На одной далёкой планете
Шрифт:
Навстречу Лидочке спешили люди. Многие улыбались, предвкушая встречу с близкими, махали издали руками. Вокруг слышались радостные возгласы, смех. У одного из вагонов группа молодых людей с гомоном окружила высокого чернобородого человека в рыжей шубе нараспашку. Человек, улыбаясь, здоровался за руки с собравшимися, хлопал их по плечам и спинам. Лицо у него было мужественное и интеллигентное. «Наверное, писатель или полярник, — подумала Лидочка и тоже улыбнулась. — Бывают же такие люди!»
Лидочка вышла на привокзальный двор и осмотрелась. Где-то тут должна быть станция метро. Так говорил муж. Но метро не было видно. Впереди стояло старое разоренное здание, слева за новым зданием вокзала шли деревянные заборы, справа за железнодорожными путями тоже виднелись какие-то старые постройки. Вокзал, как видно, перестраивался. Куда идти? Лидочка подумала и повернула направо. Опять пошли заборы, открылась обширная площадь, исполосованная трамвайными рельсами. Поплутав немного, Лидочка спросила у прохожего, где находится станция метро. Ответ несколько озадачил ее. Оказалось, что идти нужно через всю площадь. Странно. Муж говорил, что метро находится рядом с вокзалом. Значит, не в ту сторону пошла, и теперь придется возвращаться окольным путем.
…Лидочка спустилась вниз по эскалатору и немного постояла перед указательной табличкой с названиями станций. Ей нужно было ехать до Горьковской, но Горьковская в списке почему-то не значилась. Лидочка остановила двух—трех человек, но те оказались приезжими и сами ничего не знали. В этот момент справа из тоннеля с грохотом вылетел поезд и стал тормозить. Лидочка вспомнила одну из инструкций мужа, гласившую: сесть в правый от эскалатора поезд и сойти на третьей остановке. Так она и поступила.
И опять заминка. Через две остановки вместо ожидаемой Горьковской диктор объявил Курскую, а дальше пообещал Комсомольскую.
Лидочка, недоумевая, обратилась к пассажирам. Сразу все и выяснилось. Оказалось, что Павелецкий вокзал имеет две станции метро — кольцевую и радиальную, и она села на кольцевую, которая дальше от вокзала. Лидочке растолковали, что теперь, чтобы добраться до Горьковской, ей лучше всего доехать до Белорусской, а там выйти наружу и сесть на троллейбус, идущий по улице Горького, — так будет всего быстрее.
«Вот растяпа!» — ругала себя Лидочка, поднимаясь вверх по эскалатору. Узнал бы муж, обязательно сделал бы внушение: «Со мной, Лидия, ничего подобного произойти не может, потому что я сначала тщательно все обдумаю, а потом действую».
Пройдя через два перехода, Лидочка вышла на улицу Горького. И снова оказалось, что она допустила ошибку. Троллейбусная остановка находилась совсем в другой стороне, у Белорусского вокзала. Возвращаться назад не имело смысла, и Лидочка решила идти пешком до следующей остановки, а там сесть.
Ругая себя за головотяпство, Лидочка тащилась с тяжелым чемоданом по улице Горького. Ну ошиблась один раз, так узнай все как следует! Сколько вот так теперь плюхать?
Плюхать оказалось долго. Лидочка шла, шла, а троллейбусной остановки все не было. Ну, конечно, это же столица — здесь перегоны в два раза длиннее, чем в провинции. А может быть, просто пропустила? Лидочка поставила чемодан у обочины и стала махать рукой, пытаясь поймать такси. Куда там! Машины мчались по середине улицы не останавливаясь.
В этот момент за спиной у Лидочки хлопнула дверь, и до нее донесся теплый аромат кондитерских изделий. Лидочка обернулась и увидела кулинарный магазин, сверкавший на солнце чуть примороженными стеклами. Очень кстати! Она уже основательно устала и хотела есть.
