На первых ролях
Шрифт:
– Уверен, что эта та самая? – переспросила на всякий случай Хилда, но в голосе Сэнди звучали неподдельная радость и облегчение.
– Ну да, ну да, я ее перелистал, именно то, что надо. Не возражаешь, если я прочту этот чертов дневник перед тем, как сжечь?
– Ради Бога, но я хочу сама поднести спичку!
– Давай поужинаем у тебя, а потом вместе это сделаем. Попроси Эмму испечь торт. Соберемся часов в восемь. Ничего, если я приведу Младшего?
– Потрясающе! Желаю сама все услышать.
Сэнди добрался до дома Хилды лишь в половине девятого. Хозяйка
– Прости, что опоздали, но я читал эту мину замедленного действия и не мог оторваться. Возьми, дорогая, и не говори больше, что я никогда ничего тебе не дарил.
Выхватив дневник, Хилда обняла Сэнди, прижала к себе и звонко поцеловала в щеку.
– Эй, а как насчет меня? – спросил высокий смуглый мужчина лет сорока.
Хилда засмеялась и чмокнула его тоже. Сэнди вручил ей пакет.
– Тут твои драгоценности.
– Ты и их раздобыл? – обрадовалась Хилда.
– Да, это была моя идея, – объявил Сэнди-младший. – Когда я понял, что прижал его к стенке, решил: какого черта, он ведь украл их, так?
– Говорил я, мой сын – человек, любящий закон и порядок! Недаром постоянно угрожает голосовать за республиканцев, – гордо фыркнул Сэнди.
Они отпраздновали успех шампанским, и Хилда захотела узнать подробности.
– Ну что ж, актеры, которых ты наняла на роли гангстеров, превзошли себя. Я заплатил им вдвое – уж очень были убедительны, – начал Сэнди. – И сказал, что, если им когда-нибудь понадобится агент, пусть позвонят тебе. Я коротко объяснил, что в точности следует делать и говорить, так чтобы не нарушить закон, на случай, если этот подонок поумнеет и поймет, что его обули.
– Да, мы были очень осторожны. Я ни разу не назвался Крайстменом, предоставил ему самому догадываться, – сообщил Сэнфорд. – Кстати, этот гример – просто художник. Надел на меня парик, приклеил усики и чем-то подтемнил кожу. Я сам себя не узнал.
– Хорошо, что Сай Крайстмен не позволяет себя фотографировать, – заметила Хилда. – На самом деле он маленький, жилистый, с копной белых волос. И, Сэнфорд, не знаю, как тебя благодарить за то, что согласился сделать это. Ужасно, если бы пришлось нанять какого-нибудь неизвестного актера и все ему объяснять.
– Он просто в восторге, – вмешался Сэнди. Сэнфорд засмеялся.
– Старик прав. Я хотел быть актером, но он мне не позволил. Заставил идти в юридический колледж.
– А ты разве не рад этому?
– Да… был до сегодняшнего дня, – кивнул Сэнфорд и, лукаво сверкнув глазами, добавил: – Но после всех событий не перестаю мучиться: а, что, если судьба предназначала мне стать вторым Брандо?!
– Этот дневник – сущее проклятье. Давайте сожжем эту пакость, пока она не наделала еще больше бед, – предложил Сэнди.
– Камин зажжен. Давайте вырывать страницы и бросать туда, – сказала Хилда.
Наблюдая, как трещит и корчится бумага, Сэнди тихо процитировал Омара Хайама:
Сей мир, в котором ты живешь, мираж, не боле.
Так стоит ли роптать и жаждать лучшей доли?
С мученьем примирись и с роком не воюй…
Он на секунду остановился, и Хилда тихо докончила:
Начертанное им стереть мы в силах, что ли? [27]
27
Омар Хайам «Рубаи». Перевод О. Румера.
Последовало долгое молчание. Наконец Хилда тяжело вздохнула:
– Просто не верится, что все кончилось. Серджио читал эту проклятую книгу, а он глуп и опасен. Клянусь, мы еще о нем услышим.
– Откажись платить компенсацию Челли. Пусть этот кретин гниет в тюрьме за то, что сделал с ним, – мстительно объявил Сэнди, но Хилда покачала головой.
– Это несправедливо по отношению к Челли. Я все равно Куплю ему «роллс-ройс», но без всяких условий. Если хочет подать в суд на Серджио, это его дело.
ГЛАВА 56
К удивлению Челси, оказалось, что она пользовалась огромным успехом на ужине в кругу членов Совета директоров «Тенейджерс». Жены некоторых из них были чуть постарше Челси и сразу приняли ее в свое общество, по достоинству оценив браслет с розой, который догадливый мистер Корелл принес в отель и попросил ее надеть на вечер.
Челси выросла в доме, где бабушка часто давала пышные вечера и торжественные ужины, а поскольку присутствие девушки было обязательным, она не чувствовала себя скованной и среди богатых и влиятельных членов нью-йоркского общества. Кроме того, всех интересовало ее родство с суперзвездой.
Мистер Корелл, еще в машине предложивший, чтобы Челси называла его просто Джонатаном, был внимательным и любезным собеседником. Впервые после посещения Эшфорд-Холла, десять лет назад, Челси обнаружила, что находится в центре внимания, и это ей очень понравилось.
Хотя она предпочла бы поверить, что обязана таким приемом собственному таланту и красноречию, все же была достаточно рассудительна, чтобы признать: все эти люди, возможно, просто хотят угодить Джонатану Кореллу. Он довольно ясно дал понять, что желает отдохнуть, хорошо провести время в ее обществе, и не отходил от Челси, то и дело вызывая ее на разговор, явно довольный ее познаниями в ювелирном деле.
Но только, когда они уже возвращались в отель, Корелл сообщил девушке долгожданную новость:
– Моя дорогая Челси, думаю, теперь вы уже поняли, что завоевали все сердца в «Тенейджерс».
Два бокала шампанского и состояние эйфории побудили девушку ответить развязнее, чем она намеревалась:
– Чем же они так восхищаются? Моей улыбкой или моими работами?
Вместо того, чтобы оскорбиться, Корелл громко расхохотался.
– Ну и ну! Какая дерзкая девчонка. Я думаю, всем понравилось не только то, что вы сделали собственными хорошенькими ручками, но и ваши предложения посчитали весьма неглупыми.