На прикладе насечки, на сердце рубцы
Шрифт:
– Еще раз можно попробовать.
– Пробовала. В позапрошлом году пробовала, только мимо все. А в прошлом даже пытаться не стала. Ясно же, что не судьба. Да и бизнес этот… Может, и не мое это, но я столько пережила, что душой к работе прикипела.
– Кабинет мне твой нравится.
– Диванчик особенно, да? – иронично сощурилась Даша.
– Ну, скажем так, удобный…
– Да, только времени почти нет, чтобы отдохнуть. Весь день на ногах. Я здесь и за директора, и за товароведа. Сейчас вот товар привезут, его и принять надо, и разфузить… Тут
– Так, теперь я у вас есть.
– Завтра утром мясо привезут, надо будет принять, для прилавка нарубить. Справишься?
– Знаешь, после армии три месяца можно не работать, а стаж все равно идти будет…
– Это на что ты намекаешь? – нахмурилась Даша.
– Да нет, ни на что, просто…
– Не бойся, напрягать я тебя не буду. Если что, алкашей найму. Хотя этот вариант и не надежен…
Даша вздрогнула, увидев, как открылась дверь. В кабинет вошли фое.
Степан пожалел, что уже переоделся в штатское. Надо было бы ему форму надеть, с орденом и медалью, чтобы гость осознал, с кем дело имеет. Если Степан на войне «чехов» убивал, то и здесь, на гражданке, он не остановится перед крайней мерой.
Дело в том, что гость не был типичным чеченцем. Он больше был похож на славянина, чем на классического кавказца. Волосы темные, но не смоляные, кожа чуть смугловатая, обычные светло-карие глаза, нос правильной формы… И все-таки было в нем нечто такое, что выдавало в нем дитя гор. А это нечто Степан улавливал не столько зрением, сколько интуицией.
Двух других, что зашли в кабинет вслед за первым, смело можно было называть лицами кавказской национальности. Один похож на грузина, другой на армянина. Но это уже Закавказье, а не Северный Кавказ, хотя Степану без разницы.
– Даша, ты, говорят, снова одна, – хищно усмехнувшись, с ходу сказал чеченец.
Говорил он чисто, без всякого акцента. И вид у него ухоженный, и одет он по московской моде. Но Степан все равно видел в нем врага.
– А тебя что, Аслан, здороваться не учили? – спросила Даша, глянув на Королькова в поисках защиты.
– Зачем с тобой здороваться? Ты все равно будешь здравствовать, – пренебрежительно скривился Аслан.
Он глянул на Степана, но, кроме глубокого презрения, его взгляд ничего не выражал.
– Будешь платить нам и здравствовать. А если нет, тогда отправишься вслед за своим мужем.
– Ты и про мужа знаешь? – Даша удивленно уставилась на чеченца.
– Я все знаю.
– Слышь, ты, герой! – поднимаясь со своего места, начал Степан.
Он был один против троих. И оружия у него не было. Но кабинет небольшой, и кавказцам тесно.
При всем своем желании они бы не смогли напасть на Степана сразу, всем скопом. И это на руку Королькову. Сначала он сломает нос чеченцу, затем выбьет глаз грузину и, наконец, разорвет кадык армянину. Если, конечно, не сможет удержать себя на тормозах. При более щадящем режиме здоровью «дорогих» гостей ничего не угрожает. Но такой режим, увы, не гарантирован…
– Ты знаешь, с кем ее муж воевал? С такой сволотой, как ты…
– Да, но его убили, – презрительно скривился чеченец.
– Зато я выжил. Убивал и убивать буду. И еще ребята подъедут, если надо будет… Из Чечни, кстати, приедут. Из Чечни, где ты сейчас должен быть. В Москву, где ты от войны прячешься…
– Я прячусь?! – взвился кавказец.
– Я с тобой на эту тему даже разговаривать не хочу… Не буди лиха, герой. А то ведь мы вам устроим здесь кровавую баню.
– Даша, это вообще кто такой? – окончательно вышел из себя чеченец.
– Степан это. Он в Чечне воевал, вместе с мужем… Они всей ротой приезжали, с Валерой говорили. Он потому и отказался от нас… А ты откуда знаешь, что Валера отказался? – в голосе Даши звучали истерические нотки.
– Кто владеет информацией, тот владеет миром…
– Смотри, как бы твой мир не сузился до размеров могилы, – угрожающе сощурился Степан. – Будешь им владеть целую вечность…
– За слова и ответить можно! – взбеленился чеченец.
Он сунул руку под полу джинсовой куртки. Или кинжал у него там, или пистолет, но пусть только попробует обнажить оружие… Степану только рук\ протянуть, чтобы нанести удар, который запросте мог оказаться смертельным.
Но чеченец, видимо, почувствовал его внутрен нюю ожесточенность, которая отрезвила его, и Ас лан вернул руку на место.
– Отвечу, – кивнул Корольков. – И с удовольствием. Скучно мне вдруг стало. Снова на войну хочу. И знаешь, сколько нас таких? Только свистну, завтра же все наши съедутся. И стволы найдем… Пе редай своим, чтобы оставили Дашу в покое. Если, конечно, вам без войны не скучно. А то ведь и пове селиться можно…
– Передать?! Хорошо, я передам…
Чеченец продолжал хорохориться, но вид у него в общем, был обескураженным.
– Но мы так просто не отступимся! – пригрозил он, переступая порог.
– Вот и хорошо, скучать не придется, – бросил ему вслед Степан.
Гости ушли, захлопнув за собой дверь с такой си лой, что с потолка посыпалась штукатурка.
– Фантастика! – сомкнув на груди ладони, вое торженно прошептала Даша. – Ты был такой гроз ный, что мне самой стало страшно… Ты что, правда мог бы его убить?
– Не скажу, что с радостью, – пожал плечами Степан. – Но рука бы не дрогнула.
– Мне кажется, он это понял.
– И хорошо, если понял…
Довольный собой, Степан неторопливо опустился на диван. Даша села рядом; будто так и надо, оперлась рукой о его колено.
– Тебе правда скучно без войны?
– Вот этим я сыт по горло! – мотнул он головой.
– А если Муса войну нам объявит?
– Муса?
Степан уже слышал это имя от Валеры. И не удивился, когда его произнесла Даша. Его коробила мысль, что Аслан мог домогаться ее в прошлом, а может, она даже пыталась расплатиться с ним своим телом.