На крыльях Родины
Шрифт:
На боевом счету у М. С. Твеленева уже было 290 боевых вылетов, в 110 воздушных боях он лично сбил 16 и в составе групп - 28 самолетов противника, за что 29 сентября 1944 года был представлен к званию Героя Советского Союза.
Продолжал участвовать в боевых действиях до последнего дня Великой Отечественной войны.
В период с февраля 1951 г. по июль 1965 г. был летчиком-испытателем. Одним из первых в стране в 1961 году удостоен звания «Заслуженный летчик-испытатель СССР»,
Герой Советского Союза, заслуженный летчик-испытатель награжден пятью орденами Красного Знамени, двумя орденами Красной Звезды.
Живет в Чкаловском под Москвой.
Полк стоял в Одессе. Близость к границе диктовала свои законы бдительности и высокой боевой готовности. Поначалу казалось, что учеба далеко позади. Ведь они летчики-истребители. Сядут в кабины «ишачков» и будут бороздить бескрайнее небо, выписывать фигуры в зонах. Но их заставили тренироваться и еще раз тренироваться.
На первый взгляд это были обычные тренировки. Но если в школе инструктора старались создать для учлета как можно лучшие условия, чтобы он успешнее выполнил задание на полет и быстрее закончил учебную программу, то здесь, в полку, летчикам ужесточали условия выполнения полетов, старались, чтобы каждый полет походил на настоящий боевой вылет.
«Учиться воевать, пока еще нет войны», - было требованием тех дней в этом истребительном полку.
Твеленев был определен в эскадрилью, которой командовал капитан Рыкачсв.
Он ждал каждый детый день как праздника. Благодаря своей настойчивости, он первым из молодых летчиков полка в апреле сорокового года показал отличные результаты в проверочном полете с Рыкачевым и в тот же день получил разрешение на самостоятельные полеты на боевом самолете И-16.
В те июньские дни 1941 года тренировочные полеты в полку чередовались с вылетами по тревоге.
С 15 июня Твеленев вместе с летчиками Гулибиным и Никоновым был включен в расчет для несения боевого дежурства на самолетах И-16, на которых, кроме боевых комплектов к пушкам и пулеметам, подвешивались также реактивные снаряды, балки, которые имелись лишь на четырех самолетах полка.
Заступив на дежурство в ночь с 21 на 22 июня 1941 года, Твеленев вместе с техником звена Цукановым и техником самолета Забышным тщательно осмотрел самолет, затем Твеленев занял свое место в кабине И-16. В три часа зазвонил телефон и прозвучал условный сигнал. В дежурном звене заканчивали пробу моторов, когда весь полк по тревоге прибыл на аэродром. Михаил Твеленев, как и многие в полку, поначалу не мог до конца поверить в то, что началась война. А потом просил своих командиров лишь об одном - включить в боевой расчет, который будет чаще вылетать на встречу врагу.
Уже первые дни войны показали, что то, о чем просил Михаил Твеленев, в последующем стало обычным, повседневным занятием летчиков полка. В составе звена Гулибина Твеленев 23 июня вылетел на аэродром Тарутино, с которого группа в составе пяти «МиГов», девяти «чаек» и трех И-16 два дня производила по три-четыре боевых вылета на штурмовку вражеских артиллерийских позиций па реке Прут. На звено самолетов И-16, имеющих реактивные снаряды, возлагались особо ответственные задачи: сопровождение ТБ-3, перевозивших технический состав 146-го авиаполка, полеты в Тирасполь и Котовск. Затем их посадили на второй аэродром, где вторая эскадрилья Рыкачева взаимодействовала с «чайками» 11-го легкобомбардировочного полка.
В один из тех дней пять Ме-109 штурмовали их аэродром в Цебриково. В дежурном звене были Голубев, Твеленев и Сафронов. Они едва успели сесть в самолеты. Запустив
Запомнился также полет в район Болгарайки, где майор Шестаков вел группу штурмовать конницу противника. Твеленев так увлекся штурмовкой, что, когда группа уже ушла, сделал еще два захода. На свой аэродром возвращался без единого патрона и горючего. Много неприятного пришлось выслушать от Шестакова, но все обиды остались позади, когда на второй день командир взял его в состав вылетавшей на боевое задание группы ведомых им самолетов.
Еще большей любовью проникся состав полка к Твеленеву, когда тот прикрыл в бою командира эскадрильи П. В. Полоза и, несмотря на повторные атаки вражеских истребителей, сопровождал его, раненого, до посадки на своем аэродроме.
Отмечая проявление некоторой медлительности как качество, присущее Твеленеву в обыденной жизни, бывший комиссар полка гвардии подполковник Н. А. Верховец впоследствии указывал на важную для Твеленева черту:
– Он был медлителен, но вот одна деталь: Михаил никогда не запаздывал с вылетом на боевое задание, всегда успевал туда, где он был более всего нужен как боец. Это говорит об огромной его самодисциплине.
Тяжелым для летчиков полка был боевой вылет 9 августа. Группа из двенадцати И-16 атаковала скопление пехоты противника и автотранспорта в районе Каторжино. В районе цели наши самолеты были обстреляны огнем зениток. Вели воздушный бой с двадцатью ПЗЛ-24. В результате пять самолетов противника были сбиты. В том вылете Твеленев участвовал в составе пятерки капитана Рыкачева, которая сбила три ПЗЛ-24. В одной из атак прямым попаданием был разбит картер мотора, и Михаил приземлился в поле в районе станции Карповка. Едва успел отбежать на безопасное расстояние, как его самолет взорвался. Твеленев направился в сторону Одессы и в тот же день на попутной автомашине добрался до полка.
Последний бой в небе Одессы сложился для Твеленева неудачно.
18 августа, вылетев в составе группы правым ведомым у Рыкачева, Твеленев после набора высоты увидел четыре Ме-109, которые шли встречным курсом. Михаил приготовился к атаке в лобовую.
Гитлеровцы, заметив нашу группу, продолжали полет, не меняя курса, и, когда приблизились, произвели залп. На самолете Твеленева был поврежден фонарь. Сам он получил осколочное ранение в лицо. Развернувшись в сторону своего аэродрома, Михаил обнаружил, что отказала система управления. Он совершил вынужденную посадку в районе Раздельной. При этом самолет его разбился. Сам он, тяжело раненный, попал в госпиталь, где ему пришлось пробыть до 20 ноября сорок первого года.
После госпиталя Михаил был направлен в формирующийся 792-й истребительный авиаполк, который находился в Закавказье. Обстановка с каждым днем осложнялась, и, чтобы успешно противостоять господствовавшей в то время авиации противника, приходилось собирать и объединять самолеты не только одного полка, но и дивизии. Так, в июне сорок второго по приказу командира дивизии полковника Степичева была собрана сводная группа из четырех Ил-2 и пяти ЛАГГ-3 с тем, чтобы под прикрытием полка Як-1 штурмовать вражеский аэродром в Харькове.