На перепутье: Воительница
Шрифт:
Внезапно почувствовав на себе будоражащий кровь взгляд, поворачиваюсь к Наари. Понимание ударяет по мне столь неожиданно, что я аж вздрагиваю: вряд ли моя жизнь сможет когда-нибудь стать спокойной. С появлением в ней амазонки все перевернулось с ног на голову, и теперь я по злому умыслу некой судьбы по уши втянут не только в преступные дела, но и в нечто магическое и до мурашек странное.
— Что теперь? — спрашивает моя амазонка, сверля меня своими большими яркими глазами.
Ее голос помогает мне оставить грезы и вернуться в реальность.
— Теперь… Теперь
— Я пойду с тобой.
Наари уверенно отстегивает ремень безопасности и быстро выныривает из машины.
Конечно… И чего я собственно ожидал?
Нехотя выбираюсь из тепла и, закрыв авто, догоняю девушку, которая с твердой уверенностью переходит узкую дорогу. Идет так, словно знает, куда вообще идти. Но когда она, оказавшись на тротуаре, поворачивает налево и продолжает свой путь, я начинаю думать, что она в самом деле знает, какой дом я ищу.
— Ты что же, — нагоняю ее и подстраиваюсь под ее шаг, — еще и мысли читаешь?
Наари хмыкает в ответ:
— Ты несколько минут сверлил взглядом один дом. Не трудно было догадаться…
Она останавливается возле темно-серого одноэтажного дома, который я разглядывал еще в машине. С виду маленький, неприметный. Над дверью выгравировано число — 866, а сбоку находится деревянная калитка, ведущая, как и на других участках, на небольшой задний дворик.
Поднимаюсь на крыльцо и первым делом пытаюсь что-нибудь разглядеть в окне. Но оно затянуто белыми жалюзи, и даже через узкие щели ничего не видно — внутри дома царит мрак. Должно быть, там никого нет, но стоит проверить…
Несколько раз ударяю кулаком по двери и прислушиваюсь. Тихо, только ветер мешает — гудит, чуть завывает, словно заставляя вернуться домой.
— Здесь живет Уильям? — Наари поднимается на крыльцо, останавливается позади меня.
— Насколько мне известно, они с Линдой жили в Беллтауне, в квартире… Но, возможно, успели приобрести здесь недвижимость.
Вновь заглядываю в окно, никак не решаясь нарушить закон и проникнуть в чужой дом. Ведь я даже не уверен, что это дом Дока и что он действительно передал мне послание.
— Нам нужно попасть внутрь? — зачем-то уточняет амазонка.
— Было бы неплохо, но…
Меня останавливает неожиданный скрежет, слившийся со скрипом двери. По спине пробегает холодок плохого предчувствия. Смотрю на девушку и замечаю, что она сжимает пальцами оторванную от двери ручку.
— Боже, Наари, да кто же так делает? — быстро осматриваюсь, выискивая тех, кто мог быть свидетелем проникновения в дом. Улица пустует: ни людей, ни мимо проезжающих машин. Однако это не значит, что какой-нибудь любопытный сосед не наблюдает за нами из окна своего дома. — Не знаю, как там у вас заведено… — осторожно забираю у амазонки ручку, — … но у нас не принято вламываться в чужие дома.
— Ты же хочешь попасть внутрь, — как ни в чем не бывало произносит Наари. — К тому же это наверняка жилище Уильяма. Тут витает его запах. Он был здесь недавно.
— Поразительно... — внимательно смотрю на девушку, пока она, оставляя меня — немало удивленного —
Наари пожимает плечами.
— Порой правильный путь — не самый верный.
Вхожу следом за ней и аккуратно прикрываю дверь. Толку от этого, конечно, мало… Она откроется при сильном ветре.
??????????????????????????
— Странно… — шепчет девушка, всматриваясь в темноту и принюхиваясь. — Помимо запаха Уильяма здесь есть еще один. Очень сильный… С древесными и пряными оттенками. Человек с таким запахом тоже был здесь совсем недавно.
— Не отходи от меня, — говорю тихо и серьезно. Кладу ручку двери на тумбочку и нащупываю выключатель. — Не работает, зараза…
Включив на телефоне фонарик, достаю из кобуры пистолет и медленно прохожу в гостиную, объединенную с кухней. Мебель старая, в свете фонарика видны слои пыли, говорящие, что хозяин бывает здесь редко, а если и бывает, то явно не задерживается. Пара окон, синий диван, кресло, кофейный столик… Ни телевизора, ни картин на серых стенах, ни каких-либо бумаг. Быстро осматриваю кухню и ванную, но ничего подозрительного или стоящего не нахожу.
— Кажется, здесь никого нет, — убираю пистолет в кобуру и поворачиваюсь к Наари. Да вот только рядом ее не оказывается… — Ты где, черт побери? — снова достаю пистолет и возвращаюсь в гостиную. — Наари?
— Я здесь, — она показывается откуда-то из стены и подзывает к себе.
— Я же просил быть рядом.
— Тут еще одна комната, — будто бы и не слыша меня, она снова скрывается из виду, и я следую за ней.
За гостиной действительно есть две двери. Одна в конце коридора и, скорее всего, ведет на задний двор, а другая слева, почти сливается со стеной, потому сразу я ее и не заметил.
Еще одной комнатой оказывается небольшой кабинет, заваленный кипами бумаг. У дальней стены стоит захламленный стол, повсюду картонные коробки, окон нет, а на стенах развешаны исписанные листы и фотографии.
— Такая же доска висела в той комнате… — говорит девушка, смотря на доску расследований, — … где мы впервые встретились.
— Да, тогда ты находилась в кабинете детектива, — подхожу ближе и подношу фонарик к доске. — Только здесь представлены иные данные…
Доска усеяна обрывками газет, содержащими информацию о похищениях, небольшой картой с пометками — кажется, в каком районе происходило то или иное похищение. Здесь же висят снимки с видеокамер, какие-то надписи на листочках, а еще… фотографии многих работников нашего отдела.
Похоже, Док на самом деле подозревает кого-то из полицейских. И судя по всем этим фотографиям — уже довольно давно… Среди фотографий мужчин я нахожу изображение Ника, выходящего из какого-то здания, фото гуляющего по парку Рона, фото Томаса, идущего к машине со стаканчиком кофе, и фото, где изображены я и Наари… Это было в тот день, когда мы ходили к гадалке. Но помимо этой фотографии на стене еще много других, где изображен только я. Они сделаны еще задолго до появления амазонки и приезда Валери и Мэй.