На острие победы
Шрифт:
– Дезинформация? Ложные боевые действия СС? Подставные агенты Абвера? – предположил Берия, вопросительно глядя исключительно на Судоплатова.
– Смею заверить вас, немцам нет необходимости бутафорить и создавать отряды фальшивых диверсантов, чтобы ввести в заблуждение наши органы. Противнику мы и так доставляем массу неудобств и головной боли в связи с постоянной заброской РДГ и маршагентов. Они уже имели неосторожность привлечь наши глаза и уши в тот район, тем самым поставив под угрозу срыва операцию по скрытной доставке «Крысы» в район военных действий. Поэтому создавать лжеотряды мнимых диверсантов и этим самым заставлять нас акцентировать свое внимание еще больше на секретной зоне, уверен, противнику невыгодно и нецелесообразно.
– Ишь… – Берия уже с любопытством
Судоплатов дернулся, волнение тугой струей ударило в голову, вернулось волной в нижние органы тела. Стало слабо в коленках и тошно в животе. «Нельзя, Лаврентий Палыч, ох, нельзя так вслух упоминать про самых секретных агентов своей конторы! Если враг затесался в наши ряды, а он, подозреваю, бдит, то швыряться такими фразами и оглашать совершенно секретную информацию никак нельзя. Откуда же тебе, товарищ генкомгосбез, знать про крысу в нашем ведомстве и утечку данных в Абвер? И сказать не могу об этом… Вот черт!»
– Названный вами агент занимается несколько иными задачами, действует в другом секторе и никаким образом не может быть привлечен к операции по ловле «Крысы», – выпалил он, играя желваками.
– О-о, мне нравится эта идея! Ловля «Крысы». Всеволод, ты присвоил кодовое название данной операции? Если нет, предлагаю… – Берия взглянул на Судоплатова, в словах которого и уловил нужный смысл… – предлагаю «Крысолов». Вы же танк с названием «Крыса» ищете? Как вам моя идея?
– Так точно, Лаврентий Павлович, название «Крысолов» самым прямым образом подходит теме операции по поимке и уничтожению литерного, – отчеканил Меркулов, а про себя подумал: «Нужно срочно заменить в деле по танку прежнее рабочее название «Грызун».
Берия довольно причмокнул губами, поправил на носу очки и вальяжно откинулся в кресле. Затем он сухо представил хозяину кабинета офицеров своей делегации. Здесь оказалась весьма разношерстная компания. Начальник Главного Управления войск НКВД по охране железнодорожных сооружений Гульев, начальник секретариата Особого совещания при наркоме внутренних дел СССР Иванов, начальник Управления по делам военнопленных и интернированных (УПВИ) НКВД СССР Сопруненко, начальник отдела железнодорожных и водных перевозок НКВД СССР Зикеев. А также пара шишек из ГУКР «СМЕРШ», представитель из ЦШПД, начальник охраны наркома и двое адъютантов.
– Сергей, – Берия головой кивнул одному из своих помощников, – скажи там в приемной, чтобы все-таки сварганили мне стакан чаю. Да покрепче.
– Слушаюсь! – Адъютант щелкнул каблуками и развернулся идти.
– Лаврентий Павлович, может быть, кофе? У меня в закромах найдется настоящий кавказский, – поинтересовался Меркулов, с дрожью в голосе глотая воздух.
– Хорошо живешь, Сева! – криво ухмыльнулся нарком и передразнил Меркулова. – Настоящий кавказский! О как. Настоящим бывает колумбийский или бразильский, а на Кавказе не кофе, а слезы. Это ж не чай и не вино. Чаю мне, Сергей, чаю. Всеволод, ты удивлен составом моей делегации?
– В общем-то, нет, товарищ генкомгосбез, – Меркулов поправил ворот кителя, – вопрос с «оружием возмездия» Гитлера серьезный, танк перевозится спецсоставом по жэдэ-ветке, поэтому присутствие здесь представителей этих служб объяснимо.
– Вах, красавец! Соображаешь, – Берия улыбался во все лицо, но вдруг оно стало серьезным, почти строгим, – а чего же ты тогда не привлекаешь к операции профессионалов из ведомств, отвечающих за охрану и грузоперевозки в железнодорожном транспорте? Или ты сам лучше всех разбираешься во всех нюансах этой области?
– Я… Мы… Товарищ генком… – Нарком от волнения потерял дар речи, бросил на Судоплатова взгляд, полный мольбы.
