На крючке
Шрифт:
Я снова уснула, довольная впервые за неделю.
#
На следующий день я проснулась в восемь и отправилась на пробежку.
Моя голова болела из-за того, что я выпила слишком много вина, но я заставила себя сделать это, думая обо всем количестве еды, которое буду есть на следующей неделе во Франции. Я не упаковала одежду для пробежки, но планировала есть абсолютно ВСЁ.
После душа я надела простой белый хлопковый сарафан, в котором будет удобно путешествовать и сложила последние нужные вещи в чемодан.
Я забрала Эрин, благодарная ее воодушевленной болтовне о нашей поездке и свадьбе, и о перспективе сексуальных шаферов или гостей на свадьбе. Мне нужно было отвлечься. Но в конце концов она сказала:
— Как обстоят дела с Ником?
— Черт, если бы я знала. — Я устроилась в кресле у нашего выхода. — В воскресенье он сказал, что будет бороться за меня, и после всей шумихи прошлой недели — тишина. Никакого сюрприза вчера или телефонного звонка.
— Может, он потерял свой телефон, — сказала она, рассмеявшись и игриво подтолкнув мою руку.
— Ха. Точно. — Я открыла бутылку воды, которую только что купила, и жадно отпила, так как все еще была обезвожена из-за вина и своей утренней пробежки. — Честно говоря, понятия не имею, о чем он думает. Половине меня нравится ожидание, а другая половина не может выдержать интригу. Мы вместе или нет?
— Так ты хочешь его вернуть.
— Да. — Я посмотрела на нее. — Это безумие?
— Совсем нет. Особенно учитывая, что он передал мне это для тебя. — Вытащив конверт из сумки, она протянула его мне и ухмыльнулась. — Я почтовый голубь. Он попросил меня сказать так.
Моя челюсть отвисла в изумлении, я закрутила крышку на воде назад и уставилась на конверт.
— Что это?
— Не знаю. Но это для тебя. Он связался со мной на этой неделе и спросил, когда мы уезжаем. Затем он привез это в мою квартиру вчера и просил ничего не говорить тебе, пока мы не будем здесь. — Ее зеленые глаза засветились. — Он великолепен. ВЕЛИКОЛЕПЕН. Теперь открывай. Я умираю от любопытства!
— Я тоже. — Скользнув пальцем под печатью, я открыла конверт и вытащила рукописную записку.
Черные чернила на белом носовом платке.
Я рассмеялась, когда начала читать его мелкий, аккуратный почерк.
Дорогая, Коко, уверен, что красная помада была бы более эффектной, но пришлось обойтись моей черной ручкой. Просто хотел сказать, что я люблю тебя и скучаю, и надеюсь, что сюрпризы осчастливили тебя на этой неделе. Я хочу делать тебя счастливой каждый день остаток твоей жизни, если ты позволишь мне. Скоро увидимся. Люблю тебя, твой Ник.
— Что там написано? — потребовала Эрин. — Ты меня убиваешь!
Я снова прочитала записку про себя, прежде чем прочитать вслух, изо всех сил пытаясь выговорить слова, когда в моем горле формировался ком.
— Боже, так романтично, — восторгалась она. — Но почему на носовом платке?
Я
— Так мило.
— Так и есть. — Я обмахивала свое лицо. — Боюсь, что могу расплакаться. Боже, я бы хотела увидеться с ним перед отъездом. Почему он сам не передал его?
Когда я снова прочитала записку, из громкоговорителя у выхода раздался глубокий голос:
— Дамы и господа, могу я отнять пару минут вашего времени, пожалуйста?
Я была настолько сметена своими чувствами, что даже не осознала, насколько знакомым был голос.
— О боже мой. — Эрин схватила меня за запястье: — Коко.
— Что? — я посмотрела на нее.
— Смотри.
Я подняла голову. Прямо впереди у выхода, говоря в микрофон, (клянусь, мужчина мог очаровать кого угодно) стоял Ник. И он смотрел прямо на меня, когда повторил свою просьбу.
— Спасибо, — сказал он, когда шум в терминале утих. — Видите ли, я хочу впечатлить одну женщину здесь. — Он указал на меня. — Роскошную женщину в белом сарафане.
По моей коже пробежали мурашки. Все головы метались между ним и мной, а несколько людей в толпе хихикали.
— Я безумно влюблен в нее с девятнадцати лет. Но тогда я совершил ошибку. Я потерял ее, и недостаточно упорно боролся, чтобы вернуть ее. — Хихиканье утихло, и мой желудок бешено перевернулся. Слезы заполнили мои глаза. — Но не было и дня, чтобы я не думал о ней и не желал, чтобы она снова была моей. — Его голос надломился на слове «моей», вызывая первый поток слез по моим щекам. — И она просила перестать делать ей неожиданные предложения руки сердца, но некоторые старые привычки умирают с трудом. — Он положил микрофон и направился ко мне, и в тишине толпы мое сердце оглушительно билось. Я замерла на месте. Какого хрена он делал?
Подойдя ко мне, он опустился на одно колено, и толпа ахнула.
Эрин встала с прижатыми руками ко рту и немного отошла.
Когда Ник вытащил кольцо из коробочки, я тоже прижала руки ко рту.
— Коко, — сказал он, его темные глаза были наполнены серьезностью. — Я женился на тебе прежде, потому что любил тебя достаточно, чтобы пообещать тебе вечность. И даже если все пошло не так, я никогда не сомневался в этом. Поэтому сейчас я хочу сделать все правильно. Может, ты посчитаешь меня сумасшедшим, но я думаю, что мы уже потратили слишком много лет порознь. Я хочу вернуть тебя, хочу тебя навсегда. Выйдешь за меня снова?
Он открыл коробочку с кольцом, и мое сердце остановилось. Внутри был роскошный бриллиант в платиновом кольце в стиле арт-деко, огромный изумруд был вырезан в середине, окруженный тонкой филигранной работой.
— О боже мой, — выдохнула я, все мое тело дрожало.
— Это точная копия кольца, которое папа Джо подарил Крошке, — глаза Ника тоже блестели. — Я бы хотел настоящее, но тетя Винни не отдаст его.
— Ох, Ник. — Я хотела дюжину разных вещей одновременно. Сказать «да». Поцеловать его. Ударить. Растечься лужицей на полу. Подпрыгивать. Визжать. Сказать ему, что люблю копии винтажных предметов. Услышать, как он снова просит меня выйти за него. Но я не могла делать ничего, я едва могла дышать.