На одной далёкой планете
Шрифт:
Вслед за Зигой выступили другие метры, продолжая тему в том же ключе, но с большим накалом. Обвинения сыпались за обвинениями, а Лаки, кипя от возмущения, слушал лукавые речи и все порывался встать и сказать что-нибудь резкое и сильное в свою защиту, но его хватали за руки роботы-наблюдатели и сажали на место. И Буба тоже кипятился, поддерживая друга, и кричал с места «Долой клеветников!», пока его не вывели из зала.
Так продолжалось довольно долго, страсти дошли до высшего накала. Можно было ожидать и традиционного финала заседальни, то есть скандала с мордобитием или, напротив, падения жертвы в обморок с последующим вынесением ее на носилках под смущенное молчание зала и помещением в реанимационное отделение.
Но нет, ничего подобного не случилось, и это, может быть, самое интересное в нашей истории. Лаки сохранил отвратительнейшие воспоминания о процедуре реанимации, которую перенес после провала в совете Мудрил. Поэтому в критический момент, чувствуя, что его вот-вот хватит удар от сильных переживаний, он, испугавшись, проглотил таблетку курнакина-глобусина, который на всякий случай носил при себе. Нетрудно представить, зная чудесные свойства препарата, что из этого получилось. В одну минуту бесстрашный и бескомпромиссный боец превратился в размазню. Были счастливые слезы и покаянные биения себя в грудь на виду у всего зала, попытки лобызания отбивающихся противников, стояния на коленях и прочий дрянной кисель, порочащий славное имя изобретателя… Вот это уже был настоящий конец! Перемена роли в жизненной игре всегда производит дурное впечатление на окружающих, а уж в открытом бою тем более. Презрительно усмехались метры, глядя на поверженного, лебезящего перед ними противника, недоумевали шокированные инопланетяне, онемев от возмущения, смотрел сквозь щелку в двери на позор своего друга храбрый ватажник Буба Труба…
Так и закатилась звезда талантливого стажера, не перенесшего накала борьбы и ставшего жертвой собственного изобретения. С тех пор Лаки «плотно сел на курнакин», как выразился в кругу ватажников его бывший друг Буба Труба. Целые дни ходит веселый, улыбается, извлекая радость из своего унижения. Видели даже, как он пытался как-то облобызать гнусного заморыша Рабика Тушку, случайно встретив его в клубе. Сцена эта показалась всем омерзительно фальшивой, и с таким мнением нельзя не согласиться.
Покушение на планету
Впервые он появился в Фиалке в середине лета на Карнавале Большой Любви. Шея второй час ночи, а в городе было светло как днем от праздничного фейерверка. Трещали, разрываясь, петарды, огненные вертушки с шипением разбрасывали тучи искр и дыма, небо, расцвеченное огнями ракет, казалось сплошным светящимся шатром.
По улицам с хохотом и криками валили толпы обнаженных мужчин и женщин. Они направлялись к центральной площади города, чтобы принять участие в Апофеозе Всеобщей Любви, которым завершался карнавал. Здесь, на обширном, выстеленном коврами пространстве, уже началось восхитительное представление по одному из лучших сценариев астрианской индустрии развлечений. Одорофоны изливали на площадь волны возбуждающих запахов, разноцветные лучи, перекрещиваясь, били вспышками по глазам, из усилителей неслись эротические вопли, смешиваясь с воплями доведенных до экстаза людей. Площадь, словно гигантский насос, втягивала через входные ворота свежую, жаждущую наслаждений человеческую плоть и выталкивала через выходные отработанную…
Он вышел на помост Милых Забав, убранный красным бархатом, и выбросил вверх руки, требуя внимания. Не сразу, но все же утихла возбужденная толпа, умолкли усилители. Тысячи лиц обратились к новенькому. Уже успели выступить несколько пар, но ничего интересного показать не сумели. Этот же привлек внимание тем, что вышел без партнерши, да еще одетым с головы до пят. На нем были простые серые брюки, рубаха и шляпа. Лицо закрывала сплошная глухая маска с вырезами для глаз и рта. Был он высок ростом и широк в плечах.
