На Муромской дороге
Шрифт:
– Мы очень сожалеем, мистер Балабан, что наше с вами знакомство началось со столь обидного недоразумения.
Говорил некто, прятавшийся на дальнем конце длинного стола и отгороженный от щурившихся Балабановских глаз яркой электрической лампой. Обладатели не отмеченных интеллектом лиц помогли майору подняться и подвели к столу, где он и утвердился на предупредительно подставленном под его задницу стуле. Свет лампы уже не резал Балабанову глаза, и он мог без помех разглядывать сидевшего перед ним господина. Незнакомец был сухощав, почти полностью лыс, а нависающий на тонкую
– С кем имею честь? – спросил он сухо. – И на каком основании вы захватили майора российской милиции?
– Боже упаси, мистер Балабан, никто и не собирался вас захватывать, – с мягкой улыбкой отозвался сухощавый незнакомец. – Мы уважаем законы этой страны. Вам на голову упал кирпич, а мои люди вас подобрали, чтобы оказать немедленную помощь. К тому же, по моим сведениям, вы не майор милиции, хотя в кармане у вас действительно лежит удостоверение на имя Балабанова.
– И кто же я, по-вашему? – Вы резидент юпитерианской разведки, готовящий совместно с неким Мыскиным похищение президента Потомакской державы. Вы не против, если наш с вами разговор будет сниматься на видеокамеру?
– Допустим, против. Это что-нибудь изменит? – Разумеется, нёт. В данном случае, я рассчитывал всего лишь на ответный жест вежливости. Вежливость – это самое ценное, что есть в нас землянах, но вам уроженцу другой планеты этого не понять.
– Зато я понял, что имею дело с коллегой. Может, вы назовёте своё имя? – Вы проницательны, господин Барановский. А что касается имени, то зовите меня мистер Джо.
Конечно, о резиденте юпитерианской разведки мистер Джо мог узнать и у Химкина, но журналист ничего не знал о визите Балабанова к Мыскину, и о случившемся там разговоре, когда майор действительно упомянул вскольз о готовящемся похищении президента Жоры.
– Меня вам сдал фрэнд Боб. Вот и верь после этого янки. – Мистер Робертсон патриот, он не мог оставить без внимания инопланетную угрозу старушке Земле. Кстати, вам известно, что отец Робертсона-младшего мистер Робертсон-старший очень влиятельный конгрессмен-демократ от штата Оклахома.
– Рад за него, – сказал Балабанов. – Рад, что он конгрессмен, но сочувствую по поводу сына-дебила.
– Так сразу и дебила, – укоризненно покачал головой мистер Джо. – Боб всего лишь три месяца назад окончил разведывательную школу. Это его дебют на привычном нам с вами поприще, так давайте же подбодрим начинающего коллегу.
– Пусть земля ему будет пухом, – с охотою откликнулся Балабанов.
– Это юпитерианское выражение? – насторожился мистер Джо. – Безусловно, – подтвердил Балабанов. – Означающее что-то вроде-мягкой ему посадки. – Кстати, мистер Балабан, с вами в гостях у Мыскина был мулат, вы не подскажете, на какую разведку он работает?
– Никакой он ни мулат, – возмутился Балабанов. – Это арап Петра Великого. Раньше он жил в Петербурге. Но, как только питерские подались в Москву, он решил от них не отставать.
– А вы не подскажете, какого он года рождения? – Точно сказать не могу, но родился он в конце семнадцатого века. – Завидное долголетие, – покачал головой мистер Джо. – Призрак как-никак. А фантомы, как вам известно, очень долго живут. – А вы сами мистер Балабан, родились на Юпитере?
– Нет, я родился в Сибири, но мои дедушки и бабушки были родом оттуда. Вы слышали о Тунгусском метеорите?
– Только в общих чертах. – Это, разумеется, был не метеорит, а космический корабль, на подлете к Земле он потерпел аварию, и посадка оказалась менее мягкой, чем хотелось бы. – А как вы поддерживаете связь с родной планетой?
– Через пианистку Кэт. Она слушает музыку небесных сфер, кодирует и пересылает мне электронной почтой.
– Вы знаете, мистер Балабан, у меня создаётся впечатление, что вас очень сильно ударили кирпичом по голове. Для резидента разведки, пусть даже и юпитерианской, вы слишком уж откровенны.
– Видите ли, мистер Джо, я откровенен только потому, что ни один здравомыслящий человек мне не поверит. И если вы явитесь в свой замечательный Конгресс с записью нашего разговора, то деньги на звёздные войны вам вряд ли дадут, зато отправят в психиатрическую лечебницу.
– Не знаю, огорчу я вас или обрадую, но вы слишком хорошего мнения о нашем Конгрессе, господин Балабан.
По лицу мистера Джо скользнула ироническая улыбка, и Балабанову пришло в голову, что он действительно слишком уж разоткровенничался, с сотрудником потомакских спецслужб, что, чего доброго, может обернуться издержками для Юпитера.
– Так зачем вам понадобился наш президент, мистер Балабан? – А кто вам сказал, что он мне нужен?
– Но вы ведь собираетесь его похитить? Возможно, даже переправить на Юпитер. – А что, ваш Жора владеет особо ценной информацией? По внешнему виду не скажешь. – Я ценю ваш юмор, мистер резидент, – мягко улыбнулся американец. – Но по нашим сведениям вы уже давно готовите ограбление форта Нокс, и я не исключаю, что именно для этой цели вам понадобился президент.
А вот эту информацию мистер Джо мог получить только от агента Химкина. Вот веды сукин сын! Балабанов твёрдо решил при первом же удобном случае учинить служебный разнос недобросовестному сотруднику, распространяющему порочащие слухи о непосредственном начальнике.
– Мы действительно испытывали определённые финансовые трудности, но в последнее время наше положение значительно улучшилось, и нужда в ограблении форта Нокс отпала.
– Тем лучше, мистер Балабан, тем лучше. Остаются ваши связи с шейхом Мансуром, которые таят для нас очень большую угрозу.
– Никакого шейха Мансура я не знаю, – пожал плечами Балабанов. – Юпитерианская разведка никогда не интересовалась столь одиозными фигурами.
– Мне крайне неприятно уличать вас во лжи, но, к сожалению, имеются неопровержимые данные о том, что ваши, мистер Балабан, контакты с шейхом, это не бред воспалённого воображения.
– Вы имеете в виду показания Кузякина? Так ведь он придурок. – Нет, я имею в виду показания самого шейха, арестованного вашими спецслужбами на днях. Вы разве ничего об этом не слышали?