На острие победы
Шрифт:
Берия опять довольно причмокнул губами, посмотрел на Меркулова, его мысленный посыл означал: «Вот, дескать, смотри, каков орел у тебя! Все знает, всем владеет, верит в победу и хорош собою». Нарком госбезопасности оценил виртуальную похвалу шефа и облегченно вздохнул, воротник уже не так душил, пот не вырабатывался, а колени перестали дрожать. Адъютант вошел в кабинет и передал Берии стакан чая в металлическом подстаканнике, без лишних телодвижений и шороха удалился в дальний угол и замер там, подобострастно глядя на своего патрона.
– Так вот, касательно последних доводов, – продолжал Судоплатов, почти не заглядывая в раскрытую папку с документами и этим еще больше вызывая симпатии у Берии и коллег, – «Крыса» не может передвигаться по главным маршрутам Кенигсберг – Вильнюс
Комсостав совещания зашептался, загудел потревоженным ульем, многие согласно кивали, убеждаясь в правильных доводах коллеги. По знаку Берии все разом утихли.
– Значит, остается третье, – продолжил Судоплатов, даже позволив себе подмигнуть Меркулову, – литерный все-таки передвигается на восток, ограничиваясь дополнительными, какими-то вспомогательными путями. По данным разведки за последние полтора года в Восточной Пруссии не было построено ни одного нового капитального жэдэ-пути. Мелкие вокруг концлагерей, укрепрайонов и на перегонах средних станций – да. Серьезных специальных – нет. И еще хочу напомнить своим коллегам тот факт, почему сложно или невозможно без потерь наблюдать за передвижением жэдэ-грузов в Восточной Пруссии. Согласно требованиям Ставки вермахта, группе армий «Центр», цитирую: «… необходимо привлечь к охране железных дорог все силы… не занятые непосредственно на фронте, в том числе учебные, резервные соединения и нелетный состав авиации». А в приказе Гитлера начальнику войск по борьбе с партизанами и диверсантами на Востоке обергруппенфюреру СС Бах-Зелевскому и гауляйтеру Восточной Пруссии Коху необходимо «использовать подчиненные войска в первую очередь для отвлечения сил и средств противника от основных железнодорожных магистралей».
От себя, товарищи офицеры, добавлю следующее. Железнодорожные разъезды и линейные станции стали охраняться гарнизонами численностью до 150 человек, через каждые 2–3 километра пути выставляются заставы силой до взвода, а через каждые 200–300 метров сторожевые посты по 2–3 человека. Участки между заставами патрулируются группами солдат на дрезинах, вооруженных пулеметами. Чтобы лишить противника скрытых подступов к железнодорожному полотну, немцы повсеместно выжигают и вырубают леса и посадки вдоль железных дорог, ограждают пути колючей проволокой, а подступы к ним минируют. Также вдоль жэдэ-магистрали курсируют мобильные патрули, усиленные бронетехникой, прожекторами и оптикой, станковыми пулеметами, собаками-ищейками и опытными охотниками из местного населения. Количество охраны противника на квадратный километр на некоторых участках зашкаливает за сотню солдат и десяток единиц техники. При таком раскладе просочиться в зону особого внимания, а уж тем более отыскать литерный и совершить диверсию против него не представляется возможным. При всем этом стоит отметить усиление в том районе агентурной работы Абвера, специальных подразделений СС и СД, широкую сеть радиопеленгации и авианаблюдения «люфтваффе». Нельзя исключать утечку информации из наших силовых органов, подрыв деятельности НКВД и НКГБ в результате действий «кротов» и шпионов. Вы, вероятно, знаете, что за период с января по май этого года только в Москве и ее пригородах задержано и ликвидировано 857 диверсантов и агентов противника. Я нисколько не умаляю достоинств своих сотрудников и бойцов спецподразделений, как и не спешу хвалить всех их, но прошу оценивать работу моего Управления по достоинству и не питать волшебных иллюзий по поводу скорого окончания операции «Гры»… операции «Крысолов». Нами делается все возможное и невозможное. Нехватка профессионалов в структурах госбезопасности и агентов глубинной разведки в странах Европы очень сказывается на дееспособности и состоятельности…
– …Павел Анатольевич, мы услышали тебя, – прервал докладчика Берия, громко швыркнул из стакана чай, вытянул губы трубочкой и пристально посмотрел на Судоплатова. Обычно от такого взгляда многие офицеры обильно потели и унимали волнение в конечностях. Но начальник 4-го Управления, не раз встречавший смерть лицом к лицу, выдержал взгляд наркома внутренних дел. – Это все понятно, что тяжело, невозможно, далеко, мало, плохо! Ты мне скажи пока одно. Что тебе нужно для того, чтобы быстро найти эту чертову «Крысу» и ликвидировать ее? Опуская все эти нюансы и минусы, о чем ты тут нам красиво пел. А?
