На крыше мира
Шрифт:
Сережа, немного помедлив из вежливости, заходил. Они играли в шахматы. Тетя Саша, уборщица конторы, принявшая на себя заботу о домашнем хозяйстве Чернова, подсовывала мальчику что-нибудь вкусное.
Не дождавшись сына, Ирина заглядывала к Чернову. Иногда присаживалась и следила за игрой. Если сын выигрывал, она, не скрывая удовольствия, говорила:
— Вы невнимательно наблюдали за его конем.
Таких вечеров было немного. Они доставляли Чернову неизъяснимое удовольствие. Неожиданно для себя, он однажды понял, что
Тетя Саша заключила:
Очень милая женщина.
Она приглашала всех к ужину. Владимир Константинович шутил с Сережей, смеялся; Ирина говорила мало, останавливала расшумевшегося мальчика.
Научившись ходить на лыжах, Сережа очень часто уходил далеко от Сарыташа, взбирался на горные склоны и скользил оттуда в долину. Было что-то упоительное в этом стремительном скольжении по ослепительной глади снега.
Даже трудный подъем «ёлочкой» наверх, чтобы снова повторить всё сначала, тоже доставлял немало удовольствия мальчику.
Но однажды Сережа попал в метель и заблудился! Его после долгих поисков разыскали в соседнем горном ущелье на рассвете. Чернов, лично принимавший участие в поисках, вместе с Мухтаром принес мальчика к себе домой.
Его встретила Ирина, еще более похудевшая за этот день, с опухшими от слез глазами.
— Он жив, он жив, мой мальчик… — шептала она. — Как я вам благодарна, Владимир Константинович…
Чернов вызвал врача и, пошатываясь от усталости, пошел в контору. Там ждали срочные дела.
Савченко встретил его сообщением, что пять человек в том числе Исмаил, призываются в армию.
— Придется готовить машину пораньше утром, чтобы отвезти призывников. Снова начался снегопад, как бы не застрять!
— Люди предупреждены? — спросил Чернов.
— Да. Эх, Исмаила жалко отпускать… — проговорил Савченко.
— Поубавится у нас людей. Трудновато будет. — Владимир Константинович вскрыл письмо из Управления. — Так, Василий Иванович… Еще новость. Письмо от начальника Управления. Предлагают нам принять все меры, чтобы в ближайшие две недели наша дорога была в проезжем состоянии. Предполагается пропустить без задержки большую автоколонну с грузом в Хорог…
— Автоколонну в Хорог?! — удивился Савченко.
— Да, в Хорог.
Савченко озабоченно присвистнул.
Чернов пошарил по столу нашел коробку, вытащил папиросу и принялся обминать ее пальцами.
— Колонна по правительственному заданию. Туговато нам, придется Василий Иванович. В такую суровую зиму… беспрерывные снегопады, метели! И потом… от Аличура дорога совершенно закрылась.
— Не представляю, товарищ начальник, как колонна сможет пройти? Для этого потребуется, я и не знаю, сколько людей! Не говорю уже о технических средствах!
— Трудное дело, бесспорно. Но в Управлении об этом знают. Им хорошо известно состояние дороги. Значит, задание настолько важное, что возражать не приходится. Колонну нужно пропустить.
Пропустить, но как? Когда?
Это другой вопрос. А пока что нам надо пересмотреть, как расставлены силы… Где сейчас мастер Аничкин? — спросил Чернов, закурив наконец.
На Алае. С бригадой. Там настоящее светопреставление! Аничкин звонил, что снегу намело в долине — местами телефонных столбов не видно! Слышимость отвратительная, еле разобрал!
— Надо вызвать его и сообща хорошенько посоветоваться…
В дверь постучали. Вошел Абибулаев.
— Ну, как? Малый снегоочиститель готов? — спросил Чернов.
— Шов заклепали. Можно погонять. Станок с Исмаилом закончили. Пробовали точить, работает… как часы. Исмаил, ай, радуется станком! Насилу из мастерской вытащили…
— Да, Абибулаев… Не придется ему работать больше на станке!
— Как так? Почему не придется?
— В армию уходит Исмаил, призывают…
— Ай-ай! Жалко парня! Золотой парень…
Чернов поднялся и заходил по кабинету. Ему и самому жаль было расставаться с Исмаилом.
Армии тоже хорошие люди нужны, Абибуласв, — садясь снова за стол, ответил Чернов. — Пожалуй, даже больше, чем нам.
— Это правда, нужны… — мял шапку в руках Абибулаев. — Эх, проклятые фашисты!..
Он никак не мог примириться с мыслью, что придется расстаться с приятелем.
Чернов снова закурил.
— Тяжелый выпал день, — сказал он. — Теперь у Фатимы будет целое море слез. Вы когда думаете направить ее в долину?
— Завтра с утра. Сегодня уже поздно. Снегоочиститель задержал.
— Да… Не хотелось бы расставаться с Исмаилом. Хороший он работник, напористый, дельный! — задумчиво продолжал Чернов.
— Растущий парень.
Чернов надел шапку.
— Я пошел домой — Сережа ведь у меня лежит. У них холодно да и тесновато. Надо выбрать время и поставить им печь… Если приедет капитан Мороз, вызовете меня.
ЦОЙ ВЕДЕТ
Впервые Цой не сдержал слова которые дал капитану Морозу. Цой перешел границу. Уходя в Китай, он понимал, что поступает нехорошо, что это грозит ему большими неприятностями, может быть, даже судом, но изменить решение у старика не хватило сил.
Услышав от Чена рассказ о кровавом злодеянии в Кашгаре, Цой почувствовал, что, переполнен гневом. Он хотел действовать! Невыносимая тоска по родным местам измучила старика.
В морозную февральскую ночь сидел он под низким деревянным навесом на опустевшем дворе кожевенного завода. С ним было еще несколько мужчин. Говорили вполголоса.
— Так-так — вздохнул один из них- Хорошую сказку ты нам рассказываешь, Цой! Хотел бы я хоть одним глазом взглянуть, как горит электричество в кишлаках! Так, говоришь, и Хороге для народа дома большие поставили? И в них простые люди живут?