На линейном крейсере «Гебен»
Шрифт:
Теперь мы тоже увеличили скорость и несемся, словно призраки. С русскими миноносцами шутить запросто нельзя. Все в напряжении. Бесчисленные зоркие пары глаз сверлят черноту вокруг, тщательно всматриваются в ночь. Ничего не видно. Но в то время, как глаз напрасно и беспомощно натыкается на темноту, обостряется другое чувство — напряженно вслушиваемся в ночную тишину. А в эфире начинает проявляться активность — русская радиосвязь! Это эсминцы, наши невидимые преследователи, которые переговариваются в иссиня-черной ночи и тем самым себя выдают! Далекие голоса становятся все громче — по очень оживленной радиосвязи мы в радиорубке понимаем, что враг приближается достаточно быстро. Счастье, что он вообще радирует. Что бы мы делали
Сообщения от нас одно за другим следуют в боевую рубку. У нас для всех полно дел. Между тем наступило 10 часов ночи. Итак, ещё целый час до восхода луны! Редко кто так ждет этого, как мы в совершенно непроглядной ночи.
Но теперь наше положение становится совсем опасным! Русские знают так же хорошо, как и мы, что их время на исходе. Радиосвязь эсминцев становится настолько громкой, что наш детектор начинает слишком перегреваться. Во время войны у нас ещё не было наушников, они вошли в обиход лишь в 1918 г. Так что у каждого радиста был свой собственный детектор. С ним обращались так же осторожно, как с сырым яйцом. Русская радиосвязь тем временем становится невыносимо громкой, невозможно слушать, треск стоит в ушах. Зловещие ночные призраки должны быть в непосредственной близости, и тем не менее ничего не видно. Они хотят незаметно следовать за своей добычей под покровом темноты.
В наивысшем напряжении и тянущемся ожидании все на борту находятся по боевым постам. Глаза уже болят от постоянного всматривания в ночь. Возможно, что на черной воде все-таки увидим скользящую темную тень.
Тем временем работа в радиорубке идёт полным ходом! Мы лихорадочно прислушиваемся к каждому сигналу, который выдает врага. Теперь, вероятно, один эсминец передает другому: «Первый атакован!» Чёрт побери, что должно это означать? Почти в то же мгновение нас пульсирующим сигналом вызывает «Бреслау». Ответ — и наш «младший брат» уже сообщает, что русские эсминцы приближаются в облаке нашего же дыма! «Бреслау» просит держать наши прожектора наготове. По его команде мы должны направить луч света на нашу собственную «дымовую завесу» и осветить эсминцы. Черт побери, они должны находиться уже совсем близко — в любой момент предательский след может вспыхнуть в фосфоресцирующей воде — миноносец, означающий катастрофу.
Таким образом, в высшем напряжении проходят несколько мгновений. Что принесёт следующая минута? Наблюдательные посты на палубе всматриваются в иссиня-черную ночь — вопреки всему они ничего не видят. Слишком темно. За корму призрачно уходит во тьму черный дым «Гебена». На полном ходу и при встречном ветре он прижимается вниз и лежит на воде по правому борту, словно покрывало, которое мы тянем за собой.
Радиограмма «Бреслау» нам: «Направить прожектор назад!» Просьба быстро из радиостанции передается на ходовой мостик, и в следующий момент прожектора «Гебена» направляют бледные лучи света в иссиня-черную тьму. Во тьме двигается ярко освещенная клубящаяся масса — наше собственное облако дыма, и чётко стоят в непосредственной близости, словно призрачные тени, пять низких силуэтов, русские эсминцы, идущие на полном ходу в нашем дыму. Их безжалостно освещает белый луч прожектора.
В миг так неожиданно обнаруженные эсминцы, освещенные ярким светом, теряют уверенность. Тем более, когда в тот же миг с обеих сторон в темноте сверкнули длинные языки огня, и тишину ночи прорезал мощный гром. С грохотом ударяет залп из орудий «Бреслау». Он ложится почти накрытием, рядом с первым эсминцем. В следующий момент — второй — попадание!
