один вампир.
— Его голова где-то там, — ответил Кости, кивая в сторону деревьев. — А остальное гораздо дальше.
Эти слова вызвали у меня чувство удовлетворения.
— Как ты догадался приехать сюда?
— Авиакомпания потеряла багаж
У меня вырвался смешок. Моя мать и я обязаны спасением потерянному багажу Аннет? Какая ирония!
— Могу поспорить, ты предпочла бы получить свои вещи, — не удержалась я, чтобы не поддеть Аннет.
На ее губах мелькнула тень улыбки.
— Не совсем так, дорогая. Я только что звонила Джэну, — продолжала она, обращаясь скорее к Кости, чем ко мне. — Он в ярости от проделок Макса и официально заявил, что изгоняет его из своего рода.
Это было самое жестокое наказание для вампира. Изгнание означало, что теперь будущее Макса никого не беспокоит, и выглядело оно весьма мрачно.
— Макс говорил, что Джэну ничего не известно, — добавила я, хоть и не питала к нему привязанности. — Он утверждал, что нашел новых друзей и они хотят моей смерти так же сильно, как он сам.
Кости сдержанно кивнул:
— Едем домой, милая. Надо выяснить, кто помог Максу это организовать, и перебить всех до последнего.
Наш дом — большое здание с пуленепробиваемыми окнами на вершине холма, откуда открывался потрясающий вид на Голубой хребет Аппалачей, — стоял уединенно. Мы никогда не встречались с соседями, поэтому наличие ангара и вертолетной площадки не могло стать предметом пересудов.
Согласно плану Аннет отправилась с Доном, чтобы наблюдать за Тэйтом. Кости отказался ее сопровождать: после заявлений Макса мое положение стало более уязвимым. Впрочем, шеф и сам все понимал. Рядом с Тэйтом останутся двое неумерших, так что беспокоиться было не о чем.
Как только мы вошли в дом, выскочил кот и стал тереться о мои ноги. Мы не рассчитывали вернуться домой раньше чем через неделю, и, уходя, я включила автоматическую подачу корма, поставила свежий туалет. Теперь кот рассчитывал получить лакомые кусочки с нашего стола вместо надоевших хрустяшек. Его радость была вполне объяснима.
До этого дня моя мать не соглашалась погостить у нас с Кости. Сейчас мне больше всего хотелось смыть с себя кровь, так что пришлось обойтись без экскурсий.
— Вот комната для гостей, — показала я на спальню первого этажа. — Там есть кое-какая одежда, подбери себе что-нибудь. А я иду в душ.
Наверху ко мне присоединился Кости. Я сбросила куртку Купера, окровавленный бюстгальтер и трусики: если не увижу этих вещей целую вечность, не успею по ним соскучиться. Кости тоже освободился от запятнанной кровью одежды и догнал меня вдуше.