На одной волне
Шрифт:
Укрываться в Скадовске приходилось не раз, меня здесь хорошо знали. Я сдавал Бороде артефакты, а у второго местного торговца - Сыча - затаривался оружием и боеприпасами. Сыч был хамом и торгашом, к тому же, как говорят, водил знакомство со всяким отребьем, но если при сделке на него вот так вот посмотреть, то предпочитал не связываться и уступал. Да, к сожалению многих, в Скадовске находили приют не только вольные сталкеры, но и то самое отребье. Гнусавые голоса вызывали огромное желание замочить их хозяев тут же, за столом. Часто так и было, только на свежем воздухе, надо соблюдать приличия в таком славном месте, как Скадовск.
Мы вошли в бар, Боцман с отмычками и Миной заняли один из столов, а я направился к Бороде. Поприветствовав друг друга и соблюдя политес, мы занялись делом.
– А что, Борода, есть ли тут специально обученный человек, чтобы проводить другого человека за Периметр?
– начал я издалека.
– Как не быть, ты же понимаешь, Котэ. Такой человек необходим, - как всегда вежливо, с мягкой улыбкой ответил Борода.
– Но сейчас он ушёл к этому самому Периметру, поэтому я предлагаю тебе и твоим друзьям подождать его здесь, через пару дней проводник вернётся. Таким людям, как ты и Боцман, тут всегда рады. Так что располагайтесь.
– Спасибо, Борода, приятно слышать это. У меня есть кое-что на продажу.
Я открыл рюкзак и потянулся за контейнером с «Золотой рыбкой», разбудив Кондуктора, сладко дремавшего в обнимку с банкой тушёнки. Бросив быстрый взгляд на Бороду, я увидел, что тот деликатно опустил глаза, не выдав своего удивления от необычности моей поклажи. Скоро артефакт перекочевал к торговцу, а у меня появилась возможность безбедно провести на Скадовске время в ожидании проводника, хотя рюкзачок теперь будет не таким аномально лёгким. Ладно, ещё наловлю.
К моему возвращению на столе уже был накрыт приличный ужин, я присоединился к пиршеству, слушая стенания Кондуктора о том, что он сейчас помрёт от голода. Незаметно для окружающих я одарил беднягу хорошим куском колбасы и пожелал приятного аппетита словами: «не чавкай». Наша компания уписывала простую еду за обе щеки, только Мина мрачно ковыряла вилкой.
Отяжелев от расслабления и обилия пищи в желудках, мы поднялись в жилые отсеки и расположились на койках. Кондуктор смотался по делам, получив напутствие не попадаться на глаза сталкерам, Мина соорудила подобие ширмы, отгородившись от нас, мужланов. И мы уснули.
Пробуждение было приятным, отдохнувший организм блаженствовал и не торопил к подъёму. Я пошарил под кроватью, но не нашёл Кондуктора на обычном месте. Видимо, уже встал. Или ещё не ложился. Поднявшись с койки и сладко зевнув, я обнаружил, что и Мины нет в отсеке. Вот это уже хуже, сталкеры здесь не привыкли к общению с женщинами, как бы чего не случилось. Вытаскивай потом ржавые болты из горла трупов. Я оставил Боцмана с его командой досыпать и поторопился в бар.
В баре на меня уставились десятки глаз, тишина воцарилась такая, что мне послышались звуки, издаваемые жарками в аномалии Цирк. Я обвёл глазами присутствующих и направился к Бороде. Тот при виде меня нахмурился, но глаз не отвёл.
– Что нового, Борода?
– спросил я, терзаемый нехорошими предчувствиями.
– Ночью нашли труп, - нехотя ответил тот.
– Ну, тут трупы часто находят, - осторожно продолжил я.
– Труп нашли на Скадовске, - огорошил меня Борода.
– На верхней палубе, в рубке лежал. Труп дозорного сталкера, который ночью дежурил.
– Мутанты? Бандиты?
– спросил я, уже зная ответ.
– У него сломаны обе руки, а на горле следы когтей.
– Значит, мутанты, - с облегчением проговорил я.
– Мутант сожрал бы труп или утащил с собой. К тому же, мутанты не нападают в тишине, они рычат, например. А наверх могла запрыгнуть разве что Химера, но никаких следов вокруг.
– А бандюки? Может, закосили под мутанта, но просчитались?
– Бандюков тоже никто не видел. Зачем им убивать одного сталкера и даже не обирать его? Пропал только детектор, да и то «Медведь».
Я собрался с духом перед следующим вопросом:
– И кого подозревают?
Борода помолчал, глядя мне в глаза, подумал и ответил:
– Твою команду, Котэ. То есть, конечно, не вас с Боцманом, но кого-то из тех, что пришли с вами.
– Это с фига ли?
– возмутился я.
– Мало ли кто мог такое натворить!
– В том-то и дело, что мало тут людей, способных на такую аккуратную работу. Простые сталкеры, с автоматами все умеют обращаться, но чтобы убить человека, самого с оружием, скрытно и без свидетелей... Кто-то не мог, потому что не умеет. А кто умеет, тот не стал бы этого делать. Мы не знаем только твоих четверых спутников.
– «Пятерых», - подумал я, но вслух ничего не сказал.
– А следы когтей?
– я не оставлял попыток посеять сомнение в нашей причастности к убийству.
– Мы давно в Зоне, но пока таких мутаций не замечали.
Борода неопределённо пожал плечами, не горя желанием продолжать спор.
Вернувшись в отсек, я разбудил Боцмана и жестом предложил выйти. Обрисовал ситуацию, поделился соображениями. Боцман крепко задумался.
– За своих я отвечаю, всему сам научил, - высказался он наконец.
– Если кто-то из нас, то только Мина, больше некому.
А мне не давали покоя слова о следах когтей на горле. Когти у нас были только в одном варианте, у Кондуктора, но я не верил, что это мог быть он. Хотя и на базе Долга мы были втроём - он, я и Мина. Значит, возможно, кто-то из них двоих убил и того лаборанта, и сталкера-дозорного. Было над чем подумать.
Вернувшись в отсек, мы застали отмычек, дисциплинированно молчавших, но ожидающих плохих новостей, и Кондуктора, вылизывающего лапы, покрытые свежей кровью. Боцман махнул отмычкам, мол, спокойно, всё под контролем, и те чуть расслабились. Кот потянулся и лёг на койке. Я хотел было переговорить с ним, но решил отложить разговор и подождать. В баре я спросил о Мине.