На крыльях надежды
Шрифт:
— Мгм, — промычал он, уставившись в стол.
— Замечательно. Значит, жду тебя завтра на факультативе. Будешь отрабатывать свои двойки, — он тут же вскинулся, полоснув яростным взглядом. — А ты как хотел? Одна за контрольную. Вторая за прогул. Саша, я к тебе очень хорошо отношусь, но медвежью услугу твоему образованию оказывать не собираюсь.
Мать Ильи хотела что-то сказать, но осеклась под моим тяжелым взглядом.
— Хорошо, — буркнул он, передернув плечами.
Взяв листок бумаги, написала темы, которые ему следовало повторить, и, протягивая, поинтересовалась:
— Что-нибудь
Мальчишка отрицательно мотнул головой, а Любовь Сергеевна замялась, и я выжидательно посмотрела уже на нее, не став облегчать ей задачу.
— Саша, подожди меня в коридоре, пожалуйста. Я быстро.
Александр замешкался, но вышел, чуть ли не с грохотом захлопнув дверь, лишь в последний момент ее придержал.
— Светлана Алексеевна, — начала его бабушка, когда мы остались одни. — У меня к вам будет просьба… Если можно, то не говорите, пожалуйста, о вчерашнем инциденте Илье.
— Хорошо, — лишь мысленно печально улыбнулась, ожидая продолжения. Конфликтовать с семьей мужчины, с которым у меня отношения я точно не собиралась.
— И… — она немного нервно провела по волосам рукой, поправляя и без того идеальную прическу, и наконец встретилась со мной взглядом, буквально выдавливая слова, с трудом заставляя себя говорить: — Я хочу еще раз извиниться за… те слова, брошенные сгоряча. Я лично ничего против вас не имею. И искренне сочувствую вашему горю, как женщина. Мне просто безумно жаль внука… Понимаете, он… Саша очень чувствительный ребенок. У него большие проблемы с доверием после отчима. Все происходило практически на моих глазах. На ребенка оказывался колоссальный прессинг. Его рвали на части, ломая в угоду своего желания, а он не смог так. Просто не смог. И… Я…
Мне стало жаль ее. Сашу.
— Любовь Сергеевна, — мягко начала, когда поняла, что она не может больше произнести ни слова, а в ее глазах стоят слезы, лишь усилием воли так и не пролитые. — Несмотря на то что у меня детей нет, я вас прекрасно понимаю… Все что происходило с мальчиком — это ужасно. Но…
— Светлана, — перебила она меня, — надеюсь, вы не против, что я к вам не столь официально?
— Нет.
— Вы не подумайте, я очень хочу счастья для них обоих, но Илья уже взрослый, а Сашенька… он же еще, в сущности, ребенок. Ребенок без нормального детства. Его у него отняли взрослые, — женщина замолчала на долю секунды, а потом, выдала, как воду прыгнула: — Может, вам пока тайно встречаться с Ильей? Я с сыном на этот счет поговорю.
— В каком смысле тайно? — опешила от столь «щедрого» предложения.
— Ну, не спешить оформлять отношения. Я же со своей стороны обещаю проводить с внуком постоянные беседы. Со временем он привыкнет к вам и… может, даже примет.
Теперь уже слов не находилось у меня. Прятаться?! Как подростки? Она что, на полном серьезе это говорит?
— Если честно, то мы и не собирались ничего оформлять. Но прятаться…
Тут дверь открылась и в образовавшийся проем появилась Сашкина голова.
— Ба? … Вы еще не закончили?
— Уже закончили, — ответила я, поднимаясь, опередив мать Ильи. — Любовь Сергеевна, извините, но я не девочка, чтобы прятаться по углам. Мы с Ильей не совершаем ничего предосудительного.
Она тоже поднялась вслед за мной, кивнула и, попрощавшись, вышла, оставив одну. Собиралась на автопилоте, мысленно прокручивая ее слова, да и по дороге домой тоже не отпускали меня тревожные мысли. А возле подъезда меня «вернули» в мир, подхватив на руки, я только пикнуть успела.
Глава 25
— Света-а-а, — довольный собой, выдохнул Илья. Глядя с нежностью, он поставил меня аккуратно на землю и быстро открыл дверь подъезда. — Это были два просто сумасшедших дня. А как у тебя дела?
Его губы бережно, как крылья бабочки, коснулись моих, и тут же отпустили. Все это Волков проделал так споро, что я даже немного растерялась от такой оперативности. Но в то же время почувствовала, как меня отпускает внутреннее напряжение, скопившееся за это время. Да и сомнения, что грызли не хуже собак, тоже рассеивались. От его присутствия стало как-то легче, что ли. Надежнее.
— Что скажешь? — повторил он свой вопрос у лифта, наблюдая за мной.
— У меня приблизительно так же, а ведь год только начался, — сокрушенно выдала я, но, не вдаваясь при этом в подробности, кто именно сделал мои дни с легкой безюминкой. — Уже становится страшно… а что дальше ждет?
— Кстати, по поводу, ближайшего «дальше», — двери лифта открылись на четвертом этаже, и мы вышли на лестничной клетке четвертого этажа. — В феврале намечается командировка в Питер. Я вынужден буду поехать. Вот, хотел пригласить тебя. Естественно, все за мой счет. С твоей стороны лишь согласие и возможность и, само собой, желание уехать. Это всего-то дня на четыре. Проветримся. Что скажешь?
— Даже не знаю, — растерялась я от предложения Ильи. — А на какие даты намечается поездка?
— Пока ориентировочно в двадцатых числах. Точно скажу в конце этой недели. Планируется встреча с зарубежными партнерами. Так что подстраиваемся под них. Они приедут с женами и…
— На переговоры? — переспросила я. — С женами?!
Удивление зашкаливало. Даже перестала копаться в сумке в поисках ключей и уставилась на мужчину.
— Ну, это не совсем официальная встреча, — подмигнул Илья, заметив мое удивление. — Скорее, посещение России в качестве знакомства с Северной столицей. И я бы очень хотел видеть тебя рядом на этих «дружеских посиделках».
— Так будут же присутствовать жены, — по слогам произнесла я, делая акцент на последнем слове, откровенно подтрунивая над ним, — а не любовницы.
— Я сейчас кого-то покусаю, — на полном серьезе предупредили Волков, и практически одним плавным движением прижали к стене в коридоре, стоило нам лишь попасть в квартиру. — Ты не любовница.
— Нет?
— Нет.
— А кто?
То ли разговоры с Любовью Сергеевной способствовали, то ли я сама уже созрела до этого, но сейчас я хотела услышать, кто я для него? Кем в итоге являюсь или буду? Я готова ждать, пока успокоится Саша и хоть немного примет меня в новой роли, но не в подвешенном состоянии. Не прячась по углам.