— У тебя что, живот в бородавках? — весело крикнули снизу.
Стоявшие поблизости от помоста засмеялись, полетели непристойные реплики. Тут человек шагнул к микрофону, и над площадью загремел его низкий, с мужественной хрипотцой голос.
— Безмозглые самцы и самки, что вы делаете! Вы оскорбляете своими мерзостями священное звание человека! Даже неразумные звери, и те чище и выше вас! Вы отвратительнее червей, чернее самой гнусной грязи!
Нелепые, странные слова, произнесенные с яростным напором, поначалу были не поняты толпой. Люди заулыбались. Что это он болтает? Шутит, что ли?
А оратор между тем продолжал выкрикивать хлесткие, оскорбительные фразы:
— Кому вы нужны, глупые, сладострастные обезьяны? Для чего живете на этой планете? Каждого, из вас все равно задушат болезни и смерть! Но знаете ли вы, как умирают те, кто не верил в бессмертие души, кто всю жизнь только наслаждался? Они умирают в космических камерах-одиночках, охваченные диким ужасом.
Огромная площадь, наполненная людьми разных возрастов и полов, превратилась в единое миллионоглавое существо, онемевшей от шока. Стало так тихо, что слышен был шорох одорофонов, продолжавших одурманивать толпу. Но дурман уже ни на кого не действовал. Все смотрели на страшного человека в маске. Он говорил невозможные, преступные слова и не где-нибудь в кругу приятелей, а на площади перед тысячами людей, делая тем самым и их соучастниками преступления.
Толпа, очнувшись от гипноза, угрожающе загудела, послышались возмущенные крики:
— Убрать его!
— Сдать фиолетовым!
Но вокруг, как назло, не было ни одного сотрудника БЗИГ.
Фиолетовые, следуя специальной инструкции, избегали появляться на карнавалах, чтобы своим видом не портить людям удовольствие.
Роботы, впрочем, не понадобились. Среди участников карнавала было немало суперов, каждый из которых стоил сотни роботов. Один из них, Нямба Кулак, словно гигантский кузнечик выпрыгнул из гущи людей и, пролетев несколько метров над головами стоящих, бесшумно приземлился на помосте. Еще секунда — и он оглушил бы преступника ударом своего могучего кулака, но тог тоже не дремал. Он проворно отскочил от микрофона и выхватил из-за пазухи здоровенный револьвер с раструбом на конце дула. Слепящая огненная струя ударила в пол под ноги суперу и пробила в нем дыру размером с тарелку.
— Ни с места, ублюдок! — крикнул человек, направляя оружие на Нямбу. — Одно движение, и я развалю тебя пополам!
И громадина супер сразу обмяк. Перед таким оружием он был бессилен.
Человек притоптал ногой дымящийся бархат вокруг дыры.
— Ты привык побеждать только слабых, — сказал он насмешливо. — Так вы все устроены, сластолюбивые самодовольные обезьяны! Я не боюсь вас!
Он спрыгнул с помоста и, держа в полусогнутой руке револьвер, пошел сквозь толпу к выходным воротам. И люди в страхе расступались перед ним…
Представление в Фиалке транслировалось напрямую по телевидению, поэтому выступление человека в маске увидели миллионы зрителей. Происшествие взбудоражило всю планету, породило много вопросов. Кто он такой, откуда у него оружие, почему говорит так уверенно, словно имеет на это право? Высказывались разные версии. Одни были убеждены, что это межпланетный хулиган новой разновидности, другие считали сумасшедшим, сбежавшим из космического оазиса «Дружба», третьи доказывали, что все гораздо проще — начиналась какая-то новая игра, а Нямба вмешался и все испортил. Большинство склонялось к последней версии, как наиболее понятной, однако просуществовала она недолго.