На русском эсминце мгновенно вспыхивают огненные разрывы. Слышен грохот взорвавшихся снарядов — с него хватит! Корабль тонет! Теперь настала очередь следующего, секундное дело, прожектор отыскивает свою жертву — второй эсминец уничтожен —
Но это был напряжённый момент. Чертовски хорошо продумали русские атаку в иссиня-черной ночи. Счастье, что совместная работа с «Бреслау» прошла так удачно. Все мы вздохнули, избавленные от возможного тяжелого несчастья. Во всяком случае, русским достаточно на эту ночь. Между уцелевшими эсминцами идет сумасшедшая радиосвязь. Через короткое время она затихает и теряется. Русские прекратили дальнейшие атаки. Через четверть часа встаёт луна, тогда светлеет, и вместе с тем миноносцы лишены возможности успешно атаковать. Сейчас у них, вероятно, будет полно работы, чтобы спасти уцелевших моряков с двух потопленных миноносцев. Должно быть, русские чувствовали себя ужасно, когда поняли, что они обнаружены.
Как нам потом рассказал коллега Р. с «Бреслау», наблюдательные посты легкого крейсера, который шел в нашем светящемся кильватерном следе, неожиданно заметили перед собой по правому борту в глубокой темноте ярко светящиеся буруны перед форштевнями приближающихся эсминцев. Словно ищейки, эсминцы подкрадывались к «Гебену» в нашем низко стелящемся по воде дыму.
Тут же нам была дана радиограмма с просьбой включить прожектора. Тогда в этот же момент «Бреслау» вышел из нашего кильватерного следа и с большой скоростью направился в сторону эсминцев. Они всё ещё считали себя незамеченными. Тогда последовала вторая радиограмма: «Направить прожектор назад.
Русских отделяло от «Гебена» от 100 до 200 метров, когда «Бреслау» открыл уничтожающий огонь. Еще долгое время моряки с «Бреслау» подшучивали над нами с этой ночной интермедией. Если бы не они, русские сперва оставили бы свои автографы на нашем борту, прежде чем потопить, шутили товарищи с нашего «младшего брата»! И они не так уж заблуждались. Настолько близко подошли к «Гебену» эсминцы. Вторая часть ночи проходит спокойно, мы можем немного отдохнуть от волнений. Луна высоко взошла над горизонтом, и море серебрится в её свете.
Ночь удивительно тиха. На среднем ходу держим курс на Босфор. В середине следующего дня показываются обрывистые берега входа в пролив. Когда мы заходим в голубой, солнечный Босфор и радостно смотрим на его приветливые берега, ночное столкновение с русскими эсминцами представляется нам диковинным наваждением. Волнения этого похода уже наполовину забыты.
За пару часов перед нами зашли «Гамидие» и оба миноносца. Они благополучно вернулись домой. По крайней мере, их усилия не были напрасными. Теперь мы снова стоим в бухте Стения. «Гебен» блестяще выдержал первую боевую проверку после ремонта.
Экипаж спокоен — кто хочет спать, тот может поспать. У кого увольнение, может сойти на берег. Оставшаяся на борту вахта между тем готовится к угольной погрузке. Следующий день вновь приносит тяжелую работу.
Пасха 1915 года позади.
Проходит пара спокойных дней, а затем 25 апреля в ведении войны со стороны нашего противника последовал совершенно новый ход.
Восемь часов утра. Радиостанция Кавак с Босфора сообщает о приближении значительных сил противника. Русский Черноморский флот на подходе. Чанак спустя короткое время после этого радирует, что английские и французские военные корабли с многочисленными транспортами приближаются к западному побережью полуострова Галлиполи. Таким образом, прорыв должен состояться с обеих сторон проливов одновременно!