На крыльях надежды

Солдатова Татьяна

— Давай быстрее. Папа звонил. Они уже приземлились. Сейчас получат багаж, возьмут такси и приедут.

— Ба, да иду я уже, иду.

Отец и мне прислал сообщение в Ватсап о том, что долетели и скоро будут. А я опять не понимал свои ощущения. Но точно знал, что все изменилось и уже окончательно.

В кухне вкусно пахло блинами и пирогами, но есть совершенно не хотелось. Налил чай и уселся в уголок, стараясь не мешать бабуле готовить. Она суетилась у плиты, а я, потянувшись за пультом, включил телевизор, бездумно щелкая по каналам.

— Саша,

ешь давай. Остынет же. А то сидишь, как в воду опущенный. Радоваться надо. Отец вернулся. А ты?

— А что я? — буркнул в ответ. — Я рад.

— Я и вижу, КАК ты рад, — немного обеспокоенно произнесла она, качая головой. — Сашенька, хороший мой, пойми, женитьба отца не приговор и не конец света. Не драматизируй, родной мой. Да и женщина Светлана неплохая. Попробуй найти с ней контакт. Какие-нибудь точки соприкосновения. Ведь она и сама не против. Старается. Так ведь?

— Да, — подтвердил неоспоримый факт, уткнувшись в кружку.

Светлана Алексеевна и правда пыталась. Очень. А я почему-то не могу… вот не мог, и все тут. Какой-то внутренний барьер не давал сделать шаг. Когда она была просто учителем, все было просто, а сейчас… Хотя я тоже по-своему пытался. Мысленно. Не раз собирался с ней поговорить. Сам. Особенно, после ее последнего монолога незадолго до отъезда в Питер. Но так почему-то и не подошел. Не смог.

— Вот видишь! — воодушевленно воскликнула бабушка, выдергивая меня из тяжелых мыслей. — Все будет замечательно, помяни мое слово.

Молча кивнул, соглашаясь, и потянулся за блином. У меня лично не было такой уверенности в светлом будущем, как у ба, но не верить я ей не мог. Хотя для меня оно — будущее — в одночасье стало серым и тусклым. Каким-то безрадостным, что ли.

В кухне повисла тишина, и на ее фоне голос ведущего программы новостей прозвучал удивительно громко.

— …серьезное ДТП с участием нескольких автомашин. Авария произошла на выезде из аэропорта Толмачево. Столкнулись четыре автомобиля. Очевидцы говорят об одном погибшем и пятерых пострадавших. Сейчас на месте аварии работают полицейские и спасатели. Подробности случившегося уточняются. Следите за…

— Господи! Сашка, какие ты страсти опять смотришь! — воскликнула бабуля, наливая на сковороду тесто для блинов. — Переключи лучше. В новостях постоянно всякие ужасы показывают, что потом спать невозможно.

Спорить не стал, сам не хотел смотреть на кадры покореженных авто. Быстро позавтракав, сбежал в свою комнату, дожидаться отца. Тяжелая музыка полилась из наушников, немного успокаивая. Я прикрыл глаза и постарался не думать ни о чем и сам не заметил, как заснул. Проснулся от легкого прикосновения к плечу.

— Ба, папа уже приехал? — резко сел на кровати и растер глаза, одновременно свободной рукой вынимая наушники и выключая музыку.

— Нет, папа не приехал, — она выглядела очень обеспокоенной. — И трубку никто не берет. Ни он, ни Светлана. Уже больше двух часов прошло. Я не знаю, что и думать. Ну, где столько времени можно пропадать?

Она замолчала, судорожно сжимая в руках телефон. В тишине квартиры раздался требовательный звонок в дверь, заставивший нас вздрогнуть.

— Ох! Ну, наконец-то! Слава богу, приехали! А то извелась уже вся.

Бабушка резво побежала открывать дверь, а я поплелся за ней.

— Здравствуйте, Любовь Сергеевна, вы меня помните?

На пороге стоял не мой папа.

— Конечно, Алексей Денисович, здравствуйте, — опешила бабушка, удивленно смотря на отца Светланы Алексеевны. — Ой! Что же это я, проходите, пожалуйста.

— Спасибо, — несколько натянуто поблагодарил он и вошел в квартиру, закрывая за собой дверь.

— Любовь Сергеевна, не буду ходить вокруг да около… Света с Ильей попали в автомобильную аварию, когда возвращались из аэропорта. Сегодня…

— Как в аварию?! — бабушка схватилась за сердце, бледнея, а я с нарастающим ужасом вцепился в дверь спальни, слушая Алексея Денисовича.

Папа попал в аварию?! Так же как и мама?! Неужели… и он…

— Успокойтесь. Прошу вас, — ровным, уверенным голосом сказал мужчина, придерживая бабушку за плечи, и быстро мазнув по мне взглядом. — Главное, они живы. Вы меня слышите? Живы, — последнее слово он произнес буквально по слогам, чтобы оно лучше отпечаталось в нашем с ба сознании.

— Живы, — прошептала бабуля, прикрывая глаза дрожащей рукой. — Слава богу… Живы…

Она повторяла это как мантру, ничего и никого больше не слыша. А у меня в памяти всплыли сегодняшние новости. Это они были там, в числе пострадавших, а мы просто выключили, даже недослушав.

— Саша, — окликнула меня Алексей Денисович, пристально рассматривая, и я дернулся. — Принеси-ка бабушке воды.

Кивнул и на негнущихся ногах, как мог, поспешил в кухню. Мысли скакали в голове одна страшнее другой. А что, если он не говорит нам всей правды, боясь испугать? Вдруг Алексей Денисович знает, что у ба слабое сердце? Сможет ли она пережить все это? Ведь мама тоже после аварии была жива еще несколько дней. Ее не стало лишь на пятый день. И меня тоже убеждали, что все будет хорошо. А не было. НЕ БЫЛО!

Как донес воду, я даже не понял. Передав стакан, хотел было уйти, но мне не дали.

— Саша, Любовь Сергеевна, а теперь выдохнули. Света с Ильей живы — это, как я уже сказал, главное. Травмы есть, но все они лечатся. Сейчас вы придете в себя, и я вас отвезу в больницу.

— А что… с ними? — Бабушка сидела бледная, на лбу выступила испарина, взгляд ее впился в отца Светланы Алексеевны так, словно она тоже, как и я, опасалась, что ей чего-то не договаривают.

— Легкое сотрясение. Многочисленные ссадины. Ушибы. У Ильи перелом нескольких ребер и ключицы. У Светы… перелом ноги. Все, — и развел руками, бодро делясь с нами информацией. — Переломы у ребят без осколков, как мне сказали, смещений и прочих осложняющих выздоравливание сложностей. Неприятно, однозначно. Но не смертельно. Я уже у них был. Видел вашего сына. Илья даже шутить изволил. А теперь одевайтесь, я вас отвезу.