На пороге юности
Шрифт:
Галя пришла в пальто и вязаной шапочке, из-под которой кольцами выбивались темные завитки. Василий явился в одном лыжном костюме и в больших, видно отцовских, валенках.
Олег чувствовал себя неловко. Он опасался, что вожатая предложит ему надеть валенки, которые принесла Катя Михайлова. "Лучше в лес не пойду", — подумал Олег, но скоро успокоился. Лишние валенки принесли несколько человек. Вожатая собрала их все и принялась примеривать на каждого, кто пришел без валенок. И Олегу, конечно, подошли самые большие — белые, которые принесла Катя!
— Не надену я их! — заявил Олег надувшись.
— Это почему? — удивилась Вера. — Валенки хорошие, тебе по ноге.
— Не хочу белые.
— Но остальные тебе малы будут!
— Все равно, эти не надену.
— Ну, что с тобой делать, — уступила Вера, — надевай черные.
Черные и правда оказались маловатыми. Олег долго втискивал в них ноги и, когда надел, стал немного прихрамывать. Шумной компанией двинулись к трамвайной остановке.
— Лыжники, что ли? — спрашивали ребят прохожие. — А где же лыжи?
— Пеший поход у нас! — отвечала за всех Галя.
"Разве это поход? — подумал про себя Олег. — Это просто прогулка".
Заснеженный лес был тих и торжествен. Белый снег... Белые стволы берез, с темными мшистыми пятнами на коре... Хмурые ели печально опускали тяжелые свои лапы до самой земли. Здесь их занесло, закутало снегом.
— Сильно не рассыпайтесь по лесу, чтобы не заблудиться. Но походите в разных направлениях и посмотрите следы на снегу. Затем каждый доложит, что интересного он обнаружил в лесу и каким маршрутом предлагает пойти на лыжную вылазку. Но не очень шумите. Может быть, птиц или животных каких заметить придется. Сигнал к отправке будет такой...
Вера вынула из кармана обыкновенный спортивный судейский свисток и пронзительно свистнула в него три раза.
— Всем ясно? — прибавила она смеясь. — А теперь — разойдись! Что вы топчетесь на тропинке, даром, что ли, всех в валенки обрядила?
Ребята развеселились и полезли в сугробы. Наст был довольно прочным, держал хорошо, ноги лишь изредка проваливались.
Олег, не обращая внимания на боль в пальцах, зашагал по сугробам, обгоняя других. Чем дальше он уходил в лес, тем плотнее охватывала его величавая лесная тишина. Скоро окончательно стихли трамвайные звонки, не стало слышно ребячьих голосов. Олег стоял один среди снежной тишины. Изредка с ветвей срывались и падали, рассыпаясь снежинками, рыхлые белые хлопья.
Олег осмотрелся. Позади виднелась редкая цепочка его следов. Деревья словно замерли в полной неподвижности. Вдалеке краснели кусты шиповника, занесенные снегом.
Олег двинулся было к ним, но остановился. Впереди открылась небольшая поляна, сверкавшая таким чудесным, ослепительным настом, что Олег не решился шагнуть дальше. Почему-то вспомнился ему сон, в котором Олег так же шел по снежному полю и не мог догнать Василия.
Резкая трескотня сороки вывела Олега из задумчивости. Вынырнув откуда-то из-за кустов, птица вдруг уселась посреди поляны. Подскакивала, трясла своим похожим на палку хвостом, сверкала черно-белыми боками и косилась на Олега хитрым круглым глазом.
— Кш! Противная, наследила! — замахнулся Олег.
Сорока всполошилась, вскрикнула, подскочила, но тут же снова опустилась на прогалину.
"Нахальная птица", — подумал Олег. И ему показалось, что сорока удивительно кого-то ему напоминает. Но кого, так и не вспомнил.
Он не стал больше пугать сороку. Обошел поляну и решил двигаться обратно. Ноги все еще болели. Он шел теперь, почти не глядя по сторонам, то и дело останавливался и, как журавль, поджимал то одну, то другую ногу. Пальцы горели и ныли. От снежного блеска устали глаза. Хотелось присесть.
Вдруг впереди он увидел свежие следы. Кто-то прошел здесь совсем недавно.
Олег заинтересовался, нагнулся над следом; ему показалось, что здесь прошел не один человек.
Так и есть. Тот, кто шел позади, не попал точно в след и нарушил форму. А здесь кто-то пошатнулся и ступил в сторону.
Олегу понравилось "читать" следы на снегу. Воображая себя разведчиком, он медленно и бесшумно пошел по следу. Следы вели к большим елям, опустившим густые свои ветви до самой земли. Здесь тот, кто шел позади, обогнал идущего впереди и первый приблизился к елям. Должно быть, он тряхнул еловые ветви. Кругом виднелись упавшие комки снега. Некоторое время следы шли рядом: один побольше, другой поменьше. Вдруг Олег остановился. Он услышал голоса.
— А я и не обижаюсь, — произнес совсем близко голос Кати Михайловой. — Я так и поняла, что ты не разговариваешь, чтобы не сплетничали.
— Ты, может быть, думаешь, что я боюсь? — спросил другой, такой знакомый Олегу голос Василия.
— Ну что ты! Знаю, что не боишься, — тихо ответила Катя. — Ты дрался со Студенцовым и даже с Павловым. А все зря.
— Почему же зря? Пусть не треплются.
— А сплетничают не они. Меня Галя уверяла, что Олег здесь ни при чем.
Олег напряженно смотрел на колючие ветви ели.
— Больше некому было! — Голос Василия прозвучал жестко. — Просто твоей Галине Олег нравится, вот она его и выгораживает.
Дальше Олег слушать не стал. Круто повернувшись, он зашагал обратно, со злостью приминая снег и машинально стараясь попасть в большие следы Василия,
Весна
Однажды Олег, выйдя из дому, увидел, что из водосточной трубы на цоколь дома падают быстрые прозрачные капли.
Олег посмотрел вверх. Голубое небо и яркое солнце обещали мороз. Но из трубы с нагретой солнцем крыши одна за другой падали капли. Сбегая вниз, капли образовывали ручеек, который бежал по тротуару, растекаясь по натоптанному снегу. В маленьких выбоинах уже образовались яркие голубые лужицы. В лужицах по очереди купались воробьи. Один из них прыгнул на цоколь и, вытягивая шею и отряхиваясь, пытался принять душ прямо под трубой.
Олег постоял, посмотрел на капли, на застывающий ручей и на воробьев. И вдруг подумал, что уже весна!
В школе Олега встретила оживленная суета.
— Вот он! — закричал Коля Раков и, подскочив к Олегу, потащил его за рукав в угол, приговаривая: — Постой-ка, иди-ка сюда, постой-ка!
В углу стояли ребята, окружив тесным кольцом Веру.
Вожатая улыбалась. С таинственным видом она спросила Олега:
— Павлов, умеешь ты печь пироги?
Олег растерялся:
— Я? Конечно, нет.