На одном вдохе
Шрифт:
— Это зачем? — смотрит на меня Глеб.
— Чтоб их акулы не сожрали, — киваю на охранников, сидящих на краю платформы. — Да и приятеля твоего пора поставить на место.
Слышится всплеск воды, через низкий кормовой борт летят брызги. Оба охранника в воде. Размахнувшись, с силой кидаю шашку в сторону спешащего к нам катера.
— Что теперь? — пригнувшись, спешит в салон напарник.
— Садись за штурвал, — кричу ему, пробираясь к баку, чтобы выбрать трос якоря. — Сваливаем отсюда!
Он заводит двигатель. В этот момент перед катером вздымается стена воды, поднятой взрывом тротиловой шашки.
«Астероид» плавно набирает ход. А я, бросив в открытый отсек якорь с мотком троса, возвращаюсь в салон и стягиваю с себя надоевшее снаряжение.
— Куда рулим? — кричит довольный Захарьин.
— Давай на юго-запад! А потом разберемся…
Катер остался далеко за кормой. Освободившись от снаряжения, я спустился в каюту и переоделся в легкую сухую одежду; вернувшись, подменил на штурвале Глеба. Тот надолго исчез на пассажирской палубе — вероятно, отмывался в душе, сушил волосы, одевался. И просто приводил в порядок нервную систему.
Наконец, поднявшись по трапу в салон, он устало выдохнул:
— Может, поужинаем?
— Давай. У меня в желудке почти сутки полный вакуум.
Напарник занялся провизией, а я, направляя «Астероид» вдоль западного берега острова Катандуанес, размышлял над тем, как нам поступить дальше…
«Скоро начнет темнеть, — переводил я взгляд то на часы, то на небо. — Спрятаться лучше в одной из многочисленных бухт соседнего и самого большого филиппинского острова — Лусон. Или встать на якорь возле одного из мелких островов, что ближе к Катандуанесу».
Видимость была отличная. Мутноватая линия холмистого горизонта одного из таких островков уже виднелась впереди.
— Что решил? Куда идем? — колдуя у микроволновой печи, спросил Глеб.
Я вкратце изложил свой план.
— А сколько топать до этих мелких островов?
— Часиков до двадцати трех доберемся, — ответил я, добавляя двигателю оборотов.
Спустя несколько минут от буфета потянуло аппетитными запахами.
— Прошу к столу, — позвал напарник.
Прежде чем покинуть капитанское кресло, отдав управление автопилоту, я внимательно осмотрел горизонт. До наступления темноты оставалось минут пятнадцать. Рыбаки покончили с ловом и вернулись к берегу, пассажирские и прогулочные суда здесь, похоже, вообще не появлялись. Миль на семь-восемь вокруг не было ни единой души.
Не став включать навигационные огни, я оставил свой пост и подсел к барной стойке.
— По-моему, после всех передряг нам не помешает влить в себя по двести миллилитров хорошего алкоголя, — сказал Глеб и потянулся к бутылке виски. — Как считаешь?
— Наливай…
Идти под воду в ближайшие десять-пятнадцать часов я не собирался. Что угодно, только не на глубину! Мне чертовски хотелось поесть, спуститься в каюту, постоять под душем и, растянувшись на кровати, заснуть мертвецким сном. В общем, соблюдать режим со строгим рационом боевого пловца было незачем. Потому-то я с легкостью и согласился пропустить пару бокалов крепкого алкоголя под приготовленный приятелем ужин.
— Вот только вместо традиционных закусок к виски у нас овощное рагу. Как тебе такое меню?
— Нормально. Все это понты.
— Что именно?
— Подавать к виски копченые морепродукты, фуа-гра, говяжий язык, дичь, шоколадные и фруктовые десерты. Понты, придуманные сибаритами для самих себя.
— Вот и я о том же…
— Послушай, — сказал он чуть позже, уплетая разогретое в микроволновке овощное рагу, — ну, бросим мы якорь в тихой бухте, выспимся, отдохнем… А что будем делать утром? Ведь Маркос наверняка поднимет на ноги своих дружков — генералов с адмиралами, и не исключено, что завтра нас начнут искать с помощью вертолетов и самолетов.
Отпив вискарика, я призадумался. Глеб определенно был прав. Если организовать желанный перерыв: отдохнуть, выспаться, расслабиться — плакали наши надежды на успех. А вместе с ним и на свободу. Как белоснежный «Астероид» ни прячь по бухтам, заливам и лиманам, а с воздуха пилоты отыщут его за пару часов. И что тогда? Опять бегать по джунглям и спать под деревьями, завернувшись в ветровки?..
Я глянул на часы. Двадцать один сорок четыре. Начинает темнеть. Впереди у нас целая ночь. Топлива в баках яхты достаточно, запас газа для забивки в баллоны ребризеров есть, в рундуке валяется парочка сменных патронов химпоглотителя. Усталость, правда, валит с ног, но если посадить за штурвал Глеба, то часик-другой для отдыха появится. Да, маловато. Хотелось бы отрубиться часов на пятнадцать. Но мне не привыкать ходить на глубину по две смены подряд.
— Ты прав, — повторил я вслух, допив виски и брякнув донышком бокала по стойке.
Захарьин оживился:
— Я знал, что ты поймешь меня правильно! Предлагаю повернуть назад. Уже темнеет, и люди на катере не заметят нашего маневра.
— Не суетись, — охладил я его пыл и распределил обязанности: — Ты сейчас сядешь за штурвал и, не включая бортовых огней, поведешь «Астероид» к западному берегу Катандуанеса. Я займусь подготовкой снаряжения, а потом прилягу в каюте. В район гибели твоей яхты отправимся ровно в полночь. Дадим Маркосу немного времени убедиться в том, что мы смылись из района поиска.
— Понял, напарник. Не переживай — я все сделаю как надо…
На подготовку снаряжения у меня ушло минимум времени — ровно через полчаса у сдвижной двери салона аккуратно стоял ребризер с забитым в баллоны газом и новым регенеративным патроном, рядом висел почти высохший костюм и лежали все остальные полезные на глубине причиндалы.
Глеб сидел за штурвалом и практически на ощупь вел «Астероид» к западному берегу Катандуанеса. Яхта шла самым малым ходом, и работы двигателя не слышали даже мы. На борту не горел ни один источник света, за исключением подсветки приборной панели.
Покончив с подготовкой снаряжения, я принял душ и, в последний раз проинструктировав напарника, прилег на кровать в своей каюте. Опыта в вождении моторных яхт у Захарьина хватало, и за исход «слепого» плавания я не переживал…
Глава вторая
Республика Филиппины; в девяти морских милях к северо-востоку от острова Катандуанес. Настоящее время.
После того как перед носом катера раздался взрыв, а «Астероид» стал набирать скорость, первым в себя пришел капитан. Заняв привычное место у штурвала, он схватил микрофон трансляции и объявил: