На ничейной реке
Шрифт:
Во время бега, несколько раз останавливались. Командир по рации командовал остановиться, и во время заминок Павлик стоял на ногах, тревожно осматривая места, откуда они прибежали. Ныра садился на корточки, а Антон тревожно обшаривал небо. Затем он говорил:
– Всё чисто!
После чего парни продолжали свой бег.
Дворы, застроенные низкими многоквартирными домами, вдруг кончились, и парни выскочили на пространство, заросшее кустарниками. Проскочив заросли, выбежали на двойные трамвайные пути, за которыми оказалась четырёхполосная дорога. За ней
"- По ходу, - подумал Павлик.
– Это Первая продольная. Если по ней идти налево, то придём в те края, где спрятан меч".
Воробей же, вёл свой отряд в противоположном направлении вдоль трамвайных рельсов. Опять пробившись через кусты, взяли в правую сторону, отходя от трамвайной линии, после чего побежали по асфальтовой дорожке. Справа потянулись заборы и какие-то нежилые здания.
На бегу Павлик думал о Коле. Как он там? Десять минут ожидания давно истекли, и не хотелось верить, что сейчас его там калечат. Но, с другой стороны, Воробей правильно сделал, что не пошёл. Кто знает, что это там за "друг Захара"? Он вполне мог им всем и уши и головы поотрезать...
Трамвайные рельсы, которые тянулись в полусотне метрах слева, за зарослями, вдруг окончились трамвайным кольцом, на котором застыл всего один сгоревший трамвайный вагон. Рядом, справа, высился девятиэтажный жилой дом. Пробежав мимо, они оказались перед торцом пятиэтажки, который смотрел на кольцо. Слева заросли, левее них - Первая продольная, а справа от пятиэтажки - квартал, застроенный такими же пятиэтажками.
Подбежав к дому, Воробей двинул сразу вправо, во двор, где завёл парней в первый же подъезд. Оказавшись внутри, Павлик сразу обратил внимание, что на первом этаже, почему-то, было всего три квартиры, а не четыре, как в домах, которые Павлик посетил раньше.
Поднявшись на площадку между первым и вторым этажами, где на стене висели почтовые ящики с номерами квартир, а на окнах сохранились грязные и пыльные стёкла, командир объявил, что сейчас будет "большой отдых". Парни поставили на пол свои рюкзаки.
Антон вытащил из рюкзака несколько пластиковых бутылок с водой и раздал их всем, включая Ныру. Сделав несколько глотков, Павлик осторожно смотрел в окно.
Рядом небольшой дворик. Метрах в двадцати, правее, торец кирпичной пятиэтажки, в котором нет окон. Левее, вдали, метрах в пятидесяти, протянулась обычная пятиэтажка. Ещё левее, ещё пятиэтажка, но стоящая ближе, метрах в двадцати от дома, где засели парни. Между домами ржавеют остатки детских площадок.
– Так, парни, - сказал Воробей, посмотрев на Павлика и Ныру.
– Стойте тут, смотрите на улицу. Ты справа, а ты слева. Не высовывайтесь! Ждите нас.
После этих слов, он с Антоном двинулись вверх по лестнице. Оператор потащил свой чёрный чемодан и Павлик понял, что он решил сверху, через беспилотник, осмотреть окрестности.
Оставшиеся парни же присели на корточки у стены, ибо внизу тоже было окно и, сидя на корточках, можно было видеть улицу через грязное стекло. Правда, обзору сильно мешал козырёк над крыльцом, который не позволял видеть, что творится перед входом в подъезд, но Павлик резонно решил,
Глава 27, в которой простая арифметика
Когда шаги товарищей стихли наверху, по рации Павлик услышал тихий голос Воробья:
– Пашок, следи за Нырой! Смотри, чтобы он не сбежал и в рюкзаки не заглянул.
Парень сообразил, что отвечать на это сообщение не надо, дабы Ныра ничего не заподозрил, и, поэтому, промолчал.
– Блин!
– послышался в рации голос Антона.
– Я себя крысой чувствую! Сбежали и Коляна бросили!
– Мне тоже его жалко, но сам суди, пошли бы мы все туда и что? Думаешь, этот хрен там с нами просто побеседовал бы, пожал руки и отпустил?
– В том-то и дело...
– Ну, вот. Херовая это вещь, страшная, но это - простая арифметика. Или Коля там один умрёт, или ещё и нас троих там кончат.
– А Палыч? Он же жив?
– Жив был, но плох. Ему Захар сухожилия на коленках перерезал.
– Вот сука!
– Этот хрен, что нас зазывал, вполне мог такое и с нами такое проделать, а то и, что похуже, выдумать.
– Это запросто, - согласился Антон.
Дальше, судя по их переговорам, они запустили "вертолётик" и осматривали окрестности. Управились они менее чем за десять минут, после чего оператор сказал, что ничего опасного ни на земле, ни в воздухе, он не видит.
Из переговоров товарищей Павлик узнал, что они подробно смотрят на окрестности, видят там какую-то обувную фабрику и даже университет с общагой.
Услышав про эти знакомые объекты, парень с трудом удержался, чтобы горестно не поморщиться от досады. Столько разговоров было про них, а теперь вот они, где-то совсем недалеко и нельзя даже посмотреть.
Далее товарищи осмотрели Вторую и Первую продольные, какие-то супермаркеты, затем непонятный "Авангард" и, под конец, Антон показал Воробью нужный дом, в котором раньше проживал знакомый им Зайцев. Павлик понял, что они сейчас направятся именно туда.
Пока товарищи занимались авиаразведкой, Павлик вместе с Нырой сидели друг напротив друга, молчали и изредка поглядывали в окно. Хитрая, губастая рожа Ныры напрягала. Он то сидел, глядя на Павлика так, словно собирался что-то сказать или спросить, но не решался.
Сейчас он сидел задумавшись и бросал на напарника странные взгляды, словно что-то прикидывал в уме. Павлику показалось, что тот думает о своих шансах на побег или на нападение. Руки у врага скованы, но вот, что будет, когда они будут свободы? Павлик сейчас твёрдо решил, что если Ныра "выкинет глупость" и попытается накинуться на него, то он твёрдо пристрелит гада.
Наконец, товарищи наверху покончили с воздушной разведкой и перешли к интересному разговору. Павлик внимательно слушал их по рации.
– Так, что у вас там случилось-то?
– спросил Воробей.
– В квартире этой. Расскажешь?
Антон фыркнул:
– Если честно, то стыдно говорить. Мы, сперва, хотели на обратном пути заглянуть, но потом Палыч решил туда по пути зайти. Возможно Захар ему как-то голову задурил. Они, по дороге, часто на привалах в сторонку отходили и разговаривали.