На острие свечи
Шрифт:
– Хм. А почему ты вдруг решила мне помогать? Чем я лучше этой блондинки?
– Сложно сказать, – пожала плечами цыганка. – Мне понравилось твоё поведение. Как ты сначала на толстуху наехала, а потом бросилась ей «скорую» вызывать. Понравилось, что после удара в живот в твоих глазах не появилось ненависти, а лишь недоумение. Понравилось, как ты девчонку эту с пола подняла и подумала, что надо нанять для неё адвоката. А в цыганском законе знаешь как сказано: «укради у вора, обмани обманщика и помоги хорошему человеку».
– Ясно. А адвоката девчонке всё-таки надо бы нанять.
– Бесполезно, – помотала головой Зарина. —
А если бы ты видела её мысли… то вообще расхотела бы ей помогать.
– Почему? Чего она такого думала?!
– Директриса, когда её обрабатывала, льстила, коньяком поила, якобы в свой круг ввела, доверие оказала. А эта мартышка радовалась, что такая она теперь крутая! Неимоверно круче подружки своей, с которой они вместе из деревни приехали. А сейчас сидит там, на полу, рыдает, проклинает всех вокруг и ни одной мыслишки не мелькнуло, что сама дура! Что за жадность свою расплачивается, за наивность, за тщеславие. Честно скажу, противно было её прослушивать.
– Да уж. Тяжёлая телепатская доля, – усмехнулась Оксана.
– Кстати, о телепатской доле. – Зарина стала серьёзной. – Вчера я разговаривала о тебе с бари-дай.
– Бари-дай?
– «Великая мать», если перевести дословно. Уважаемая и мудрая старуха. Знахарка, если по-вашему.
– И что она сказала?
– Она разрешила рассказать тебе о «красной луне».
– Разрешила?! – удивилась Оксана.
– Я,
– Тогда я внимательно слушаю и не перебиваю.
– С детства всем девочкам бабушки и мамы говорили, что если увидишь «красную луну», то сразу же беги к бари-дай и сообщай об этом. Так иносказательно назывались… ну, ты поняла, что.
– Месячные, что ли? – усмехнулась Оксана.
– Тебе смешно, – улыбнулась цыганка. – А у нас эта тема вообще табу. Причём настолько, что мы даже между нами, девочками, об этом не шепчемся. Принято делать вид, что этого просто нет.
– Да ну?! Так же нельзя! Двадцать первый век!
– Древние предрассудки глубоко въелись в подсознание, – вздохнула Зарина. – У нас вообще всё, что ниже пояса, – грязно и стыдно. Доходит до абсурда. Человек будет мучительно хотеть в туалет, но постесняется пойти, если кто-то может увидеть, как он туда заходит. А уж спросить «где у вас туалет?» даже рот не откроется.
– И как? Лопнуть, что ли? – возмутилась Оксана. – Но мы ушли от темы. Я-то видела настоящую красную луну! Правда, во сне, но это была именно луна, а не пятна на белье.
– Я понимаю. Но об этом рассказывать ещё более тяжело.
– Ещё? – Оксана недоумённо расширила глаза. – Даже представить не могу, что может быть ещё более интимным.
– Для цыганки – это способность к ясновидению.
– Иди ты! Что в этом интимного? Вы же все гадаете.
– Вот именно, что все! Девочек обучают гадать на картах, по рукам, по кофейной гуще. Считается, что способности есть у всех. И почти никто из этих «всех» не знает, что есть особые. Цыганский закон запрещает говорить об этом, чтобы не создавать в нашей среде кастовости. Цыгане все равны.
– Это, конечно, мудро! – кивнула Оксана.
– Так вот: девочкам так часто и так таинственно-стыдливо напоминают о «красной луне»… (но при этом не объясняют, что это такое), что некоторым эта луна является во сне. И тогда они бегут к старухе сообщать об этом. А та знает, что проснулась энергия, которая даёт настоящее ясновидение. Когда такая девочка выявляется, её берёт на обучение одна из знающих цыганок. И в первую очередь маленькой «ведьме» внушается, что она должна молчать об этом, потому что очень стыдно быть во власти красной луны, и если кто-то узнает, то её могут даже выгнать из табора.
– Даже так?
– А как иначе ты сохранишь тайну и не дашь ей возгордиться и возвыситься над другими девочками?
– И никто ни разу не проболтался?
Зарина пожала плечами.
– В нашем таборе – нет. Когда обычная девочка испуганно приходит с первыми месячными, ей объясняют, что это и есть «красная луна», о которой её предупреждали. И с этого момента она уже «скверная». И все вопросы отпадают. Я же тебе говорю: «красная луна» – это то, о чём не разговаривают. Поэтому и проболтаться сложно. Я даже не знаю, есть ли среди моих ровесниц женщины с теми же способностями, что у меня. Знает только бари-дай. И когда она почувствует, что скоро уйдёт, она передаст эту тайну одной из нас и назначит её на своё место.