– …Чего ты заблеял, как козел горный? Ну, вот скажи мне… Этот танк перевозят по жэдэ-путям на спецплатформах в сторону фронта. Твоя агентура не раз сообщала о составе и специфике транспортирующих средств. Ты привлек какого-то консультанта или специалиста для характеристики и оценки всего этого? Нет? А я подумал об этом, вон сидят мои архаровцы, в бумажки морды тычут, а сказать толком ничего не могут. Гульев, Зикеев?
– Я. Я-а. – Руководители ведомств, отвечающих за железнодорожный транспорт в военное время, подскочили и вытянулись. По щеке одного из них уже побежала капля пота.
– Сообщите наркому госбезопасности ваши скудные соображения. – Берия сделал странный жест, покрутив пятерней у виска.
– Слушаюсь. Товарищ народный комиссар государственной безопасности, – начал Зикеев, обратившись к Меркулову, – по нашей оценке ваших агентурных данных и в результате анализа всех материалов касательно железнодорожных перевозок крупногабаритных и сверхтяжелых грузов считаем, что сверхтяжелый танк «Крыса» невозможно спрятать от нашей авиации и наблюдателей разведгрупп. Это не иголка в стоге сена, а спецсостав весьма внушительных размеров. Его, стоящего на рельсах, нельзя скрыть. Это нереально. Тем более подвижной состав таких габаритов и грузоподъемности не пройдет ни одного известного моста в Восточной Пруссии, не преодолеет ни одной водной преграды. Опыт строительства мостов и железных дорог в нашей стране и за рубежом подсказывает нам, что танк «Крыса» должен перевозиться либо по отдельно строящейся или уже построенной ветке с укладкой полотна особой прочности, либо курсировать в пределах определенной области Восточной Пруссии. Скорее всего, это трансмагистральный путь от Кенигсберга до Вильнюса или от Варшавы до Минска. Стоит сконцентрировать внимание ваших групп и агентов на этих маршрутах. Но, повторюсь, ни один мост не способен пропустить спецсостав такой тяжести.
Меркулов поймал взгляд Судоплатова. Тот кивнул, но как-то хитро и с намеком, которого, впрочем, нарком не понял. Пока начальник отдела железнодорожных и водных перевозок НКВД СССР Зикеев докладывал, нарком НКГБ вспомнил мысли Судоплатова о примерно таких же доводах и предположениях относительно сектора транспортировки и непроходимости «Крысы» через местные мосты. Судоплатов тогда предлагал привлечь к делу опытного железнодорожника, который бы оценил все эти нюансы. Даже какой-то знакомый у него имелся в этой сфере. «Может, стоит сказать об этом? Что-то нужно говорить, иначе Берия воспримет это по-своему, подумает, что мы, олухи, даже не прорабатывали такую идею…» Но положение спас прозорливый, мудрый Судоплатов.
– Товарищ генкомгосбез, разрешите? – И когда Берия кивнул, начальник 4-го Управления продолжил: – Мы с Всеволодом Николаевичем отрабатывали такую версию, даже наметили привлечь хорошего специалиста-железнодорожника. Но надеялись и ждали подтверждения визуального осмотра «грызуна» от агентуры и РДГ. Мы больше не располагаем средствами и живой силой, способной, как выразился начотдела Зикеев, «сконцентрировать внимание наших групп и агентов на данных маршрутах». К сожалению, скорее всего, все наши люди погибли, связи с ними нет, и, судя по радиоперехвату от немцев и сведениям нашего единственного агента «Мазура», литерный существует стопроцентно, а диверсионные группы и маршагенты погибли. За исключением какой-то неизвестной РДГ, ведущей в настоящее время бои в районе укрепрайона Ильменхорст. Принадлежность этого отряда и его намерения устанавливаем. В ближайшие сутки, если не будет никаких известий о группе-призраке, мы готовы направить очередную РДГ в тот район. Что касается иголки в стоге сена… Да, действительно, литерный с такими весом и габаритами не пройдет никакой мост Пруссии в сторону востока, к линии фронта. Значит, из-за его веса и размеров ему придется либо крейсировать по всей Восточной Пруссии в ограниченном секторе между водными преградами, что чревато попаданием под аэрофотосъемку или удар диверсантов, либо замаскироваться и стать неотъемлемой частью ближайшего укрепрайона, коих в том регионе сооружается великое множество. По данным глубинной разведки немцы тщательно и спешно готовятся к обороне, ожидая наших успехов на фронте и скорого наступления РККА на запад.