На краю времени
Шрифт:
– Достаточно просто Таня!
– перебила её Сердечник, ошарашенная столь бурным потоком информации, а ещё больше - тем фактом, что семья её собеседницы владела целой планетой.
– И зачем ты собираешься... хмм, падать?
– Вы хотите войти в зону повышенной безопасности через серебряный сектор, - таким тоном, словно это объясняло всё, ответила 'Таня'. Её подчиненные, закончив подготовку, следили за разговором, но не вмешивались. Как девушка уже успела убедиться, ардражди вообще любили помолчать.
'Проход к комнатам лаисс ара со стороны серебряного сектора невозможен ввиду соображений безопасности,– безапелляционно
– Хозяйка, там такая оборона, что, - он помедлил, - сам черт себе ногу сломит. Советую воспользоваться предложенным маршрутом. Или отменить свою директиву'.
– Какую директиву?
– накручивая кончик косы на палец, недоумённо переспросила девушка.
'Не допускать значительных человеческих жертв. Распыление ограниченного количества нервно-паралитического газа ларада через систему вентиляции...'
– Мы пойдём в обход.
'Слушаю вас, хозяйка'.
Если бы Альд был человеком, девушка могла бы поклясться, что он довольно усмехается.
Глава 5
Женщина похожа на оружие: с нею играть нельзя.
М.Ларни
О Звездных Бродягах в галактике знает каждый. О Звёздных Бродягах доподлинно не известно ничего. Одни называют их пиратами и убийцами, бесчинствовавшими на торговых маршрутах. Другие предполагают, что это была тоталитарная секта, террором и хитростью пытавшаяся захватить власть в галактике. Третьи утверждают, что некий народ всего лишь искал новый дом после того, как их звезда превратилась в сверхновую. Четвёртые туманно намекают на кровопролитную и беспощадную войну с каким-то неведомым врагом.
Агрессивные.
Жестокие.
Коварные.
Любопытные.
Хитроумные.
Отважные.
Гордые.
Верные только себе и своей крови.
Не приемлющие поражений.
Не прощающие слабости.
Не умеющие отступать и сдаваться.
Стальной клинок в чьей-то невидимой руке, разящий без промаха.
Так говорят ардражди. Правителям империи Велсс-та-Нейдд всё равно, кем были их предки до того, как первая 'Звездная ярость' вышла на орбиту Аргеанны. Они построили великую империю - этого достаточно.
Что-то знает Альд, но пока его не спрашивают, он молчит. А его новый Сердечник ещё слишком молода, наивна и беспечна и не знает, какие вопросы следует задавать. Пока не знает.
Все сходятся на одном: Звёздные Бродяги были народом воинов. А хороший солдат должен уметь подняться всякий раз, как его собьют с ног, спать на голых камнях с плазмоганом вместо подушки и невозмутимо жевать отвратительный белковый концентрат на завтрак, обед и ужин. Потому что в противном случае от солдата в нём останется одно название.
'Ничего лишнего' - было их кредо, и потомки Звездных Бродяг унаследовали его. Ардражди ценили комфорт и роскошь, но без всякого сожаления расставались с ними, чтобы месяцами не вылезать из тяжелой брони, давиться белковым концентратом и 'водой жизни' - раздвигать границы империи, усмирять бунтующие колонии и давать отпор соседям, которые только и ждали случая, чтобы отхватить кусок от большого имперского пирога.
Стиль ардражди - простота и предельная лаконичность форм: никаких лишних деталей и вычурности, монохромность и чёткость во всём. Имперский дворец Аргеанаполиса, который легко может вместить население небольшого города - воплощение этого стиля. Призванное олицетворять величие и славу Велсс-та-Нейдд гигантское здание больше чем на километр возвышается над поверхностью Аргеанны, двенадцать стройных башен вершинами пронзают облака. Вечно окутанный дымкой защитных полей, дворец, как гора, нависает над городом, загораживая небо. Его вид подавляет, парализует волю, заставляя людей чувствовать себя мелкими букашками рядом с логовом шхар-дракона и поскорее отводить глаза. А благородные ары, напротив, гордо вскидывают голову и расправляют плечи.
Лучший интерьер для ардражди - его отсутствие. Никаких нагромождений мебели (за которой так удобно прятаться ассасинам), никаких тяжелых драпировок или ниш со статуями (где превосходно размещаются термитные заряды). Простая отделка, функциональные элементы обстановки, одна-две картины или фрески. Правильно организованное пространство, говорят ардражди, прекрасно само по себе и не нуждается в дополнительных украшениях.
Ехидные гваньер на это замечают, что у ардражди даже дворец похож на пограничный блокпост... но только до тех пор, пока не вступают под его своды. По крайней мере, синеглазая девушка, что неторопливо куда-то шла в окружении плотного кольца охраны, прилагала невероятные усилия, чтобы держать лицо 'кирпичом', а не вертеть головой во все стороны, как деревенская дурочка, впервые выбравшаяся из своей глухомани в большой город. Получалось не очень. Всякий раз, когда она замирала от восхищения на пороге нового зала, кто-нибудь из идущих рядом людей мягко подталкивал её в спину.
Та, которую одни называли 'энорэ сай', а другие просто 'хозяйка', думала, что их дорога пройдёт по секретным ходам или тёмным тоннелям, увешанным паутиной, но у Альда были совершенно другие представления о безопасности. Или, быть может, он хотел развеять предубеждения своей хозяйки, столь поспешно обвинившей архитекторов ардражди в отсутствии воображения и вкуса. И наглядно продемонстрировать ей, что такое имперский дворец Аргеанаполиса. Кто знает, как понимал слова 'благополучие' и 'служение' древний искин.
Если это было его целью, своего Альд добился. Девушка знала, что и прежде видела дворцы и замки, как снаружи, так и изнутри, и, хотя не могла оживить в памяти ни одной картинки, была уверена, с аргеанским они не шли ни в какое сравнение. В голове упорно вертелись слова: 'лачуга', 'хибара' и 'развалюха'.
Дворец ардражди подавлял своим великолепием. Здесь не было бьющей в глаза роскоши. Ни драгоценных ковров на полу, ни тяжелых хрустальных люстр, нежно звенящих от любого дуновения, ни обилия дорогой мебели и произведений искусства, которые почему-то казались девушке необходимым атрибутом каждого дворца - только пространство и свет.
Но больше он ни в чём и не нуждался.
В одном зале свет, падавший сквозь огромные окна, превращал отполированный до блеска пол в озеро расплавленного серебра и зажигал разноцветные искры на мозаичном панно, выложенном на потолке. В другом утреннее солнце заставлял таинственно мерцать серо-зелёные стены, и из глубины камня проступали рисунки, созданные самой природой: бурное море, вздымающее валы, леса, шелестящие на ветру, неприступные пики гор. В третьем, чьи стены и пол были покрыты матово-серым камнем, танцевали десятки крохотных радуг и кружились крохотные золотистые мотыльки. В четвёртом солнечные лучи с трудом протискивались сквозь узкие бойницы, в зале царил полумрак, и тонкие синеватые колонны, уходившие вверх на немыслимую высоту, казалось, парили в воздухе, ничем не удерживаемые. И был ещё и пятый, шестой, десятый, двадцатый...