На крючке
Шрифт:
– А тебе?
– нападает она в ответ.
Несмотря на волнение, улыбка касается моих губ.
– Мы так и будем ходить вокруг да около?
Ее плечи немного расслабляются. А губы отражают мою улыбку.
– Возможно. Почему бы тебе не определить, что ты подразумеваешь под этим самым пространством, а я расскажу тебе, что подразумеваю я.
Эта одна из девичьих уловок, которые разработаны таким образом, чтобы оставить вас уязвимым, чтобы вы провалились в выкопанную вами же самими яму. Я знаю это. Как и она. Но ее уверенный взгляд говорит, что лучше бы мне
– "Пространство" подразумевает возможность для нас обоих совершать разные штуки совместно, потому что мы хотим быть вместе. Однако мы можем делать какие-то вещи по отдельности, потому что хотим сделать их раздельно.
Медленно, она кивает, а ее взгляд ни на секунду не отрывается от моего.
– Я бы сказала тоже самое.
Некое напряжение спадает с моих плеч.
– Если быть предельно откровенным, - говорю я, - твое присутствие освещает мой день.
Анна немного прикусывает свою губу, но не может скрыть удовлетворенное выражение, что расцветает у нее на лице.
– Ты тоже мой свет.
Сейчас моя очередь кивать, не глядя на нее, потому что не хочу, чтобы она заметила выражение облегчения у меня на лице.
Анна снова смотрит на меня.
– И это все, что ты хочешь сказать, а?
– она машет рукой так, словно выуживает из меня остальные слова.
– Давай, я знаю, что есть нечто большее.
Я сжимаю свой затылок.
– Переезжай ко мне, - слова покидают мой рот, прежде чем я даже успеваю их толком осмыслить. Вот так они и повисают между нами, бомба с заведенным механизмом. Анна щурится, глядя на меня.
Ее рот открывается и закрывается до того, как слабое "Что?" наконец вырывается из моего горла.
Мне хочется съежиться. Но я не отступаю, не отвожу взгляда.
– Знаю, у тебя, вероятно, есть куча хороших, логичных причин, почему мы не должны жить вместе так скоро. Черт, я сам могу придумать с дюжину таких причин прямо сейчас. Но вот в чем дело...
– мои пальцы широко раздвигаются на столешнице, а гранит холодит мою ладонь, - в начале я двигался осторожно, не желая спугнуть тебя или давить на тебя...
– Но ты не прочь надавить на меня сейчас?
– перебивает она, в ее голосе слышна ирония, но на лице сияет неуверенная улыбка. Именно эта улыбка и дарит мне надежду, что девушка не развернется на своих каблуках и не убежит от меня в любую секунду.
– Это не так. Тогда я не был честен с тобой. На счет того, чего я хотел, - я делаю шаг ближе к ней, и моя рука тянется над стойкой.
– И в результате все полетело в тартарары.
Темные тени подкрадываются к ее глазам. Вина. Я знаю это, но не собираюсь забирать обратно свои слова. Я понижаю голос, стараясь говорить мягко, но убедительно.
– Так что я думаю, что сейчас нужно выложить все карты на стол. Потому что, Анна, - мои пальцы прикасаются к холодным пальцам ее руки и крепко переплетаются с ними, - когда я говорил, что хочу всего, то подразумевал это на самом деле. Я хочу засыпать с тобой и просыпаться с тобой. Каждый день. Мысль о твоем
– Правда?
– Ты кажешься удивленной.
Ее губы слегка приоткрываются, когда Анна машинально качает головой.
– Нет. Я... Я тоже ненавижу это. Я просто не знала, хочешь ли ты, чтобы я осталась или ушла или...
– она смолкает, выглядя взволнованной.
Это уже больше, чем гребаный проблеск надежды.
Я сильнее сжимаю ее пальцы.
– Вероятно, мне следует заканчивать с признаниями о моих намерениях.
– А есть еще что-то?
– она борется с улыбкой.
– Ага, - я тяну ее вокруг стойки так, чтобы она оказалась прямо передо мной. Ее голова отклоняется назад, когда Анна смотрит на меня, и я прикасаюсь большим пальцем к линии ее щеки. Мое сердце буквально ударяется о ребра. Я выхожу за пределы разумного. Но хочу этого так сильно. Я извлек свой урок - Анна слишком важна для меня, чтобы использовать полумеры.
– Однажды, - говорю я ей.
– Я хочу жениться на тебе.
Все ее тело рефлекторно вздрагивает, ее челюсть отвисает.
– Жениться на мне?
Я не могу сдержать улыбку в ответ на ее шок.
– Не сейчас. Мы пока что не готовы, - я провожу кончиком большого пальца по ее нижней губе.
– Но однажды. В один день я попрошу тебя об этом и надеюсь, ты скажешь "да", - я прикладываю ладонь к ее щеке.
– Ты для меня все, Анна Мария.
Она делает шаг в мое личное пространство, ее рука ложиться мне на талию, тогда как другая накрывает мое предплечье, с силой сжимая его. Мое сердце делает кульбит, прежде чем на меня накатывает чувство легкости. Анна заглядывает мне в лицо, немного улыбаясь.
– Потому что иногда ты просто знаешь?
Усмешка касается моих уст.
– Ты обратила на это внимание.
А затем она ныряет в мои объятия, ее руки скользят по моей груди к шее. Внутри меня разливается тепло, и я наклоняюсь, чтобы встретиться с ней губами, но останавливаюсь в дюйме от них.
– Это значит да?
Она тоже замирает, а на ее щеках появляются ямочки от улыбки.
– Ты знаешь, тебе было совсем не обязательно меня уговаривать. Я и так собиралась ответить "да".
Мой желудок сводит. Она прижимается ближе, покусывая мой подбородок, направляясь к чувствительному уголку моего рта. Я ощущаю, как сжимаются мои яйца.
– Правда?
– мой рот почти накрывает ее, желая поглотить, но Анна уклоняется, красиво улыбаясь в ответ, а затем мимолетно проводит своим губами по моим.
Я хватаю ее за бедра, с силой притягивая к себе.
– Джонс.
– Бэйлор, - она смеется и, наконец, сдается, ее пальцы играют с кожаным ремешком у меня на шее.
– Конечно, я бы сказала "да", - ее большой палец ласкает деревянную щепку, которую я отколол от двери дома моих родителей. И когда наши взгляды встречаются, ее глаза широко открыты, такие насыщенно зеленые.
– Ты - мой дом, Дрю.