На пути 'Тайфуна'
Шрифт:
Посмотрев, что стало с нашей системой укреплений, я решил что продолжать обороняться здесь уже не стоит. И линия окопов и запасные позиции была изрыты воронками. Комбат был того же мнения, так как вскоре ко мне примчался посыльный, принесший пакет с приказом об отходе.
Для удобства отступления мы приготовили целых два хода сообщения, которые примерно в километре от нас спускались в небольшую балочку, по которой можно было скрытно передвигаться. Пока не началась очередная атака, бойцы спешили перевязать раненых и отнести их в тыл. Тем временем поступили доклады от командиров взводов обеих рот. Прямым попаданием снаряда накрыло одно из укрытий, где находилось человек пять. Еще насчитывалось
Следующая оборонительная линия находилась в трех с половиной километров дальше. Она располагалась на небольшой возвышенности, ограниченной с одной стороны небольшим озерцом с топкими берегами, а с другой глубоким оврагом с несущимся по его дну стремительным ручейком. Здесь ширина района, который нам предстояло защищать, была значительно больше, чем на предыдущих позициях. Поэтому оборона батальона была построена классическим способом - двумя эшелонами.
Ночью немцы нас не беспокоили, занимаясь ремонтом мостиков и дорожного покрытия, а на следующее утро повторили разведку боем. И опять их ожидал маленький сюрприз.
Примерно на полпути к нашим траншеям находились ложные, расположенные между лесочком и болотом. Их занимало боевое охранение в составе одного взвода, и прикрывало небольшое минное поле. Внешне этот участок выглядел вполне подходящим для устойчивой обороны, и встреченные огнем нескольких пулеметов, немцы легко поверили, что здесь находятся наши настоящие позиции.
На самом деле грунтовые воды, подходившие здесь близко к поверхности земли, не позволяли вырыть глубокие убежища. Поэтому, несмотря на кажущееся удобство, этот участок для обороны не годился. Хотя окопы были не полного профиля, а всего лишь основного, но на их дне хлюпала вода, постепенно поднимавшаяся все выше. Не помогала и заполненная хворостом водоотводная канавка, проложенная по дну траншеи. Если бы мы решили укрепиться именно здесь, то нам пришлось бы насыпать брустверы метровой высоты. Возвышаясь над равниной, они стали бы идеальной целью для вражеских артиллеристов.
После массированного обстрела, которым немцы проутюжили ложные позиции, они потратили несколько часов, чтобы снять мины. Проволочное заграждение здесь было жиденьким, и состояло только из одной спирали Бруно. Ее преимущество состоит в скорости и бесшумности установки. Еще вчера здесь ничего не было, а ночью бойцы за полчаса растянули и закрепили проволочные цилиндры.
Проходы в заграждении немецкие саперы проделали с помощью подрывных зарядов, прикрепленных к длинным шестам. Так было быстрее и безопаснее, чем резать проволоку ножницами. Нам приходилось только сожалеть, что все смертоносные ловушки, запрятанные в спирали, пропали впустую.
Все это время противник вел беспокоящий огонь из гаубиц, который должен был помешать обороняющимся поднять голову. Маскировка, которую мы делали нарочито небрежно, была сорвана первыми же снарядами. Взрывы превращали ровные линии окопов в неровную цепочку воронок, раскидывая бревна, которыми были перекрыты блиндажи. Вскоре уже нельзя было разобрать, где что раньше находились, но снаряды продолжали старательно перемешивать землю. Даже бывалым солдатам становилось жутковато от такого зрелища, и нам оставалось только радоваться, что в этом море огня нет наших бойцов. Конечно, очередь дойдет и до нас. Но здесь перекрытия щелей, в которых мы будем укрываться от артналета, были сделаны в
Наконец, все было готово к наступлению. Выдвинув минометы поближе к нашим окопам, немцы забросали их минами, а сами под прикрытием огня подползли поближе. Где-то в километре позади них маячили приземистые силуэты "Штуг", прикрывавших атаку. Как только обстрел прекратился, солдаты слаженно бросили гранаты, и стреляя на ходу ринулись вперед. Ворвавшись в окопы, они с удивлением увидели, что и тут никого нет.
Это представление мы наблюдали в бинокли из своих замаскированных позиций. Благодаря трофеям весь командный состав был обеспечен оптикой, и теперь сержанты устроили для своих бойцов ликбез по наступательной тактике противника, смачно комментируя действия немцев.
Сообразив, что до сих пор они имели дело всего лишь с предпольем нашей обороны, а теперь их могут ждать большие неприятности, немцы послали вперед саперов. Поползав по полю туда-сюда и убедившись, что мин больше нет, они радостно доложили об этом командованию. Снова вперед покатили восьмиколесные броневики, отдаленно напоминающие БТРы, но с большой башней и длинным стволом пушечки. Разрешить им кататься по нашим позициям мы конечно не могли. Разъяснить это немцам было поручено противотанковой сорокапятке. Из точно такой же я стрелял в свой первый день появления в этом мире. Это было всего две недели назад, а казалось, что прошло полжизни.
В отличии от меня, артиллеристы вели огонь гораздо точнее и намного быстрее. Выбрав своей целью два ближайших бронетранспортера, они с молниеносной скоростью начали их обрабатывать. Буквально за десять секунд было выпущено четыре снаряда. Четыре попадания - по два на каждый, и броневики горят, весело разбрасывая снопы искр. Уцелевшая техника развернулась, и резво поколесила обратно, спеша пожаловаться своим большим братьям.
Молниеносность обстрела и хорошая маскировка орудия не позволили врагу заметить местонахождение артиллерийской позиции, поэтому и гаубицы, и пушки самоходок молчали. Солнце уже давно перевалило через зенит, поэтому, пользуясь передышкой, мы начали обедать. Бойцы торопливо глотали кашу, понимая что долго затишье продолжаться не может. И действительно, тишина, внезапно повисшая после ухода вражеских войск, вскоре была нарушена гулом моторов. Немецкое командование сообразило, что нашло главную полосу обороны, и решило, что настал черед тяжелой техники.
На этот раз я наконец-то увидел танки. До сих пор мне попадались только самоходные орудия, да и те в сгоревшем виде, а теперь на поле перед нашей позицией выползло сразу полтора десятка "троек" и "четверок". На расстоянии свыше километра небольшие снаряды сорокапяток не могли причинить им вреда, поэтому в дело вступили более мощные орудия, до сих пор дожидавшиеся своего часа. Сначала открыла огонь 85мм зенитка, а когда враги приблизились на расстояние километра, подключилась ЗИС-2. Сделав несколько выстрелов, артиллеристы быстро ставили пушку в походное положение и меняли позицию.
Вспышка выстрела у этих орудий была намного сильнее, чем у маленькой сорокапятки, и немецкие наблюдатели быстро засекали, откуда по ним бьют. Очень скоро в ответ начинали стрелять трехдюймовые пушки самоходок и даже гаубицы, расположенные где-то за дальним лесом. Каждый раз в течении этой своеобразной дуэли мы с замиранием сердца гадали, успеют наши артиллеристы сменить позицию, или нет.
Быстро потеряв несколько машин, танкисты поняли, что прорваться к нам будет весьма затруднительно, и стали пятиться назад, опасаясь поворачиваться к нам боком. Пару танков, подбитых самыми первыми, и стоявшими дальше всего от нас, они зацепили тросами и потащили за собой. Но четыре машины все же осталась на поле боя.