– Лаврентий Павлович, – Судоплатов хмыкнул, с трудом проглотил комок в горле, – я не пою. Я служу нашей стране, своей Родине, выполняю все задачи, пытаюсь нанести врагу наибольший вред…
– … Ладно-ладно-о. Пошутил я. Не так выразился. Ты отличный работник-чекист, я давно знаю тебя по громким делам с Троцким и украинскими националистами, ты преданный и честный силовик. – Берия отставил блюдечко со стаканом на столик, достал носовой платок, вытер кисти рук, поросшие черными волосами. – Я задал вопрос, комгосбез 3-го ранга.
– Группа разведчиков-диверсантов готова к вылету в любое время. Это надежные, проверенные люди, бывшие контрразведчики и пограничники. На этот раз она снабжена оптикой дальнего спектра действия, двумя рациями, новым стрелковым оружием «ППС-43» и более подробными картами. Форма для них подобрана немецкая, в унисон той, во что экипированы патрули противника. План заброски десанта продуман до мелочей и с хитрецой. Но мне нужен специалист, знающий тот район, желательно с опытом работы в железнодорожном транспорте. Хорошо разбирающийся в грузовых составах и строительстве жэдэ-путей.
– Это все?! – Берия привстал, облокотился на ручки кресла, стал похож на медведя-шатуна, завидевшего одинокого грибника в глухой тайге. – А чтобы он владел китайским языком и пел в Большом театре, тебе не нужно? Или чтобы дружил с Гитлером… Не надо такого найти?
Среди комсостава пробежали шепоток и тихие хихиканья, кривые гримасы исказили лица офицеров. Меркулов строго посмотрел на подчиненных, громко кашлянул, отчего в кабинете сразу установилась тишина, а бледность физиономий вновь вернулась после глупых ухмылок.
– Только знание немецкого языка и той местности, товарищ генкомгосбез! – четко рапортовал Судоплатов, играя желваками и ощущая онемение ног.
– А что значит твоя фраза «бывшие контрразведчики и пограничники»? – Берия вдруг изменился в лице при вспоминании слов офицера-докладчика. – Советские разведчики и пограничники не могут быть бывшими. Заруби себе на носу, диверсант! Они либо настоящие и действующие, либо мертвые предатели и шпионы Родины. Ясно излагаю?
– Так точно.
Меркулов решил чуть шлифануть ситуацию и вернуть разговор в деловое русло. Что ему стоило сделать такой шаг – сложно было представить.
– Товарищ нарком внутренних дел, смею напомнить, что, согласно специальному распоряжению СНК (Совета народных комиссаров. – Прим. автора), утвержденному вами и Верховным, из тюрем и лагерей ГУЛАГа было разрешено выпустить и реабилитировать ряд советских работников силовых органов для прохождения военной службы в действующих органах НКГБ и «СМЕРШ». Комиссар госбезопасности 3-го ранга Судоплатов в прошлом году и этой весной, рассмотрев дела сотни репрессированных чекистов и командиров РККА, отобрал сорок две кандидатуры. Сейчас эти офицеры вполне достойно служат и работают. Некоторые из них уже удостоены наград, трое погибли при выполнении служебных обязанностей и воинского долга.