На крыльях муссонов
Шрифт:
На другой день к флагманскому кораблю вновь причалили индийские лодки. Васко да Гама вызвал к себе Жуана Нуниша, высокого сухощавого одноглазого мужчину, осужденного преступника, крещеного еврея, который владел арабским и древнееврейским языками. Ему следовало взять на себя опасную миссию – отправиться в разведку на берег. Гашпар Коррея пишет, что Жуан Нуниш был весьма хитроумный муж; он притворился, что прибыл на берег за провизией, а сам разнюхал все, что происходит в городе.
На берегу чужестранца ожидала большая толпа. Нуниша отвели к арабам. Тут выяснилось, что в этом городе хорошо знают европейских купцов и даже их язык.
О визите Нуниша на берег автор «Рутейру» пишет: «… Командир послал его в Каликуту, а те, что плыли с ним вместе, отвели его к двум маврам из Туниса, которые могли говорить на языке кастильцев и генуэзцев, и первое их приветствие звучало так: „Черт подери! Каким ветром тебя занесло сюда?“ Они спросили у него, что мы ищем в столь далекой земле, и он ответил им: „Мы пришли, чтобы найти христиан и пряности“. Тогда они сказали: „Отчего же ни король Кастилии, ни король Франции, ни синьория Венеции никого не шлют сюда?“ На это он ответил, что король Португалии не позволил им этого, на что мавры ответили, что он поступил хорошо. Затем они угостили его пшеничным хлебом и медом. Поев, он вернулся на корабль с одним из упомянутых мавров, и тот, взошел на палубу, сказал такие слова: „Привет вам! Привет вам! Много рубинов, много изумрудов! На коленях молите бога за то, что он привел вас в страну, где столько богатств!“
Мы были в изумлении, слыша такие его речи, и никак не могли поверить, что столь далеко от Португалии нашелся человек, разумеющий наш язык».
Араба, чье имя было Эльмасуд (португальские историки это имя, означавшее «счастливый», переделали в Монсаид), пригласили для беседы к Васко да Гаме.
Монсаид хорошо знал португальцев. Он уже торговал с ними раньше в Северной Африке и выучился их языку. Теперь он, очевидно, догадался, что португальцы скоро начнут хозяйничать на этом берегу, и решил сотрудничать с ними.
Действительно, Монсаид оказал португальцам много ценных услуг за время, проведенное ими в Каликуте. Этим он вызвал ненависть к себе со стороны соотечественников и был вынужден бежать от их гнева с португальцами.
Хронист Коррея даже утверждает, что Монсаид на самом деле был испанцем – неким Алонсо Пересом, родом из Севильи. В пятилетием возрасте он был похищен арабами, увезен в чужие страны и воспитан как мусульманин, однако господь на небе знал, что его душа осталась христианской.
Весь вечер Васко да Гама расспрашивал Монсаида об Индии, о ее правителях и городах, о торговле пряностями. Хитроумный араб быстро сообразил, что требуется португальцам, поэтому он притворился, будто верит, что их цель – разыскать христиан. Рассказывая об этой земле, он без зазрения совести причислил к христианам всех индийцев, не принявших мусульманство.
На Малабаре – узкой полоске вдоль юго-западного берега Индии (от 12° с. ш. до мыса Коморин) было много мелких государств, конкурировавших друг с другом из-за прибыльной торговли. Расположение Малабара было чрезвычайно выгодным: он находился в зоне муссонов, здесь пересекались морские пути со всей Индии, Цейлона, Малайи, Индонезии и Китая на Персию, Аравию и Африку.
Самым богатым и влиятельным из малабарских городов была Каликута. Не случайно Васко да Гама из Малинди стремился именно сюда. И Афанасий Никитин в свое время славил этот город как один из главенствующих портов во всей Индии.
Порт, правда, не был удобен; корабли здесь не могли укрыться в устьях рек, а море было таким мелким, что приставать сюда могли только небольшие корабли. Побережье было открыто всем морским ветрам. Да и сам город не радовал глаз. Там большей частью были мелкие домишки, лепившиеся друг к другу на целые километры вдоль узких, извилистых улочек и каналов. Повсюду зеленели стройные кокосовые пальмы и кусты черного перца. В этом городе пальм шла оживленная торговля. На берегу моря стояли большие торговые склады. В ящиках, тюках и мешках, хорошо защищенных от сырости, хранились всевозможные товары: китайский шелк, тонкие индийские хлопчатобумажные ткани, гвоздика, мускатный орех, камфора, корица, перец, разные лекарственные травы, слоновая кость, копра – сушеные ядра кокосовых орехов, веревки из волокна кокосовой пальмы, ценная древесина различных пород. Эти товары вывозили из Каликуты в Красное море, а оттуда – дальше, в страны Запада.
На городских базарах толпилось множество людей, звучали десятки языков. Там среди индийцев были видны арабы, персы, сирийцы, турки, негры, китайцы, бирманцы, сиамцы, малайцы и представители других племен и народов.
На базарах можно было купить все, что угодно, и прежде всего одежду и съестное. Товаров было очень много, особенно фруктов и рыбы, продавались и наркотики – гашиш, дурман и опий.
Западное побережье Передней Индии (по О. Рунге).
Умелые ремесленники обрабатывали слоновую кость, черепашьи панцири, морские раковины, изготовляя изумительные украшения, наручные и ножные браслеты, кольца.
Особенно славились гранильщики драгоценных камней. Ювелиры продавали алмазы, жемчуг, сапфиры, рубины, изумруды, аметисты и другие дорогие камни.
Каликута была богатым городом. Ею правил раджа, правитель, которого называли саморином (от санскритского «самундра» – «властитель моря», – переделанного португальцами в «саморин»).
Саморин превратил Каликуту в крупнейший порт на всем Малабаре. Развитию торговли способствовал также сильный флот и особые преимущества, которые саморин дал мусульманам. В Каликуте была невысокая таможенная пошлина – два с половиной процента от стоимости ввозимого товара – и платить ее полагалось после распродажи товара.
Саморин Каликуты был самым богатым и влиятельным правителем на всем Малабарском побережье. Другие города платили ему дань. Португальцы слыхали саморин такой могучий правитель, что вместе со своими вассалами и союзниками может собрать под свое знамя сто тысяч воинов. У самого же у него воинов немного.
Самыми сильными вассальными государствами у саморина были Каннанур к северу от Каликуты и Кочин на юге (см. карту). Раджа Кочина считался духовным вождем всего Малабара, так как в его округе находился центр индуистского культа Колан (или Килон). Раджи подчиненных городов мечтали освободиться от господства Каликуты. Коварные португальцы, узнав об этом, вскоре использовали их разногласия в своих интересах.
Из чужестранцев наибольшим влиянием в Каликуте пользовались арабы, жившие по всему Малабарскому побережью. Они фактически контролировали всю морскую торговлю. Кроме того, они также занимались скупкой товаров во внутренних районах Индии по дешевой цене и перепродажей их на побережье.