На мягких лапах
Шрифт:
До утра наш сон никто больше не тревожил.
***
– В Венеции нам придется задержаться,– заявил утром Дэрек, после того как монахиня принесла завтрак и вышла.
– Почему?– спросила Ивильмира и зевнула.
– У меня тут несколько неотложных дел возникло,– хмуро пояснил он. – Да и погода не радует.
За ночь дождь не только не утих, но еще и усилился.
– Только не это,– простонала женщина,
– А тебя никто не заставлял воровать с нашего храма свиток! – вдруг заявил жрец.
Ивильмира подняла голову, удивленно на него посмотрела. Если он думал, что этим обвинением он заставит ее постыдиться, то он еще плохо ее знает, так как валькирия ответила, к моему удивлению спокойным, а не насмешливым голосом:
– А тебя никто не заставлял его рвать.
– Если бы ты его не решила украсть,– со злостью и презрением продолжал Дэрек, – то я бы его не разорвал!
– Брат, какая муха тебя укусила? – обеспокоено спросила его сестра, как обычно с не пониманием переводя взгляд с одного проклятого на другую.
– Просто меня задолбал ее скулеж!– воскликнул Дэрек и вскочил с места. – Как будто мне нравиться, что за мной постоянно ходит воровка со слабостью на передок!
– Б... брат, что ты такое говоришь? – смешивая в едино смущение, удивление и беспокойство протянула Лида.
Валькирия спокойно сидела на месте, подперев щеку кулаком, и без каких либо чувств смотрела на мужчину. Она умела смотреть неживыми глазами.
– Что я говорю?– разозлено переспросил главный мастер и стукнул кулаком по столу с такой силой, что кувшин с компотом упал. – А мне высказать свое мнение уже нельзя? Вы постоянно жалуетесь и скулите! Одна, видите ли, о мире только в книжках читает, а вторая не может в койку к очередному мужику прыгнуть, потому что, видите ли, связана со мной проклятьем! Ты забыла, Лидия,– он насмешливо протянул ее имя, – как было раньше? Обратно к нему захотела?
Девушка обижено закусила губу и отвернула голову, устремив взгляд на висевшую на стене картину с изображением трех запряженных в карету вороних коней, бегущих по широкой тропе через зимний лес.
– Молчишь?– с холодной злостью спросил Дэрек, сжимая кулаки. – Жалуешь ей? – Кивнул он на валькирию. – Почему же я не могу пожаловаться? Или ты забыла, на какие я раде тебя пошел жертвы?
– Нет, я не забыла, – тихо ответила девушка, а потом посмотрела прямо в глаза мужчине и сказала: – Прости меня,– она нерешительно добавила: – Брат.
– А ты,– накинулся разбушевавшийся
Шторм как-то резко успокоился. Он, вообще, как я заметила, быстро умел загонять в стойло стадо глупых чувств под названием злость, гнев, ревность, где их раздирала свора презрения, насмешки и равнодушия. В комнате повисло напряженное молчание, которое разбивали ритмичные звуки разбивающихся об пол капель вытекшего из опрокинутого кувшина компота, который растекся по столу.
Кап... кап... кап... кап... кап...
– Так значит вот ты, какого обо мне мнения?– тихо спросила Ивильмира, не отводя от жреца неживого взгляда.
– А ты надеялась на другое?– с пренебрежением спросила Дэрек, усмехнувшись и сложив руки на груди. – Сколько тебе заплатили за это дело? Больше чем ты запросила у меня за храм? Во сколько раз? В два, в три? Или ты наоборот поняла, что там прогадала и потребовала с лихвой у меня? Неужели ты так любишь деньги? Наверное, ты б и родного ребенка продала бы, если...
Договорить он не успел, маленький, но сильный кулак врезался в его челюсть и откинул к стене. Ивильмира не стала ничего говорить, лишь кинула на потирающего челюсть мужчину холодный взгляд и отвернулась.
Да уж. Я думала, что за столько лет привыкну, и больше не буду удивлять глупости и бестолковости двуногих, но они всегда умеют меня поразить.
Двуногим я бы в жизни не помогла, но вот подруге помочь была обязана, поэтому я сказала: "- Лида, переведи им мои слова" и я рассказала о сегодняшнем ночном происшествии в комнате.
– Так ты...– поражено пробормотала валькирия, а потом вздохнула, опустилась на пол и зарыдала.
Дэрек подскочил к ней, сел на корточки и попытался обнять, но она откинула его руки, зло посмотрела и потребовала:
– Никогда, никогда больше не смей говорить подобное!
Мужчина решительно положил ей ладошки на плечи, сжал их и ответил:
– Извини, меня, пожалуйста.
Тишину опять заполнили только звук разбивающихся капель, а потом и тихий голос:
– Эльдар - мой сын... его больше нет.
Главный мастер прижал уже не сопротивляющуюся валькирию к груди и забормотал:
– Извини. Извини, меня, пожалуйста. Извини я - глупец! Прости. Я должен был понять, ведь Эль... Прости, пожалуйста, Ива.
– Ты и вправду глупец, Реник!– зло воскликнула Ивильмира, а потом оттолкнула его от себя и раздраженно добавила: – Убери от меня свои лапы, а то светлый только знает, что ты ими делал после той книжечки о руко...