На пороге соблазна
Шрифт:
Дима кашлянул, прочищая горло, и взглянул на меня исподлобья:
— Отец сказал, что ты очень переживала за меня.
Я выдохнула и старательно вымела из головы любые мысли о странном поведении Лукашина. Слегка улыбнулась и шагнула на встречу к Диме, обняла за пояс, уткнувшись лбом в грудь.
— Разве могло быть иначе? — пробормотала я. Приглушенно, искренне, от чистого сердца. Перед глазами замелькали кадры вчерашнего ужаса, и я зажмурилась, чтобы сдержать подступившие слезы. — И сейчас тоже боюсь за тебя, — призналась после недолгого молчания.
Меня беспокоило, что Дима продолжал стоять столбом, не отвечая на мое признание и не обнимая меня. Каждой клеточкой тела я чувствовала его напряжение, слышала, как учащенно забилось его сердце. Но если внутри него и были какие-то эмоции, то внешне казался бездушной статуей.
И если раньше я радовалась дистанции между нами, то сейчас в груди было. Нестерпимо.
— Просто… — хрипло выдохнул он, когда я прижалась к нему еще сильнее, будто побуждая хоть как-то отреагировать. — Слишком много всего навалилось. Мне показалось, что перед парой ты… хотела расстаться? Лиль, я понимаю, что далек от идеала. И наши отношения… многим покажутся странными… Поэтому…
— Я не думала в тот момент о расставании, — торопливо соврала я, поднимая голову и заглядывая Авдееву в глаза, в которых промелькнуло удивление. — Я хотела сказать, что нам нужно научиться обсуждать то, что не устраивает в наших отношениях. И… — проглотив горькое послевкусие своей лжи, растянула губы в слабой улыбке: — Думаю, нам действительно стоит поехать к моим родным. Помнишь, ты предлагал? У моей сестры как раз скоро день рождения, можем смотаться поздравить ее. Что скажешь?
Мой вопрос повис в воздухе, а Дима словно застрял в своих мыслях, разглядывая мое лицо. Что он искал? Следы обмана? Правду о моих чувствах к нему? Первое там точно отсутствовало, я уже давно смирилась с тем, насколько легко мне дается ложь. Во всяком случае, внешне. Второе… Я сама не могла разобраться в природе своих чувств к Диме, боясь заглядывать за ширму комфортных для меня отношений. А Димка не такой хороший эмпат, чтобы уловить мои сомнения и тревоги. Отчасти меня в нем и привлекла некая поверхностность, легкость отношения к жизни и окружающим. Никакого нарушения личных границ. Из уважения или потому что наплевать — вопрос уже вторичный.
Авдеев после короткой заминки кивнул и, наконец, обнял меня, целуя в лоб.
— С радостью. Нужно только убедиться, что меня не вызовут на очередной допрос. Про Лаптева не забудут и в покое его не оставят, слишком громкий скандал.
— Скандал? — нахмурилась я. — Дим, он убил человека! И держал вас всех в заложниках!
Он поморщился и отстранился, переместив руки мне на плечи.
— Лиль, давай забудем. Не хочу это обсуждать. Мне проще сделать вид, что ничего серьезного не произошло, чем скатываться в пучину безнадеги и размышлять о том, что чудом сумел избежать смерти. Этот псих… — Дима сглотнул, покачал головой и выдавил кислую улыбку: — Проехали. Универ нанял нам психолога, вспоминать этот случай буду у него на приеме. Если честно, сейчас у меня одно желание — напиться и забыться.
— Не помешал?
В приоткрытую дверь без стука заглянул Лукашин. Дима убрал руки с моих плеч, отступая и поворачиваясь к другу.
— Никитос, я тут предлагаю Лиле отдохнуть сегодня где-нибудь. Ты с нами?
Я наблюдала за тем, как вытягивалось от изумления лицо Лукашина, и убеждалась в том, что не только мне поведение Димы показалось странным.
— Отдохнуть? — уточнил Никита, бросив на меня быстрый взгляд. — С вами?
