На мягких лапах

Крыжановская Оксана Сергеевна

Подруга посмотрела на меня и нахмурила брови, явно не понимая значение моего взгляда.

– Гертанская, что тебе надо?– устало спросила Ивильмира, переведя на нее взгляд.

– Не прикидывайся дурочкой, Троицка,– с раздражением ответила женщина. – Верни то, что украла!

Ивильмира резко вскочила на ноги, стукнула кулаком по столу и зло прошипела:

– Мой отец отдал жизнь за тот артефакт, а эта тварь

его забрала. Твой любимый хозяин наоборот благодарить меня должен, что я тогда просто ушла, а не оставила на память нож у него в горле!

– Наглости у тебя как всегда не занимать,– холодно заключила Гертанская, а потом скомандовала: – Взять ее!

Шестеро двуногих, молчаливо стоящие за спиной женщины, ожили и медленно стали подходить к нашему столу.

Я зашипела, но это, кажется, услышать лишь насмешливо поглядевший на меня ирусан.

И тут случилось неожиданное: в открытые двери ворвались ОНИ. Хотя нет, неожиданным стало то, что одна из "музыкантов", сидящая за одним из столов, вскочила со своего места и в ужасе закричала:

– Что это за твари?!

– Она их видит?!
– пораженно спросил Икар.

– Нет, я решила пошутить!– со злостью ответила Лида, а потом воскликнула: - Только не это! Я стала понимать и других ирусанов!

– Лида, Лида,– обеспокоено окликнул ее брат, подбегая к ней. – Что за твари?

– Я... я... я не знаю, они походят на гиен...

– На кого?

– Ну, это животное семейства хищных млекопитающих подотряда кошкообразных...

– Лида!

– Страшные, черные твари, которые презрительно усмехаются. Доволен, или тебе портрет намалевать?!

Девушку уже была в одном прыжке от истерики, поэтому брат прижал ее к груди и утешительно стал гладить по голове.

Твари и вправду были очень странные: небольшие с короткими задними лапами и длинными передними, маленькими головами с заостренными челюстями, а на спине имелась грива, да и усмехались они как-то особенно противно.

Я вдруг осознала, что пришла моя смерть. ОНИ были одни, то есть, не привязаны к двуногому, а я сейчас была размером с две ладошки своей подруги.

– Лида, скажи, что я всегда была ей...

Договорить мне не дали. Икар резко прыгнул на стол, схватил меня челюстью поперек туловища и, перепрыгнув кинувшихся на нас тварей, устремился к открытой двери, а потом в сторону леса.

Я кричала, хотя скорее вопила, потому что одно дело, когда ты сама от них бежишь, но совсем другое, когда тебя в пасти несет кто-то. Притом эти твари были намного быстрее и проворнее тех, что обычно гонялись за мной. Но в скором времени мой страх

ушел, так как ирусан был намного моложе меня, поэтому силы и выдержки у него было значительно больше. Да и потом он добежал до какой-то горы и ловко по уступам запрыгнул до третьего или четвертого яруса, где был вход в пещеру, но в нее он не пошел.

Положив меня на твердую поверхность, ирусан прорычал:

– Не волнуйся, сюда они не залезут.

Потом он подошел к краю, поднял ногу и... Снизу послышалось возмущенное тявканье, а Лида ведь говорила, что эти твари к кошачьему семейству относятся.

Вернувшись ко мне, ирусан прилег, так чтоб наши морды были друг напротив друга, и насмешливо спросил:

– Не желаешь рассказать, как ты уменьшилась до такой жизни?

В ответ я раздраженно дернула хвостом и неожиданно для себя рассказала.

– Понятно, - ответил Икар, у которого хвост дергался с не меньшим раздражением.
– До утра еще далеко. Давай спать, а утром я тебя отнесу назад.

Как будто я позволю, чтоб меня еще раз так таскали! Нет, надо будет от него убежать, а сейчас и вправду лучше поспать.

Я свернулась в клубочек, а потом в полудреме почувствовала, как лапа ирусана притягивает меня к своему боку. Возражать я не стала, потому что так было намного теплее и появилось давнее... очень-очень давнее чувство защиты и спокойствия.

Глава десятая

До встречи

Проснувшись на рассвете, я зевнула и с наслаждением потянулась, вытянув лапы вперед и подняв кончик хвоста к сине-красному небу. Эти два цвета разделяли небо так, словно их аккуратно высадил заботливый садовник, и были они настолько насыщены, что казалось, стремительно бегущие солнце горит и в агонии пытается добежать и спастись в небесной лазури, ошибочно приняв ее за морскую гладь.

Настроение у меня было отличным, так как я впервые за десять лет выспалась без вздрагивания от резких звуков и настороженного прислушивания. Точнее оно было хорошим ровно до того момента, как ветер приветливо погладил меня по голове, донося до носа непонятно откуда взявшийся запах крови.

Я настороженно обернулась и увидела, что в прыжке от меня (хотя в этом теле он займет все десять) на широком листе лежит кроличья лапа. Возле нее застыли ДРУГИЕ, которые уже вобрали в себе ее прозрачного брата-близнеца и сейчас толи ожидали добавки, толи решали, что делать дальше, толи выражали почтении, как двуногие минутой молчания, а может еще что-то.

Икар в мощном прыжке запрыгнул на выступ, где мы ночевала, кинул взгляд на лапу и спросил:

– Ты еще не поела?

Меня затошнило, не только от запаха, но и от самой себя, потому что где-то внутри меня сидело что-то, которое требовало вгрызться в мясо зубами со всей силы и рвать его. Рвать, заполняя живот тем, кто совсем недавно смотрел на это небо большими глазами и даже не думал, что на рассвете его участь будет стать куском мяса, чтоб заполнить чей-то живот.

– Я не ем мясо, - сказала я и отвернулась.