На краю
Шрифт:
Немного устарела? Даже боюсь представить, что в его понятии считается новинкой. Видно было, что с ней у него предостаточно воспоминай хотя бы потому, с какой нежностью он гладил её капот. Я следила за его пальцами и вспоминала их прикосновения к своей коже. Стоило только поднять глаза, как тут же встретилась с цветом мокрого асфальта. Он наблюдал за мной, и довольная улыбка не сходила с его лица. Знал, прекрасно знал, о чем мои мысли. Попалась.
– Я хочу тебе пожелать, чтобы она прослужила дольше предыдущих.
– Обещаю приложить к этому максимум усилий.
–
– Не бойся. Если и пострадаю, то только я.
Если он думает, что успокоил меня таким заявлением, то глубоко заблуждается. Я хотела ему об этом сказать, как во двор влетел огромный джипяра, из которого выскочил Карпов:
– Ребятки, я уж подумал, что не успею. А попрощаться?
– Я не хочу прощаться, - подошла я к нему, - хочу сказать до свидания. И… спасибо большое за гостеприимство.
- Мы бы не уехали не попрощавшись. – Артём протянул руку, которую Карпов крепко пожал. – Спасибо, за всё.
– Был рад помочь. Артём, - обратился гостеприимный хозяин напоследок. – Помни, о чем я тебе говорил.
– Не беспокойся. Всё под контролем.
Интересно, о чем это они?
Как же не хотелось уезжать, но приходилось - у Артёма проблемы на работе, у меня – сессия и сдача курсовой, своей и Школяра. Иногда удивляешься, как человек может выпасть с реальной жизни, попадая в непривычную обстановку. Я вот, до сих пор не могу войти в привычный круговорот. Вся надежда на Новый Год, когда все проблемы и всё плохое остается в прошедшем году, а хорошее, светлое и доброе забирается в наступающее исчисление.
Артём посигналил Григорию и вскоре его силуэт превратился в размытое пятно. Нас ожидал длительный путь и нужно было чем-то занять себя в дороге. Я решила созвониться с мамой, потом с Михаил Матвеевичем, с которым договорилась о встрече на завтра, и на последок, набрала Мельникову. Она перешла на видео связь, я была не против.
Установив телефон на панель и закрепив его, чтобы она хорошо нас видела, мы болтали на разные темы. Я предупредила её, что заеду только за вещами и что вообще, перебираюсь к Артёму, на что Юля не только не расстроилась, а даже благословила такое решение. Странно. По любому у неё кто-то появился и ей на руку мое отсутствие. Иначе ни как. Она даже не раздула новость относительно Артёма – значит, была в курсе всего. Однозначно, с Ковалем замутила.
– Злата, - вещала дальше подруга, - тут пока тебя не было, цветы приносили. Кра-си-вые-е. Балует тебя Тёма.
Артём, который нашу болтовню слушал в пол уха, тут же напрягся:
– Что ещё за цветы?
– Э-э-э, розы, - растерялась Мельникова, и я увидела, как забегали её глаза. – Я почему-то подумала, что это ты их прислал. Там ещё записка была очень интимного содержания. Ну, извини, - взмолилась она, наблюдая за моей реакцией. – Мне стало любопытно, что там написано…
– И что там было написано? – Артём чеканил каждое слово и сверлил глазами притихшую Юльку. – Я жду…
– Всякая чушь, не обращайте внимания. Ой, у меня чайник вскипел. Всё. Пока-пока, – и отключилась.
Лучше бы не звонила.
– Круг твоих поклонников расширяется, - послышалось рядом. – Вот только интересно, что там за записка интимного характера.
– Артём, я тебя умоляю… давай не будем. – я лихорадочно соображала, кто может быть отправителем этих цветов и на ум проходил только Егор. Он знал о том, что я лежала в больнице, знал мой новый адрес, видимо, решил поддержать, узнав о выписке. Но с толку сбивала записка. У меня с ним был только один поцелуй и это не давало права калякать всякие пошлости. Больше никаких кандидатов. Если только… Не-е-т, бред. Но к этой догадке подталкивало шестое чувство. Максим.
– Вижу по глазам, что ты знаешь, кто прислал цветы. Не хочешь поделиться?
Я прекрасно понимала Артёма. Правда. На его месте я ревновала не меньше, а то и больше. Он ещё хорошо держится, но… сказав А, придется сказать и Б. Готова ли я, не совершу ошибку? А как же обещание? Не хочу, чтобы Максим стоял между нами. Ведь это может быть ещё не конец. Не понятно, что он выкинет дальше, а Артём будет колотиться.
– Цветы от Максима, – я увидела, как напряглись руки, сжимавшие руль.
– Интересно…
– Артём, он просто таким путем выбивает нас из равновесия, – я пыталась успокоить и себя, и его.
– И у него отлично получается. Это не просто нарушение равновесия – это пихание носа в чужие отношения и чужую жизнь. Думаешь, я не узнаю, что за фотографиями стоит он, или что именно из-за него ты не прошла в отборе, – он всё больше распалялся, но контроль за дорогой не терял. – Мне вот интересно только одно: если между вами ничего такого не произошло, почему он тогда так на тебя влияет?
Вот и всё. Настал момент истины.
– В день моего выступления… Максим выманил меня в пустующее помещение… - мне становилось трудно говорить, горло обхватили стальные тиски.
– И?
– Ничего катастрофического не произошло, - поспешила я заверить.
– И-и-и?
– Он зажал меня… схватив за руки и начал лезть целоваться, я укусила его за губу… - больше у меня не получилось ничего сказать - Артём резко нажал на тормоза, остановив машину по середине дороги и выскочил из машины. Его реально трясло. Я бросилась следом за ним.
– Пиз**ц, Злата, сколько раз я спрашивал тебя, а. Я хренею. Что за жизнь?.. Словно на американских горках. Недавно был на вершине, теперь опять - в полной заднице.
– Я не понимаю, из-за чего ты так взбесился? Ничего же не произошло по сути.
При этих словах он взвыл и, набрав пригоршню снега, стал растирать им лицо, чтобы успокоиться:
– Ты прикалываешься или действительно не понимаешь?! Я представляю, как один, а потом другой делали из меня дурака.
Мимо нас, сигналя, проносились машины. Стоя в одной кофте я не чувствовала холода, меня волновала лишь реакция Артёма, но подойти ближе не решалась. Это я ещё не рассказала о ситуации с общагой.