На перекрестке веков
Шрифт:
По свидетельству известного иранского искусствоведа Мехди Корейши, как в прошлом, так и сейчас деятели театра не изучали языка народа, его обычаи и правы, его фольклор. И поскольку зритель не слышит в театре своего языка, не находит в нем того, чего он ожидает, что его волнует, он сторонится его. Отмечая воспитательное значение поисков театра «Анахита», Корейши указывает, что «до сих пор иранские актеры вместо того, чтобы совершенствовать свое мастерство, идут по пути подражания западноевропейским образцам».
Сейчас в Иране растет интерес к развитию всех видов национального искусства, в том числе и театрального. Как заявляют в иранских художественных кругах, вкус к театру в стране быстро развивается. В связи с этим принимаются меры по организация постоянных театральных групп.
Поворотным
В новом театре будут ставиться пьесы иранских авторов, а также произведения мировой классической и современной драматургии. На официальном открытии театра была показана пьеса А. П. Чехова «Вишневый сад». Многообещающее начало! Оно дает основания надеяться, что современный иранский театр будет развиваться в традициях реалистического искусства.
Друг советской литературы
Первая встреча с Саидом Нафиси, крупным иранским литературоведом и писателем, произошла в Москве в 1960 году, когда на книжных полках столицы появился его роман «На полпути в рай». Постановка в книге острых социальных вопросов, яркая характеристика действующих лиц, сочный язык, страстные публицистические страницы, вплетенные в пить романа, — все говорило об авторе как о человеке большого таланта, необыкновенной душевной силы, чья совесть не может молчать перед лицом несправедливости. Какой-то горьковской болью за человека были пронизаны строки его книги.
И только шесть лет спустя, уже в Тегеране, на одном из собраний тегеранской художественной интеллигенции в Библиотеке Пехлеви, где собраны и хранятся произведения зарубежной литературы об Иране, мне посчастливилось лично познакомиться с Саидом Нафиси. Высокий, стройный, с седой головой, оживленный и общительный, он казался значительно моложе своих 70 лет. Подкупали его простота и доброжелательность.
Встреч было несколько. Одна из них, уже незадолго до его кончины весной 1967 года, состоялась в загородном доме Нафиси, в Шимране. И каких бы проблем наши беседы ни касались, всегда и во всем красной нитью проходил его глубокий интерес ко всему русскому, советскому, особенно к литературной жизни нашей страны. Он с упоением говорил о Чехове, Льве Толстом, Достоевском, Тургеневе, Шолохове, об их огромном влиянии на творчество иранских писателей. Это была не простая дань уважения и восхищения: ученый-филолог, Саид Нафиси много лет посвятил изучению и популяризации в Иране творчества Пушкина, Лермонтова, Крылова, Некрасова, Чехова, Горького и других корифеев русской и советской литературы. Ему принадлежат и переводы на персидский язык их произведений.
Особенно восторженно он говорил о Горьком. Ни один прогрессивный иранский литератор, подчеркивал Нафиси, не избежал благотворного влияния творчества великого пролетарского писателя. Оно сказалось, в частности, в расширении жанров иранской литературы, обогащении ее новыми социальными проблемами и эстетическими идеалами. Глубоко горьковское влияние на литературную молодежь Ирана. Саид Нафиси отмечал неиссякаемую энергию, исключительную работоспособность Горького, глубокую правдивость и искренность его произведений, охарактеризовал его творчество как «один из величайших примеров работы на благо человека».
