На окраине Великого леса
Шрифт:
Маг, поднявшись в самый шикарный из имеющихся в «Волчьей голове» номер, лёг в большую удобную кровать и заснул «мёртвым» сном. И то, что сон этот был глубок и беспробуден, он знал не только по тому, что спал крепко и без сновидений. Ночью, по заранее спланированной договорённости, к нему заходил старший настоятель храма Маргус и настойчиво, как, впрочем, и безрезультатно, пытался разбудить его. Ди спал сном мертвеца и разбудить его не удалось, даже проявив некоторую настырность.
– Мои подозрения оправдались, - сообщил сновидец Маргусу, - однако и в этом есть свой плюс: сила, лишённая слабостей часто слепа и самоуверенна.
Но, как бы в некую компенсацию, маг чувствовал себя замечательно выспавшимся и полным сил. Попросив настоятеля помочь ему со сборами, Ди внезапно обнаружил, что более или менее свободен на весь оставшийся день и как с провести время с пользой он нашёл быстро. А именно, принялся отрабатывать все те виды магии представление о которых имелось в его голове.
Закончив с простыми манипуляциями вроде левитации, воспламенения, замораживания и пуляния молниями от которых опасно дрожали стёкла, сновидец взялся за высший пилотаж. Одним из самых сложных магических действий по словам настоятеля считался процесс наделения предметов магическими свойствами. Маргус, вчера и сегодня с утра, уже успел поведать путешественнику массу информации по этой теме.
И действительно, для придания материальному предмету магических свойств требовалось большое количество маны и не дюжая концентрация внимания. Маны у Ди по меркам этого мира оказалось фантастически много и нож в его руке не только мерцал беловатым морозным сиянием, но и сильно поменял форму по сравнению с первоначальной. Правда требовалось вначале трансформировать объект, а уже после наложить зачарование, иначе свойство исчезало или предмет разрушался, превращаясь в кучу похожего на ржавый песок порошка.
Настоятель объяснил, что зачарование предметов доступно в основном магам высокого уровня и, иногда, среднего, но только при наличии врождённого таланта в этой области. И мощность творений местных мастеров упиралась главным образом в запас маны. Да и в целом зачарование являлось сложным процессом: выбрав предмет и определившись со свойством, маг придавался длительным медитативным упражнениям для накопления ментальной силы. После, обычно, для получения желаемого в смысле силы результата «гуляли на все», стараясь соблюсти при этом формулу «сила – мана – сложность». Заодно сам процесс зачарования имел достаточную продолжительность по времени. Как понял Ди, местные мастера использовали метод произнесения словесных формул с фокусировкой намерения на конечный результат. Ведь слово может быть не только отражением реальности, но и при определённой практике реальность становится отражением слова. Сам он, видимо в силу привычки, легко обходился одной лишь визуализацией и намериванием конечной цели, без всяких произносимых вслух заклинаний.
Также выяснилось, что редкий местный специалист в этой области может накладывать достойное по силе зачарование чаше одного раза в месяц. При попытке поставить это дело на конвейер запросто можно было схватить магическое истощение - что-то вроде синдрома хронической усталости с потерей возможности использовать магию на длительный срок. Можно конечно и не уходить в крайности, так делали мастера производящие магические предметы мирного назначения - светильники, кипятильники, холодильники, всевозможные детекторы, да и много чего ещё. Но относительно оружия и брони сила эффекта была в приоритете.
Ещё сложнее зачарования считалась магия трансформации, но, в отличии от первой, она пользовалась меньшим спросом. В основном трансформацией занимались маги, имеющие талант в этой области. Суть процесса заключалась в том, чтобы посредством удерживания нужного образа в сознании, изменить форму предмета. Необычайно востребованы подобные специалисты были в оружейных мастерских, например, для «сварки» магией кольчужного волокна. Редкостно нудная хотя и высокооплачиваемая работа. Также они ценились при создании деталей сложных механизмов и изменении формы магических материалов. Зачарование и магические свойства очень плохо дружили с разборкой предмета или ингредиента на части, но, порой, удавалось выкрутиться трансформацией.
Несмотря на сложность создания, наделённых магическими свойствами оружия, снаряжения и предметов быта в Амароте имелось предостаточно, хотя действительно могущественные артефакты встречались редко, а цены на них устанавливались запредельные. При этом владельцы подобных вещей старались не афишировать свои сокровища. Существовали даже группы воров, специализирующиеся на отъёме подобных ценностей у неосторожных хозяев. Особая востребованность зачарованного оружия проистекала из того, что охота на некоторых монстров серьёзно облегчалась при его наличии. Да и многие боевые навыки требовали клинков зачарованных на прочность.
И Ди уже являлся обладателем подобного артефакта. Вот только сделал он его за несколько минут исключительно от нечего делать и не чувствовал никакого намёка на усталость или истощение.
Также обнаружился важный момент, что-то вроде баланса. Маргус касался чего-то подобного в своих объяснениях, но не особо глубоко. Суть оказалась примерно следующей: для создания оружия наносящего урон огнём сновидец тратил определённое количество маны. При этом процесс не требовал от него особого напряжения, да и ментальных сил тратилось всего ничего. Но стоило ему вознамериться сделать тоже зачарование в двое сильнее, как маг обнаружил, что требуется в пять раз больше маны, время процесса существенно возрастает, а объект зачарования стремится рассыпаться в прах. Получалось, существовал некий барьер, при пересечении которого материя начинала яростно сопротивляться замыслу заклинателя. У местных магов данной проблемы не стояло, они до неё попросту не добирались из-за нехватки маны. То зачарование, которое давалось Ди как щелчок пальцев, являлось вершиной местных стандартов.
Как итог, Ди извёл изрядное количество вилок из серванта, по возрастающей придавая им свойство наносить урон огнём, но на определённом этапе понял, что если увлечётся, то возможно сможет создать предмет, который с тычка прожжёт дыру в стене, но сам при этом рискует в процессе отправиться в беспробудный сон на сутки – другие от потери ментальных сил. К тому же столовые приборы, найденные в ящике серванта, заканчивались. Многие из них просто рассыпались, стоило магу на мгновение ослабить концентрацию.
Кроме естественного ограничения мощности зачарования выяснился ещё один интересный момент: можно было создать предмет, который, например, был холодным постоянно, а можно задать характеристики так, что он замораживал поверхность только при соприкосновении. Во втором случае появлялось время перезарядки, но и сила эффекта многократно возрастала.
«С этим всем ещё предстоит разобраться, - размышлял сновидец, - в «закачивании» магии в материю в этом мире масса тонкостей».
Добравшись до стальных ножей, найденных всё в том же серванте, Ди трансформировал нож в замысловатый стилет и придал ему способность замораживать материю. Свойство срабатывало, стоило лезвию погрузиться в цель более чем наполовину, правда попрактиковаться удалось лишь на подушке, да и ту было откровенно жалко. Время восстановления магии у созданного от безделья артефакта составляла что-то в районе минуты.