На краю времени, на пороге мира
Шрифт:
– А как же дневной сон? – только и спросил Гиллард.
Миртс мрачно ухмыльнулась.
– В день, когда ты сотворил свое заклинание, я стала сильнее. И чувствую, что теперь могу не бояться солнца. Не очень-то приятно, кожу щиплет, но вполне терпимо.
Они молчали, сидя на дереве, да и не о чем было говорить. И Миртс, и Гиллард уже прекрасно поняли, что вряд ли один-единственный маг сможет остановить орду, но предпочитали не произносить этого вслух, будто боясь разрушить иллюзию собственных надежд.
«Мне не под силу бороться с ними», – горькая мысль
«Но ты должен хотя бы попытаться», – Миртс бесцеремонно влезла в его мысли, – «ты должен сделать все, что будет в твоих силах. Если не получится – мы будем просить помощи у других магов; странно, что они до сих пор бездействуют. Но лезть в петлю – удел самых подлых людей, которые хотят убежать от собственных ошибок».
… Когда на мутное, как глаз давно уснувшей рыбы, небо выплыл кровянистый шар солнца, Миртс снова перекинулась в крылатое чудовище.
Она и вправду стала куда могущественнее.
– Нам нужно опередить их, – обронила вампиресса, – чтобы у тебя было время приготовиться.
– Н-да. Вот вам и водный портал.
Миральда невольно улыбнулась: лужа, в которую они угодили, была просто огромной, настолько, что могла бы претендовать на звание дождевого озерца, и вонючей, в силу выплескиваемых в нее помоев. По-прежнему самодовольно светил Большой глаз Хаттара, щедро размазывая блики по грязевым берегам. Кособокие лачуги, прислонившиеся к городской стене, хранили молчание и пялились в ночь пустыми глазницами окон. А дальше, поверх дырявых крыш, виднелись каменные стены других домов, где жили более сытые, а оттого наверняка более счастливые люди.
Гор тихо выругался и, отряхивая с рубахи прилипшие объедки, начал выбираться из зловонной жижи.
– Ну, тоже вода, как-никак, – пробормотала Миральда, – и, между прочим, Алларен.
И последовала за ним.
Теперь… следовало поторопиться, чтобы до рассвета успеть добраться до Закрытого города и встретиться с его мрачным хозяином.
Она резким движением отряхнула подол, щелчком смахнула рыбий хвост с плеча и совсем некстати подумала о горячей ванне.
«Нашла о чем мечтать! Подумай-ка лучше, как побыстрее дойти до Закрытого города».
Гор выжидающе смотрел на нее.
– Сейчас, – буркнула ночница, – только определю, в каком направлении идти…
Повертев головой, Миральда заметила в темном небе шпиль – угольно-черный и блестящий в лунном свете, словно присыпанный алмазной пылью. Если смотреть на Алларен снаружи, то он бы затерялся среди высоких и мощных сторожевых башен, зато изнутри был виден превосходно.
Миральда указала пальцем в сторону башни.
– Нам туда, Гор. Но, – она подмигнула, – больше водным порталом мы не пользуемся. Пока…
Идти пришлось долго. Сперва петляя по узким улочкам, грязным, залитым нечистотами, затем – среди скромных каменных домов, где каждый владелец считал своим святым долгом насадить огромных розовых кустов. Под конец они торопливо прошагали по гладкой булыжной мостовой, и Миральде то и дело приходилось тянуть Гора за рукав, потому как он то и дело останавливался, чтобы разглядеть какой-нибудь вычурный карниз или аляповато украшенную каменную колонну.
Квартал оборвался неожиданно, обрубленный, словно гигантским лезвием, черной зубчатой стеной.
«Любопытно, знает ли Магистр о нашем присутствии в городе?»
Миральда пересекла дорожку, образовавшуюся вокруг стены, и коснулась ее гладкой поверхности.
«Захочешь ли ты помочь нам?»
Но камни, естественно, молчали. Миральда взглянула на башню, так похожую на паучью лапу, решительно кивнула Гору.
– Мы войдем через ворота. Поспешим же.
… Когда-то молодая болотная ночница Миральда жила в Алларене. Она так и не смирилась с тем, что перестала быть человеком, с тем, что оказалась вычеркнутой рукой всемогущей Судьбы из громадной людской семьи. И единственным смыслом ее существования были те редкие мгновения, когда удавалось подсмотреть за семейством портного, где остался ее крошечный сынишка. Болотная ночница Миральда нашла себе неплохое убежище в большом городе: старый склеп, медленно разваливающийся и никому не нужный. И каждый раз, выбираясь из него, она видела врата Закрытого города, величественные, покрытые снаружи черной каменной чешуей – и, как правило, всегда закрытые. Когда-то…
Миральда уставилась на ворота, едва ли веря собственным глазам. Створки были распахнуты и чем-то напоминали вскрытую и мертвую раковину-жемчужницу. Мощеный черным камнем двор поблескивал в свете луны; низенькие постройки с немым укором глядели на щеголеватые дома горожан. И ни одного огонька не светилось в окнах глянцево блестящих башен.
По коже пробежал неприятный холодок. Миральда огляделась, словно желая найти злого шутника, разыгрывающего столь странную и, казалось бы, бесцельную комедию – но они были совершенно одни.
Никто из алларенцев не смел приблизиться даже к открытым вратам.
– Я не понимаю, – выдохнула Миральда, – они всегда… всегда были закрыты!
Гор лишь пожал плечами.
– Наверное, что-то случилось.
Стараясь побороть внезапно накатившую тошнотворную слабость, она шагнула внутрь и огляделась.
Тишина. И пустота.
Закрытый город был мертв.
«Но где же, во имя Хаттара, Магистр?!!»
Миральда сжала пальцами виски. Происходило совсем не то, на что она рассчитывала. И, ежели они так и не найдут мага, кто тогда ответит на вопрос – можно ли повернуть назад начавшуюся агонию мира?
– Пойдем, Гор, – хрипло сказала она и быстро зашагала вперед. К грациозному, гладкому телу самой высокой башни.
Двери ее также оказались распахнутыми настежь. Миральда осторожно заглянула внутрь, осмотрела пустой холл. Две лестницы брали там свое начало – одна вела вверх, похожая на хребет давно умершего чудовища, другая – вниз. В лицо повеяло затхлостью и холодом, словно очень давно никто не входил в эти мрачные стены.
– Не нравится мне это, – буркнул Гор, – где же мы будем искать этого… Магистра, если здесь никого нет?