На «Орле» в Цусиме: Воспоминания участника русско-японской войны на море в 1904–1905 гг.
Шрифт:
«Наша колонна состоит из двенадцати единиц, как и японская, по числу орудий крупного калибра она значительно превосходит противника, а в бою решает артиллерия. Правда, наши корабли уступают японским в скорости, но это не существенно, так как мы удирать не собираемся». Далее он говорит; «В случае выхода из строя «Суворова» колонна идет за «Александром», при выходе «Александра» идет за «Бородино» и т. д. К каждому флагманскому кораблю прикомандирован миноносец для снятия штаба, если корабль выйдет из строя.
Итак, никаких сомнений в планах эскадры более не остается. Наша ближайшая цель — прорыв во Владивосток.
Теперь перед эскадрой со всей остротой встает вопрос: какой маршрут выберет адмирал? Пойдет ли он на прорыв кратчайшим путем через Цусимский пролив или постарается сбить японцев с толку, обойдя кругом Японии Тихим океаном для прорыва через один из северных проливов? Эскадра привыкла к длинным переходам, а этот путь удлиняет переход до Владивостока на 700–800 миль.
По словам ревизора «Николая», штаб Небогатова еще ничего не знает о намерениях Рожественского. Хотя вчерашнее свидание адмиралов в момент встречи и носило весьма дружественный характер, но не выяснило плана будущих действий. При первом свидании с Небогатовым Рожественский интересовался только тем, что делается «под шпилем», как поживают общие знакомые и т. д. У Небогатова сложилось впечатление, что военный совет состоится позже, когда прибывший отряд закончит очередные работы.
Офицеры «Николая» говорят, что Небогатов, который много плавал в северных водах Тихого океана и знает хорошо навигационные условия в районе северных проливов, является убежденным сторонником кружного пути вокруг Японии и намерен решительно отстаивать этот вариант.
Вчера во время встречи эскадр госпитальный «Орел», следуя за «Алмазом», также вышел из бухты с группой транспортов и мог быть свидетелем торжественного момента. Мне удалось видеть через иллюминатор вновь прибывшие корабли. В 5 часов вечера эскадра остановилась против входа в Куа-Бе, куда начали заходить транспорты, миноносцы и корабли Небогатова.
Сегодня с утра наш «Орел» стоит на старом месте, откуда мне виден дальше под берегом в глубине бухты вновь прибывший отряд, занятый угольной погрузкой.
Я выпросился на палубу. Два санитара меня снесли, и я устроился с удобством на шезлонге. Погода тихая и жаркая. Передо мной — вся панорама синеющих гор с громоздящимися над ними пиками высоких удаленных вершин. По зеркальной поверхности бухты шныряют бойкие катера. Некоторые из них буксируют барказы, заполненные командой, отпущенной на берег для прогулки.
Мне на этот раз не придется заглянуть на берег. Кое-что я слышал о здешней природе из рассказов побывавших на берегу офицеров и медицинского персонала «Орла», но красота и богатство растительного царства Индо-Китая едва ли может сравниться с богатствами природы Дакара, Габуна и Носси-Бе.
В последнем приказе Рожественский заявляет, что наша эскадра с присоединением Небогатова получает перевес в тяжелых орудиях, а преимущество противника в скорости не имеет значения, так как мы «удирать не собираемся». Мы понимаем, что перед боем адмирал должен поднять дух своей эскадры и поэтому вынужден прибегнуть
Глава XXXIV. Выход объединенной эскадры для прорыва во Владивосток
1 мая. Наша объединенная эскадра в составе пятидесяти вымпелов сегодня на рассвете начала сниматься с якоря и выстраиваться в походный порядок для последнего перехода — до Владивостока. Больше остановок в пути не предвидится. Корабли приняли все предписанные адмиралом грузы, и в пути возможны только догрузки запаса угля с транспортов.
Накануне ухода от берегов Аннама Рожественский, вследствие неспокойной погоды и волнения в открытом море, вышел ночью с 1-м и 2-м броненосными отрядами в бухту Ван Фонг, где и догрузил с транспортов запас угля до назначенной нормы в 2 тысячи тонн, а утром снова вышел в море.
В 5 часов утра начали последовательно выходить в море из бухты Куа-Бе сначала миноносцы, затем транспорты, крейсера и, наконец, третий отряд Небогатова. Рожественский с броненосцами и сторожевыми крейсерами ожидал в море выходившие отряды. К 9 часам построение было закончено, и эскадра двинулась курсом по направлению к Тайваню. Ход — около 9 узлов. Миноносцы идут на буксире у транспортов. Семь транспортов отделились и ушли в Сайгон.
Первый и второй отряды идут двумя параллельными колоннами. За ними следуют во главе с «Алмазом» две колонны оставшихся при эскадре транспортов. Крейсера идут с флангов, охраняя транспорты. Впереди эскадры выстроился разведочный отряд из четырех крейсеров. Госпитальные суда «Орел» и «Кострома» идут вне строя эскадры по сторонам от крейсеров. Тыл эскадры охраняется 3-м броненосным отрядом под флагом Небогатова в строе фронта. Вся эскадра растянулась на пять миль с лишком. Французский крейсер «Гишен» крейсировал у берега, наблюдая выход эскадры из французской бухты.
Весь переход до Владивостока кратчайшим путем займет до 15 дней, а при выборе пути вокруг Японии Тихим океаном — до 20 дней. Погода тихая. В море чувствуется лишь легкая зыбь.
Начались эскадренные недоразумения из-за повреждений отдельных судов. Уже утром, вскоре после выхода из бухты, были остановки из-за выхода из строя броненосцев: сначала скандалил «Сисой», затем «Орел», а в 3 часа — «Изумруд», у которого, видимо, заклинился руль. Пока шло исправление руля, пришлось ожидать более получаса.
За все время похода наша эскадра не была столь многочисленной. В ее состав входят 37 боевых кораблей и 13 вспомогательных и транспортных. Дым от огромного скопления судов стелется над океаном в виде темного облака, тянущегося непрерывной лентой за эскадрой по всему горизонту. К вечеру эскадра перестроилась, сократив промежутки между судами. Все корабли идут с отличительными огнями, а госпитали «Орел» и «Кострома» несут по три тесно расположенных топовых огня на грот-мачте, которые в ночной темноте видны за много миль.