Будучи занят большой научной и литературной работой, Нафиси не оставался в стороне от политических и общественных событий. Как большой друг советского народа, советской литературы, он был одним из основателей в 1944 году Иранского общества культурных связей с Советским Союзом, а в дальнейшем принимал самое активное участие в его деятельности, направленной на развитие культурного обмена между двумя соседними странами, укрепление взаимопонимания и дружбы между советским и иранским народами. С первых дней своего существования Общество развернуло широкую работу по ознакомлению иранских читателей с произведениями русской классической и советской литературы, а также советских читателей с классической персидской поэзией, с лучшими работами современных иранских авторов. В значительной степени благодаря деятельности ираносоветского общества дружбы на персидский язык переведены такие шедевры русской классики и современной советской литературы, как «Воскресение» и «Анна Каренина» Толстого, «Идиот», «Преступление и наказание» Достоевского, романы, пьесы и рассказы Горького, пьесы Чехова, роман М. Шолохова «Тихий Дон», рассказы Серафимовича, Паустовского, Тихонова и других писателей. Трудно переоценить многостороннюю деятельность общества, у колыбели которого стоял член Академии наук Ирана, историк литературы, писатель, профессор Тегеранского университета Саид Нафиси.
Нафиси неоднократно приезжал в Советский Союз; в частности, в 1954 году он присутствовал на Втором Всесоюзном съезде советских писателей, а в 1960 году в составе иранской делегации принимал участие в работе XXV Международного конгресса востоковедов в Москве. Он с восхищением отмечал, какими невиданными темпами развивается народное хозяйство Советского государства, как быстро меняется облик городов и какая огромная работа ведется советскими востоковедами по изучению литературы и культуры Ирана, по изданию на русском языке произведений иранских поэтов и писателей.
…Среди привезенных мною в Москву книг на персидском языке имеется и объемистый том «Истории русской литературы». Автор ее — Саид Нафиси. Эта книга с дарственной надписью всегда напоминает о встречах в Тегеране с замечательным писателем, ученым, большим другом советской литературы.
«Буревестник» на персидском языке
Как приятно и радостно встретить в чужом городе знакомые книги. Особенно любимого писателя. Понравившиеся с детства. Мне не раз посчастливилось испытать это светлое чувство в Тегеране, когда, путешествуя по его улицам, ныряя из одного книжного магазина в другой, в затейливой вязи персидского письма я узнавал переводы книг «Детство», «В людях», «Мои университеты». Конечно, были романы, стихи, рассказы других русских и советских авторов, но фамилия Горького на обложке звучала по-особенному дорого, близко.
Интерес к произведениям Максима Горького в Иране не ослабевает с тех пор, как в самом начале нынешнего столетия был переведен на персидский язык его рассказ «Часы». Позже вышли «Песня о Соколе», «Песня о Буревестнике», «Однажды осенью». Как говорил Саид Нафиси, популярность горьковских произведений легко объяснима: они были созвучны бурному общественному движению в Иране того времени.
Много сделало для ознакомления иранских читателей с творчеством М. Горького Иранское общество культурных связей с Советским Союзом. В журнале этого общества «Пейяме ноу» («Новый вестник») в 1944–1945 годах были опубликованы переводы пьес «На дне», «Враги», рассказ «Старуха Изергиль». Особенно много переводов горьковских книг было издано в 50-е годы, когда вышли в свет автобиографическая трилогия, романы «Мать», «Дело Артамоновых», «Фома Гордеев», сборники рассказов. Отдельными книгами были изданы опубликованные ранее в журналах пьесы «Враги» и «На дне». Газеты, литературные и общественно-политические журналы постоянно обращаются к публицистическим и критическим статьям М. Горького. Печатались, в частности, статьи «О мещанстве», «Мастера жизни», «Девятое января». В общей сложности на персидский язык переведено около ста произведений Горького.
В мартовские дни 1968 года, когда все прогрессивное человечество отмечало 100-летие со дня рождения Горького, в Доме культуры ирано-советского общества дружбы была организована большая выставка произведений пролетарского писателя. Были представлены его книги на русском, персидском и английском языках. Большое число посетителей выставки, а также статьи в иранской печати о жизни и творчестве Горького свидетельствовали о том, как велик интерес к его произведениям в Иране. «Значение произведений Горького состоит в том, — писала тегеранская газета „Кейхан”, — что в них бьет ключом дыхание жизни, они облагораживают читателя». Газета подчеркивала, что «имя Горького вписано в литературное наследие эпохи Как имя самого человеколюбивого и прозорливого гражданина».