На одной волне
Шрифт:
– Минут за двадцать до тебя вышла, - сказал мне Борода.
– Налегке, мы её не стали задерживать. Хотя ребята очень недобро косились. Ты её давно знаешь?
– Недавно познакомились, - нехотя признался я.
– Её и хочу за Периметр отправить.
Борода хмыкнул и занялся своими делами, а я вышел из Скадовска и направился в сторону кранов. Поднялся на пригорок и стал обозревать окрестности в бинокль. Нигде никаких следов девушки, ищи её теперь по Затону. Только я об этом подумал, как увидел Мину, выходящую из пещеры под сгоревшей деревней. Стоп, там же жил контролёр раньше. Что она делала в пещере? Мина, тем временем, поднялась
Мой Отбойник болтался у Мины на плече. Я понял, куда она идёт, впереди была только станция ВНЗ "Круг". И что она там забыла, спрашивается. Всё это мне не нравилось: убийства, теперь вот Мина ведёт себя всё чуднее. Подозрения не находили ни подтверждений, ни опровержения. Пока не находили.
Девушка вошла в здание уверенно, будто была здесь не раз. Я подобрался к окну, заглянул внутрь, но ничего не увидел и не услышал. Пришлось лезть за Миной. В любую минуту я ожидал нападения мутантов или пули от девушки. В подвале что-то звякало, я нехотя спустился туда и тут же пожалел об этом - глаза заслезились, дышать стало очень трудно, какой-то газ жёг лёгкие невыносимо. Я зажал рот рукой и выскочил на воздух, только после этого позволив себе раскашляться. Через пару минут я, наконец, смог вздохнуть нормально и в изнеможении опустился на землю. Шаги за зданием застали меня врасплох, но я успел юркнуть в дверь и затаиться за каким-то ржавым оборудованием. Через дверной проём я увидел Мину, направляющуюся в сторону Скадовска, в руке она несла какой-то предмет. Достав бинокль, я рассмотрел его - это была голова кровососа.
Возвращался кружными путями, надо было переварить полученную информацию. Я размышлял, стоит ли рассказывать Боцману о том, что видел. Или попытаться собрать побольше фактов? Подозреваемых всё ещё двое. Надо поговорить с Кондуктором, может, что прояснится.
Поток мыслей был прерван внезапной перестрелкой. Совсем рядом кто-то палил очередями, ухали дробовики, вот взорвалась граната. Я бросился к трубопроводу, подобрался поближе и услышал ненавистные гнусавые голоса.
– Вали, вали их!
– верещал один из уродов.
– Получайте, фраера, всех положим.
Я вытащил ПБ и подобрался ещё ближе. Стоя спиной ко мне, мародёр в плаще садил из дробовика. Почти беззвучно я прострелил ему голову, перевёл ствол чуть левее и застрелил ещё одного. Крадучись, обогнул кусты и наткнулся на ещё пятерых мародёров, разномастно одетых и вооружённых. Успев бесшумно положить двоих, я увидел, как падает последний бандит. Я поднял руку с пистолетом над головой и закричал:
– Сталкеры, не стрелять, я свой.
Из-за разнообразных укрытий осторожно выглянуло несколько лиц. Держа меня на мушке, двое сталкеров подошли ближе, рассмотрели меня и повесили оружие на плечо.
– Ловко ты их. Развелось мрази, ни дня не обходится без убийства наших, - сказал знакомый сталкер, Петруха.
– Выгребают всё, мочат за артефакты и просто так.
– Это всё Султан, морда бандитская. Сидит на Скадовске, носа не высовывает. Знает, падаль, что сразу его положат, - мрачно поддержал Петруху напарник.
– Тут им раздолье, со всей Зоны отморозки стекаются. Мутанты не сильно злые, сталкеров и артефактов полно. Со Свалки их постоянно Долг со Свободой вышибают, а тут грабь - не хочу.
Мы вместе отправились на Скадовск, а за нашими спинами уже шла грызня за свежее мясо никчёмных при жизни людишек. Хоть для чего-то они сгодятся. При входе я полюбопытствовал у Бороды насчёт Мины. Тот ответил, что, мол, зашла недавно, сразу поднялась в отсек. А при ней ничего, кроме Отбойника, не было.
Я тоже отправился в наш отсек, Боцман с отмычками где-то гулял, Мина лежала на койке с закрытыми глазами, а я подсел к спящему Кондуктору и взял его за шкирку.
– Ты где ночью бегал, паршивец?
– ласково, как с обычным котом, пропел я.
– Отвали, сталкер, - спросонья грубо пробурчал Кондуктор.
– Где был, там трупы.
– Ну-ка, расскажи мне, куда тебя носило, - продолжал я, стараясь, чтобы со стороны всё это выглядело как нормальный трёп с бессловесной скотинкой. Пальцами я цепко держал Кондуктора.
– Да погулять ходил, - врубился наконец тот.
– Ничего особенного, Котэ, территорию изучал. А что, случилось чего?
Я взял кота и посадил в рюкзак, вышел с ним из Скадовска, и, отойдя на несколько метров, уселся на подъём холма.
– Где в кровь вляпался, усатый?
– нарочито грозно спросил я.
– Мы тут в гостях, а ты безобразничаешь!
– Да Абакан с тобой, Котэ! Псевдоплоть обозналась, кинулась обниматься, пришлось подрать слегка! Никак не отставала, проклятая.
– Ладно, проехали. Что за ночь узнал? Какая в мире обстановка?
– Стабильно отвратно. Крупные мутанты почти не попадаются, псевдоплоть была единственной, кого я тут встретил. Смылись кто куда. Как от чумы.
– А ты ничего не чуешь? Может, Выброс впереди? Особо мощный?
– Выброса не чую, а вот напряжение в воздухе есть. Будто умолкла Зона в ожидании каких-то мерзопакостей. И сталкеры шепчутся, что находят останки мутантов повсюду, причём не мелочь, кровососы с оторванными башками. И ещё хуже.
В задумчивости я вернулся на Скадовск и просидел в отсеке до вечера. Мина мерно дышала, может быть, в самом деле, спала. Сон её был спокойным внешне, я даже позавидовал. И удивился. Мутантов не боится, в Зоне спит как у себя в квартире. Под вечер я проголодался и решил спуститься в бар. Постепенно народ прибывал, все столы заняли. Я придержал место для Боцмана с компанией, но пока они не возвращались. Народ перетирал случившееся за день, делился новостями и пил. В углу знакомый сталкер виртуозно заиграл на старенькой гитаре и запел:
...Я в Свободе,
Словно птица в вышине!
Я в Свободе!
Снорк теперь не страшен мне...
Парень выполнял здесь роль трубадура, веселил народ песнями, да и в ходку его брали часто - если не хабар найдёт, так хоть не даст заскучать. Его так и прозвали - Трубадур. На моей памяти он ловко отстреливался от бандитов в компании с такими же бродягами. Когда я добрался до них, от мародёров остались только трупы. Но чаще я видел его с гитарой, чем с оружием. И зарабатывал он своим умением поднимать настроение.