Лидочка толкнула дверь и вошла в магазин. Народу здесь было совсем мало — несколько человек в торговом зале, да двое в маленьком кафетерии у входа. Лидочка, сама не зная почему, обратила внимание на эту пару. Они стояли за каменным столиком у окна — один среднего роста, в пальто, с аккуратной во всю нижнюю часть лица черной бородкой, второй рослый, светловолосый, в черной меховой куртке. Рядом на столике лежали их шапки. Светловолосый блондин — он стоял к Лидочке спиной — говорил, сдержанно жестикулируя, а товарищ слушал его, прихлебывая кофе и кивая. Что-то странно знакомое почудилось Лидочке в фигуре блондина, лица которого она не могла видеть, что-то такое, отчего ноги ее сами пошли к кафетерию, хотя она хотела сначала посмотреть витрины в зале.
Лидочка подошла к прилавку и заказала кофе с пирожным. Сквозь звуки музыки, несшейся из динамиков на стене, до нее долетел обрывок разговора двух мужчин.
— Если бы вы знали, какая это сволочь! Он за деньги не только озеро мать родную отравит!
— Ничего, ничего, сейчас за экологию всерьез взялись. Думаю, что ваша публикация подействует.
И снова: удивительно знакомым показался Лидочке голос блондина, обругавшего кого-то «сволочью», — высокий, чуточку глуховатый… Если бы не эта эмоциональная окраска, можно было бы подумать… У Лидочки в груди похолодело от одного совершенно абсурдного предположения. С этого момента она не выпускала из поля зрения мощную спину блондина — и когда рассчитывалась с продавщицей, и потом, стоя за столиком неподалеку от прилавка. У нее вдруг пропал аппетит. С нарастающим беспокойством она прислушивалась к беседе двух мужчин. Похоже, они были техническими специалистами, потому что разговор шел о каком-то проекте, с которым оба были несогласны и даже называли вредительским. Один раз в разговоре промелькнула фамилия некоего Стулова, показавшаяся Лидочке знакомой. Кажется, слышала она уже эту фамилию, и, кажется, от мужа.
Лидочка механически ковыряла ложкой пирожное, будучи не в силах заставить себя есть. Нужно было прежде разобраться с этим блондином. Она теперь очень хотела и боялась увидеть его лицо.
…Блондин сгреб обе чашки и прошагал мимо Лидочки к прилавку.
— Пожалуйста, еще два двойных со сливками.
Он вынул из кармана куртки горсть смятых денежных бумажек, посмотрел, протянул одну продавцу, остальные небрежно сунул в карман. У Лидочки все оборвалось внутри. Предчувствие не обмануло ее. В трех шагах от нее стоял… Владимир Сергеевич, ее муж, с которым только вчера они расстались на вокзале города Григорьевска!
— Подождите, за сгущенкой схожу, — сказала продавщица.
Да, это был Владимир Сергеевич и в то же время не он. Муж ни в коем случае не позволил бы себе так небрежно обращаться с деньгами. Деньги он хранил только в бумажнике, сложенными в аккуратную стопку.
Лидочка, ни жива ни мертва, все смотрела на двойника, а тот стоял, положив на прилавок руки, и ждал, когда придет продавщица.
Почувствовав на себе взгляд, он покосился в сторону Лидочки, а потом повернул голову. В одну секунду она разглядела его всего. Поразительное сходство! Голубые глаза, крепкий, волевой подбородок, короткий прямой нос. И родинка, родинка на левом виске! Вылитый муж, только выглядит как будто постарше и глаза не неподвижно-спокойные, как у Владимира Сергеевича, а живые, умные. Секунду или две они смотрели друг на друга — Лидочка в состоянии почти гипнотического оцепенения, двойник с любопытством. Потом двойник повернулся и, чуть кивнув, произнес голосом мужа:
— Вы что-то хотите сказать?
Тон вежливо-серьезный, без малейшей шутливости, какой можно было бы ожидать в подобной ситуации.
— Нет, ничего, — покачала головой Лидочка и, помолчав, добавила первое, что пришло в голову: — Извините, я вас… за одного актера приняла.
— Вон как! — вежливо удивился двойник. — За кого же?
— Вы не знаете… он наш местный, из драмтеатра.
— Ага, значит, вы приезжая? — догадался двойник.
— Да.
— И надолго в Москву?
— На две недели, — сказала Лидочка. Сердце ее молоточком постукивало в груди. По особому выражению на лице двойника она почувствовала, что заинтересовала его. И действительно, в следующую минуту двойник шагнул к ее столику и остановился, облокачиваясь.