– Но зачем тогда ты разговариваешь со мной об этой неприличной красной луне? Могла бы просто смолчать.
– Зачем? Ну, во-первых, она опасна. Я решила предупредить тебя об этом и как-то помочь. А во-вторых, ты гаджё, – усмехнулась Зарина, – «не цыган». По-отношению к вам у нас особые правила. Ты же не стесняешься животных? Вот и я перед нецыганкой не так стесняюсь говорить о «красной луне».
– Фигасе! – возмутилась Оксана. – Так для вас нецыгане – животные?!
– Ой! Вот давай сейчас не будем уходить от темы в национальные разборки! Ну, не то слово я сказала.
– Так подбери подходящее, а то мне как-то не по себе стало.
Зарина тяжело вздохнула и немного подумав, спросила:
– Хорошо. Скажи мне, прилично ли у вас ходить нагишом?
– Нет, конечно! Хотя встречаются нудисты, эксбиционисты… в любом обществе не без уродов.
– Что ты почувствуешь, если встретишься с голым мужчиной?
– Ну… в зависимости от ситуации. Скорее всего, взвизгну, развернусь и бежать.
– А если ты окажешься в каком-нибудь африканском племени, где на людях из одежды только бусы да рисунки на теле, а все интимные прелести напоказ? Тоже взвизгнешь и бежать?
– Но это же совсем другое дело! У этих людей такая культура, для них это нормально.
– Вот я и спрашиваю: как ты будешь реагировать? Ведь для тебя-то это не нормально.
– Хм. Их нагота не будет казаться чем-то неприличным.
– Означает ли, что эти люди для тебя животные?
– Нет, конечно! Хотя…
– Хотя и не совсем люди. Вот так и у нас: с цыганкой об этом нельзя говорить, а с гаджё при необходимости можно, потому что в вашей культуре в этом нет ничего стыдного.
– Понятно, – кивнула Оксана. – И что? На чём мы остановились?
– Сила «красной луны» обычно выявляется в детстве. Но она может возникнуть и у взрослой женщины. Но узнать об этом уже намного сложнее. Если та смолчит (а чаще всего так и бывает, ведь она не знает, что это такое), то её начинает сжигать. И замечают это обычно, когда уже поздно чем-то помочь. Сначала человек быстро худеет, потом начинаются галлюцинации, а потом сумасшествие и смерть.
– Худеет?!
– Да.
– О боже! Я действительно сильно похудела за последний месяц. Ещё так радовалась!
– А вчера была первая галлюцинация.
– Неизвестно, первая ли, – нахмурилась Оксана. – Если бы не ты, то я бы и не узнала, что у меня глюки начались. Ну, луна и луна. А кстати, почему именно луна? У вас-то понятно почему, а мне-то с чего именно она привиделась?
– Я думаю, что твой ангел-хранитель привел тебя именно туда, где могут помочь. И видение создал именно такое, чтобы я поняла.
– Это как же надо было постараться! Завести меня в эту забегаловку, отвлечь от сумки, заставить воришку её стащить, да ещё и ментов прислать. А ведь перед этим ещё какую-то клофелинщицу на меня похожую… О боже! Теперь понятно почему…
– Что?
– …Когда я оказалась в камере, то почувствовала какое-то странное облегчение. Словно меня не в тюрьму, а… ну, не знаю… к Богу за пазуху засунули. И что же мне теперь делать?
– У цыган есть целый ряд обычаев, защищающих от этой болезни. Наверное, ты знаешь, что у нас почти все женщины курят. Это не считается пороком. Наоборот, дым табака отгоняет «злых духов». Только курить надо именно табак, а не всякие травки-наркотики.
– Курить? – нахмурилась Оксана. – Мне что? Курить начать?
– Из двух зол надо выбирать меньшее. Хотя… я забыла: у тебя же астма.
– Дело не в этом. Многие астматики курят, но впервые слышу, чтобы сигаретами лечились.
– Но это ведь не совсем болезнь. Это скорее наоборот. Просто курение отупляет и тем самым как бы стягивает тебя обратно в обычное человеческое состояние.
– Вот спасибо! Значит, Бог дал мне способность, а я должна её дымом приглушить и жить себе дальше тупым животным.
– Это вот ты сейчас цыганок животными обозвала?
– Извини, – засмеялась Оксана. – Теперь мы квиты. А другие способы есть?
– Кофе, – подумав, сказала Зарина. – Оно, конечно, намного слабее табака, но если в больших количествах…
– Так вот почему меня в последнее время так прибило на кофе! – застонала Оксана.
– Ещё у нас принято есть жирное мясо. Свинину, например. Она, если что, не позволяет быстро похудеть. Ещё мы едим много чеснока и лука, они тоже притупляют.