— Да, — кивнул Авдеев. — Давайте напьемся в «Амнезии» до состояния амнезии? — он рассмеялся этой глупой шутке. Я по инерции улыбнулась, а вот Ник наше с Димой веселье не поддержал:
— Ты считаешь это уместным?
— Никитос, — нахмурился Дима, — а что не так? После всего пережитого я хочу расслабиться. Нормальная человеческая реакция. Избавимся от стресса и будем жить дальше.
— Ла-а-адно, — протянул Никита. — Обсудим это позже. Амели, я оставил на кровати шорты и футболку. И… У меня сигареты закончились, пошел в магазин. Кому-нибудь нужно что-то купить?
— О, пока Лилька будет собираться, с тобой схожу, — хлопнул друга по плечу Дима. Лукашин словил вторую ошибку системы, поочередно посмотрев на нас с Авдеевым.
— Со мной? — уточнил он, уставившись на Димку так, словно тот сказал что-то странное или противоестественное.
— Дружище, ты не выспался? Зависаешь, — хохотнул Авдеев, покидая ванную и закрывая за собой дверь. С минуту я еще слышала приглушенные голоса парней, но вскоре все стихло. Либо они переместились в спальную зону, либо покинули квартиру.
Выдохнув, я уперлась ладонями в края раковины и уставилась на свое отражение в зеркале. А через мгновение усмехнулась, не обнаружив на лице ничего из того, что свидетельствовало бы об упомянутом Димой стрессе. Ни кругов под глазами, ни бледности кожи. Ничего. Молодой организм прожевал случившееся и выплюнул без последствий для себя, а успокоительное позволило выспаться и восстановить силы.
И это казалось ужасным.
Я столкнулась со страшной ситуацией, несколько часов переживала за близкого человека, была на грани нервного срыва, но уже на следующее утро продолжила жить обычной жизнью. Шутила над Лукашиным, улыбалась своему парню, забыв, что где-то в этот самый момент кто-то оплакивал сына и брата.
Так какого черта я удивляюсь поведению Димки? Да, он не впал в депрессию и не забился в угол, боясь каждого шороха. В конце концов, я не знаю, как он пережил минувшую ночь и не в курсе, какие эмоции скрывает за маской привычного весельчака. Возможно, все это — защитные механизмы его психики.
Мне остается лишь быть рядом с ним и помочь, поддержать, если понадобится. Не играть роль девушки, а стать ею. Авдеев, за исключением той дурацкой сцены в его квартире, не давал повода разозлиться на него или обидеться. Со мной он всегда любезен и внимателен ровно настолько, насколько мне необходимо.
Хочу ли я что-то менять? Я не могла ответить на этот вопрос, но…
Я хочу нормальную жизнь. Хочу избавиться от страха и прекратить притворяться. Хочу нормальных отношений, хочу чувствовать себя по-настоящему нужной, девушкой, которую любят, оберегают и защищают. А для этого нужно… стать собой. Отвезу Диму к родным, познакомлю с мамой и Симой. А по возвращении домой мы откровенно поговорим и я расскажу обо всем, что скрывала от него.
Собрав волосы в пучок, я разделась и встала под душ. С опаской взглянула на флакон с гелем и решила обойтись обычным мылом. Но флакон все же открыла, чтобы пару раз вдохнуть аромат глинтвейна с явными коричными нотками.
Теплая вода окончательно меня взбодрила и, натянув белье, я прислушалась к тому, что происходит за дверью ванной. Тихо. Видимо, парни действительно ушли в магазин, оставив меня собираться без спешки.
Я завернулась в полотенце и, прихватив стопку своих вещей, пошла в спальню, чтобы переодеться. Лукашинские шорты и футболка лежали на аккуратно заправленной кровати, здесь же обнаружилась расческа… и крем для тела. Отвинтив у баночки крышку, я принюхалась. Обычный увлажняющий крем, нейтральный по запаху и неожиданный по своему наличию у парня.