На ловца и зверь бежит
Шрифт:
Тот сморщился, как печеное яблоко, усиленно напрягая свои извилины, но, так ничего и не вспомнив, промычал что-то нечленораздельное.
— Вы вышли из квартиры Ларионова в десять пятьдесят, на время у меня профессиональная память, — помогла я ему.
— Вот-вот, в десять пятьдесят, — подхватил Бобер.
Он пошел в спальню, принес оттуда ручку и лист бумаги и, положив их на стол, кивнул мне:
— Пиши. Да, кстати… — Он снова обратился ко мне: — А как ты там оказалась и откуда знаешь, что Ларионова убили, а?
Он, наверное,
— Ну, это-то совсем уж просто, — безмятежно отозвалась я. — Двумя этажами выше живет моя знакомая, — продолжала я врать, а о смерти Ларионова мне сообщил вчера вечером мой бывший одноклассник Сергеев Степан, который является, ну, теперь уже являлся, шефом Ларионова. Все это легко проверить.
— Похоже на правду, — протянул вконец запутанный Бобер. — Ладно, пиши.
Я подошла к столу, обмозговывая ситуацию, и, решив, что такое заявление мне ничем не повредит, принялась писать. Закончив свой труд, я протянула листок Бобру.
— Ну что, теперь все?
Просмотрев написанное мной, он сложил заявление вчетверо и сунул во внутренний карман куртки, после чего снова посмотрел на меня.
— Сделаем так: ты пойдешь в спальню, я оставлю твой ствол здесь на столе. Как только услышишь, что хлопнула дверь, можешь выйти и забрать его, идет?
«Да, ты далеко не дурак», — подумала я про себя, а вслух согласилась:
— Идет.
— Тогда иди в спальню.
— Только без дураков, — предупредила я и повиновалась.
Когда дверь за ними закрылась, я вышла и увидела свой любимый «пээмчик» лежащим на столе. Магазин был предусмотрительно вынут, патроны рассыпаны рядом.
Да, ты далеко не дурак, Бобер. Жаль только, энергия твоя направлена не в то русло.
Голова по-прежнему болела, как будто в затылок ударял механический молот, кровь в висках улюлюкала, но я потихоньку стала приходить в себя. Колотье в запястьях и лодыжках прекратилось, следы от веревки постепенно разглаживались.
Смахнув в рюкзачок выпотрошенные аксессуары: пистолет, магазин и патроны, — я решила поскорее убраться отсюда.
Глава 6
В машине я с радостью отметила, что боль в затылке стала проходить, ее когти уже с меньшим остервенением вонзались в мое темя, хотя шишка вылезла огромная.
Достав сигарету из пачки, я с удовольствием затянулась. Что мы имеем на данный момент, не считая шишки и наползавших сумерек?
Как и предполагалось, бумаг у Лысенко нет, во всяком случае — в квартире, но мне почему-то казалось, что их у него нет вовсе. «Не пора ли бросить кости?» — подумала я и достала из рюкзачка замшевый мешочек с двенадцатигранниками и, высыпав их на ладонь, достала из «бардачка» атлас автодорог. Положив его на колени, я разжала кулак и, задаваясь вопросом, стоит ли мне продолжать проверку Лысенко на предмет наличия у него искомых документов, высыпала кости на ровную поверхность книги.
13+3+25: «Вы понапрасну
Ответ более чем конкретный. Значит, Лысенко нужно пока оставить в покое. Тогда, Татьяна Александровна, есть ли у вас план? Есть ли у меня план? Я поблагодарила кости, ссыпала их назад в мешочек и, включив зажигание, плавно тронулась с места. Ветер сменил направление, теперь он, наоборот, нагонял черные брюхатые тучи, беременные дождем, который действительно не заставил себя ждать, сильным шквалом обрушившись на город.
Итак, Лысенко Ларионова не убивал, документов у него нет. Двое из ларца, то бишь Бобер и Малыш, тоже ни при чем, так кому же Ларионов обязан ударом пепельницей по голове?
О документах, кроме Синчуговой, знал еще Рахмонов, значит, необходимо проверить его. Придется понаблюдать за этим вымогателем, а пока было бы неплохо поскорей добраться до дома.
Серебристый «Форд» плавно подъехал к дому, в котором находился офис, и мягко остановился у подъезда. Гарулин в сопровождении своих телохранителей ленивой походкой направился к проходной. Слегка качнувшись, лифт открылся на восьмом этаже, выпуская своих пассажиров. С такой же барской неспешностью Гарулин вошел в приемную и, проталкивая слова, пузырящиеся слюной и спесью, сквозь зубы, как мясо через мясорубку, процедил:
— Рита, зайди.
Секретарша вскочила и засеменила вслед за шефом в его кабинет. Гарулин небрежно бросил свой цвета топленого молока плащ на стул и, пригладив обеими руками соломенные пряди, воссел на своем кожаном троне.
— Звонки были?
— Звонил Цымбалов, Марья Сергеевна из банка, и еще был один звонок, звонивший не представился, сказал только, что по личному вопросу.
Она замерла в молчаливом ожидании дальнейших распоряжений.
— Ладно, — устало выдохнул Гарулин, — иди работай.
Рита бесшумно выскользнула за дверь. Надо сказать, что в офисе царила оживленно-деловая обстановка. Трепетная новость о его приходе быстро обежала бухгалтеров, статистиков и менеджеров, и все они после некоторой знобяще-настороженной паузы занялись бурной деятельностью.
Гарулин с безучастным видом перекладывал бумаги с места на место, будучи не в силах притушить зевоту, когда тренькнул внутренний телефон. Двумя пальцами, в брезгливой манере, словно делая кому-то одолжение, он поднял трубку.
— Ну, что там еще? — вяло произнес он.
— Аркадий Вадимович, опять тот же неизвестный. Вас соединить?
— Что ему надо? — недовольно спросил он.
— Он говорит, дело срочное и что это в ваших интересах.
— Вот как? Ну что ж, давай, — великодушно сказал Гарулин.
В трубке щелкнуло, и, не дожидаясь реплики абонента, он протянул.
— Д-а!
— Аркадий Вадимович? — уточнил голос в трубке.
— Ну я, я, кто это? — спросил Гарулин с властной и нетерпеливой интонацией.