– Чеснок и лук притупляют? – удивилась Оксана.
– Да. Именно поэтому в некоторых народностях они считаются запрещёнными продуктами, так же как мясо.
– В смысле, что тем уже тупеть дальше некуда?
– Не я придумывала национальные традиции, – засмеялась Зарина.
– А что-нибудь неотупляющее есть в арсенале средств?
– Да ты не бойся! Это же не значит, что ты станешь совсем
– Но ты же не сходишь с ума!
– Ты сравнила! Меня с детства обучали владеть этой силой, я знаю, как её использовать. И я соблюдаю технику безопасности.
– Так научи меня!
– Легко сказать! – подпрыгнула на стуле Зарина. – У нас даже двадцатилетних уже не обучают. Поздно.
– А для гаджё можно сделать исключение?
– Сделать можно, конечно, но будет ли толк? Представь себе: приходит тётя в балетную школу и говорит: «Хочу быть балериной! У меня растяжка хорошая». А у неё не только растяжка, но и целлюлит, и суставы больные. И вообще балерины в её возрасте уже на пенсию выходят.
– В наше время за деньги обучать будут. Жалко, что ли? Может, она на корпоративной вечеринке хочет «умирающего лебедя» станцевать.
– О нет! Денег я не возьму! – замахала руками цыганка. – За то, чтобы помочь тебе угробиться? Если хочешь, то пусть это будет на твоей совести.
– Значит, научишь? – обрадовалась Оксана.
– Ты просто не понимаешь, чего просишь. Да и как ты будешь это использовать?
– Да уж придумаю как. Ты же как-то используешь.
– Мне деваться некуда. И обратного пути уже нет. А ты не представляешь, с чем столкнёшься. А объяснить… Ну, как объяснить? – Зарина вздохнула и задумалась.
Оксана немного помолчала и ответила:
– У меня такое чувство, что ты предлагаешь от беременности избавиться. Типа, да зачем тебе это? И рожать-то больно, и возни-то потом с ребёнком много.
– Дело твоё, – пожала плечами Зарина. – Только если как убрать это состояние, я теоретически знаю, то, как тебя обучать, я даже не представляю.
– Значит, будем экспериментировать! Но избавляться от этого я не собираюсь!
– И всё-таки мне кажется, ты не совсем понимаешь, что получишь в результате. Ты, наверное, думаешь, что у тебя появится какая-то фантастическая интуиция, необычные способности, которые ты сможешь применять в бизнесе. Так?
Оксана пожала плечами.
– Для бизнеса у меня интуиция и так нормальная. Иногда я даже сама удивляюсь, насколько точно угадываю капризы рынка.
– Тогда чего тебе ещё нужно?
Оксана задумалась, пытаясь представить, что она будет делать с ясновидением.
– А ты как это применяешь? – спросила она. – Милиции помогаешь?
– Не только. Тебе вот, например, пытаюсь помочь. Другим людям, которые попадают в подобные ситуации. Но ты пойми, что я это вовсе не от доброты души делаю! Просто мне необходимо использовать эту силу, иначе она начнёт меня разрушать. Потому цыганки и вынуждены были скитаться по деревням в поисках тех, кому нужна помощь.
– А разве не в поисках тех, кого можно облапошить?
Зарина улыбнулась:
– Да. Одному помогли, сотню облапошили. Кто ж виноват, что среди вас тех, кому стоит помогать, всего один на сотню. А остальных сам Бог велел облапошить. Да и таких, как я, одна на сотню, а кушать хочется всем. Так что ты хорошенько подумай…
– Я не буду глушить эту энергию! – решительно заявила Оксана. – Если хочешь помочь – научи, что с этим делать. А там уж я разберусь, как её использовать.
Зарина допила кофе и начала рассматривать дно чашки.
– Ты умеешь гадать по кофейной гуще? – спросила Оксана.
– А чего тут уметь? Смотри, на что похожи разводы, и трактуй.
– У меня что-то похожее на свечу. К чему это?
– Пойдём, я познакомлю тебя с бари-дай. – Зарина встала. – Может, она что-нибудь посоветует.Они вышли в коридор, поднялись по лестнице на последний этаж и оказались в просторном холле с огромными окнами, множеством разнообразных растений и фонтанчиком в центре. Зарина открыла стеклянную дверь и впустила Оксану в полукруглую застеклённую лоджию. В кресле, закутавшись в плед, сидела смуглая седая женщина и глядела вдаль.
– Здравствуйте, – сказала Оксана.
Бари-дай оторвалась от созерцания заснеженного горизонта и обернулась. Зарина села на подлокотник и что-то сказала по-цыгански. Старуха кивнула.
– Присаживайся. – Зарина показала на свободное кресло.
