На мягких лапах

Крыжановская Оксана Сергеевна

– Извини, а ты случайно не знаешь, никто из ваших постояльцев не собирается в Пустошь?

Мила понимающе кивнула и ответила:

– Повезло тебе, завтра с утра караван в Истару идет, может и для тебя место надеться. Вечером в харчевню подойди, я разузнаю.

Северный континент, словно когда-то давно, посередине своего "тела", получил рану, которая затянулась и стала шрамом - это была горная цепь, названная Ледяными горами, из-за того что там круглый год лежат снега. Это "шрам" и разделяет Пустошь (там

вообще-то находиться несколько королевством, а название "пустошью" прицепилось еще с древних времен) с Лунным Лесом, Священными земля и другими королевствами, простилавшимися с этой стороны. С одной части континента на другую можно было перебраться лишь двумя способами: по морю и через "Вилский перевал", расположенный в двух днях от этой деревни. Но помимо мороза и нередких снежных оползней, там еще частенько промышляют разбойники, поэтому отправляться в одиночку через перевал есть вверх глупости.

– Большое спасибо,– поблагодарила Лида, протягивая девушке золотую монету за помощь, но та отмахнула, пояснив:

– Отблагодаришь, если дело выгорит, а то еще сглазишь.

После чего Мила ушла, сунув в руки смутившейся девушки ключ от дверей.

Комнатка была не большая, но чистенькая и пахла хорошо. Из мебели была односпальная кровать, застеленная чистым бельем, небольшой стол на котором стоял подсвечник с целой свечой, задвинутый в стол стул, на спинку которого Лида повесила сумку, и простой без рисунков сундук. На стене весела небольшая картина: зеленый луг со стадом разномастных коров, а единственное окно было завешенное пожелтевшей от времени шторой.

Первым делом девушка открыла окно, впустив в комнату шебутной порыв ветра, который принялся игриво дергать занавеску. Потом она обессилено упала на кровать и сказала: "- Меня не будить до ужина" и через пару минут уже счастливо сопела.

Я с Икаром вторила за девушкой, удобно разместившись возле кровати. Точнее я думала, что мы тоже будем дремать, как ирусан с чего-то вдруг начал нагло меня вылизывать. Меня это очень удивило. Мы столько уже дней вмести путешествовали и он обходился лишь облизыванием моих ушей и щек, а тут вдруг решил меня пометить!

– Зачем ты это делаешь?
– отпрыгнув в сторону, с раздражением спросила я.

– Помечаю тебя как свою партнершу,– невозмутимо ответил Икар, недовольно дернув кончиков хвоста.

– С каких это пор мы стали партнерами?
– уточнила я, а мой хвост стал дергаться с не меньшим недовольством.

Икар поднялся на лапы, хмуро на меня посмотрел и ответил:

– Мне кажется, это стало понятно еще в нашу первую встречу. И не нужно врать или оправдываться. Нас тянет друг к другу.

Оправдываться и тем более врать, я не намеривалась, потому что меня действительно тянуло к Икару, но...

– И кто кого кинет?
– нарочно спокойно спросила я.

– В каком смысле?
– ожидаемо удивился ирусан.

– В смысле ты Гертанскую, или я Троицку?
– сарказмом пояснила я.
– А может мы кинем их вдвоем и убежим жить в лес?

Икар понял, нахмурился и напомнил:

–

Их для начала нужно спасти.

– Тогда и решим когда спасем, - грубо ответила я.

Обойдя кровать, я улеглась с другой стороны и принялась слизывать с себя его запах.

Дымчатый кот за мной не последовал и больше ничего не говорил.

Я не желала ему так грубо отвечать, но по-другому поступить просто не могла. Он еще молод и сможет найти себя партнершу достойнее меня. Да и сейчас, признаться, действительно не самый подходящий момент для выяснения отношений, а потом... а потом я постараюсь больше не встречаться с ним, потому что подруга для меня остается главным существом в жизни.

***

Вечером я поняла, почему Икар так решительно хотел меня пометить. В постоялом дворе "Милкин Хвост" проживало еще два ирусана. Один был старый серый кот без одного уха и с оборванным хвостом - напарник старого охотника, а второй моего возраста, черный сопроводитель каравана, куда Лиду и пристроила Мила. Главный караванщик - пухленький, низенький мужчина с добродушным лицом и искусственным запахом роз - узнав, что девушку сопровождают два ирусан, незамедлительно ее принял.

– И какие имена у красавца и красавицы?
– спросил караванщик у Лиды, с обожанием глядя на нас.

Девушка на секунду растерялась, потому что мужчина не ее имя не спросил, не своего не назвал, а тут же принялся интересоваться нами. Хотя возможно она удивилась тому, что на ее памяти он был первым двуногим, который определил что перед ним кошка и кот.

– Эль и Икар.

– О, какие прелестные имена!– Мужчина от восхищения даже как-то припрыгнул, заставив монашку испуганно дернуться. – А имя моего красавца Леопольд!– Двуногий провел ладонью по голове сидевшего у его ног ирусана. – Можно просто Лео!– Он замолчал и выжидающе уставился на Лиду, та встрепенулась и с не очень-то искренним восхищением протянула:

– Какой красивый ирусан и какое прелестное имя!

– Благодарю!– с чувством ответил караванщик, словно эти комплименты адресовались ему.

Лео и вправду был красивым, ухоженным ирусаном с черной шелковистой шерстью, синими глазами и пышными усами. С интересом оглядев нас, он приветливо махнул хвостом. Я ответила тем же, а вот Икар хмуро отвернулся.

– Не будь маленьким котенком, - словно в шутку сказала я ему, но не ответить или хоть посмотреть на меня он не удосужился.

– С ним все в порядке?
– проявил искрение беспокойство Лео.

– Гормоны кипят, вот и бесится, - вспомнилась мне фраза Ивильмиры.

Икар кинул на меня рассерженный взгляд и зло зарычал:

– Кто бы говорил.

Я вначале не поняла о чем он, а потом до меня дошло, что это намек на нашу первую встречу, когда у меня и впрямь вскипели гормоны. Раздраженно махнув на него хвостом, я хмуро сказала недоуменно следящим за ними Лео:

– Не обращай внимания.