Оксана села и умоляюще посмотрела на бари-дай. Та тоже с интересом, чуть прищурившись, рассматривала Оксану.
– Даже не знаю, как вопрос сформулировать, – смутилась Оксана. – Может быть, вы знаете, что мне делать?
Старуха, не сводя с Оксаны глаз, чуть повернула голову и что-то сказала. Зарина встала, сорвала с одного из растений цветок и подала его Оксане.
– Красивый? – спросила старуха с сильным акцентом.
Оксана кивнула.
– Спрячь в кулак.
Аккуратно, чтобы не смять лепестки, Оксана прикрыла цветок пальцами. Старуха снова заговорила по-цыгански.
– Бари-дай сказала, что если он завянет, то она сможет тебе помочь, а если нет, то не сможет.
– Открой, – велела старуха.
Оксана разжала кулак и обомлела: цветок почернел и сморщился.
– Ууууу! – сочувственно покачала головой старуха.
– Но как?! – напугалась Оксана.
Бари-дай взяла маленькую мумию и с хрустом раскрошила. Потом на секунду прикрыла прах ладонью и вернула Оксане чуть помятый, но свежий, только что сорванный с ветки цветок. Потом она наклонилась и, заглянув ей в глаза, тихо сказала:
– Тебе два дня, чтобы найти то, что ищешь.
– А что искать? И где?!
– На острие свечи.
– На острие свечи?!
Старуха снова откинулась на спинку кресла и направила взгляд вдаль. Зарина жестом показала Оксане, что разговор окончен и пора уходить.– Как она сделала этот фокус с цветком?! – спросила Оксана, когда они вернулись в комнату и к ней вернулся дар речи.
– Это не фокус, – усмехнулась Зарина.
– Хочешь сказать, что он и вправду высох, а потом ожил?!
– Если в двух словах, то это обычный цыганский гипноз.
– Обычный?!
– В наше время уже мало кто владеет им на таком уровне.
– А ты можешь?
– Нет. Да и ни к чему мне это.
– Она сказала, что если цветок завянет, то она сможет помочь.
– Значит, сможет!– Но как?
– Она же сказала: у тебя два дня, чтобы что-то найти!
– Но что?!
– А что ты искала?
– Понятия не имею. Ничего не искала.
– Ладно. А что для тебя значат слова «на острие свечи»?
– Это мне однажды приснилось, но я уже почти ничего не помню.
– Как же не помнишь, если ты отреагировала на эти слова?
Оксана улыбнулась.
– Просто я, когда проснулась, сразу же сочинила стих по свежим образам. Он так и начинался: «На острие свечи мерцает нимб огня».
– А дальше!
– Да ну… – Оксана смутилась. – Там сплошной абсурд: «На острие свечи мерцает нимб огня, хрустальные лучи уходят вглубь меня. От сердца отразясь, они уходят вдаль, туда, где центр всего, за звёздную вуаль. Едины ночь и день. Я знаю – час настал, отдать свой свет и тень в Божественный Кристалл. Нести трёхмерный крест сквозь лабиринт времён.
Я тот, кто был, кто есть, и тот, кто не рождён», – протараторила она без всякого выражения. – Помню, что во сне были какие-то геометрические фигуры, которые перетекали одна в другую. Пирамиды, кубы, сферы, кресты. И всё это было словно какой-то язык. Помнишь, как у матросов – флажками? Вот так и там, каждая фигура что-то означала. И я читала по ним. И эта информация – она была понятна лишь там, во сне. Как только я проснулась, всё забыла.
– А при чём тут свеча?
– Я знала, что стою на вершине свечи. Я же говорю – абсурд. Стоило спуститься чуть ниже – захватит огонь, а подняться выше – взлетишь дымом.
И надо было удерживаться на этом острие, чтобы понимать тот язык, на котором со мной говорил… нуууу… в общем, кто-то.
– Взлетишь дымом, – задумчиво усмехнулась Зарина.
– Что означал этот сон?
– Ты меня спрашиваешь?! Я думаю, что в нём ты получила какую-то важную информацию.
– Ещё бы понять, какую! – усмехнулась Оксана. – Хотя… «кристалл», «трёхмерный крест», «лабиринт времён». Вскоре после того сна произошли события, которые объяснили суть этих символов.
И я как бы… ммм… ну, можно сказать, изобрела способ решать свои психологические проблемы.
– Интересно! – Зарина задумалась. – А может быть, и слова «должна найти то, что ищешь» тоже относились к какому-нибудь сну?
– Точно! – воскликнула Оксана. – Было! Во время приступа мне как раз снилось, что я ищу…
– Ну что замолчала? Рассказывай! Если не секрет, конечно.
– Да не секрет, просто я не помню, что я искала. Я шарилась на чердаке у Галины. Там было темно и пыльно. Я нашла подсвечник, зажгла свечу… Опять свеча!